22.10.2013

Бирюлевские события спровоцированы множеством причин. Одна из них, как мне кажется, на совести москвичей, своими руками устроивших в районе гетто для мигрантов. Сдача квартир в аренду, особенно выходцам с Кавказа, оказалась здесь настолько привлекательным бизнесом, что у многих напрочь отбила совесть и даже страх за свои квадратные метры, которые уже через полгода превращаются в конюшню. Все это я видела своими глазами, два года снимая квартиру в Бирюлево Западном.

Район зажат между МКАД и двумя железнодорожными ветками, никакой транспортной связи с центром, кроме пригородных электричек. Две трети территории занимает промзона «Бирюлево», слева к ней примыкает другая — «Красный строитель». Помимо знаменитой ныне Покровской овощебазы здесь работают еще четыре предприятия гастрономической направленности, ТЭЦ-26 и мусоросжигательный спецзавод № 3. Два последних колосса нещадно отравляют воздух. Там неплохо платят, но я не знаю ни одного жителя района, кто хотел бы работать в таких нечеловеческих условиях. По утрам через проходную идет сплошной интернационал. Впрочем, он повсюду. Невооруженным взглядом видно, что количество молодых трудоспособных иностранцев в районе превышает численность местного населения. Жить в таком местечке довольно неуютно.

Сейчас многие говорят, что само существование Бирюлево Западного — большая градостроительная и социальная ошибка, которая, собственно, и явилась предпосылкой к бунту. Радикальный выход — снести. Рискну возразить: а что, будет лучше вернуться к пятидесятым годам прошлого века, когда на этом месте была деревня Бирюлево с неоглядными пустырями? За три-четыре десятилетия здесь построено более миллиона квадратных метров жилья, причем вполне достойного. Его давали бесплатно очередникам, льготникам, многодетным и малоимущим. В благоустроенных квартирах живет почти 90 тысяч человек. Другой вопрос, как люди распорядились доставшейся им от города собственностью.

Моя хозяйка Людмила, например, заимела однокомнатную квартиру на Харьковском проезде по какой-то северной льготе. В «трешке» на Пресне, доставшейся от родителей, она прекрасно себя чувствовала, а эту, подсобную, и за жилье не считала, так, перевалка для «понаехавших». Сдавала, правда, только славянам. До сих пор помню ее слова: «Когда стоит выбор: сдать гастарбайтерам, но дорого, либо славянам, но дешево, я вспоминаю, что патриотизм гораздо выгоднее: после наших ремонту меньше». Других патриотов среди владельцев жилья в нашем подъезде не было. Все очень быстро сообразили, что гастарбайтерам ремонт не нужен, они живут без дверей, обоев и мебели и платят больше: не 10 000, как мы, за однокомнатную (это было в 2003–2005 годах), а по 4000–5000 с носа. На 40 квадратных метрах можно разместить 10–15 человек.

Скоро наша площадка на тринадцатом этаже превратилась в большой аул. Сирота из 56-й квартиры устроил общежитие с двухэтажными нарами для рабочих с «Покровки», сам переехал к детдомовскому другу. Семья из 57-й вроде бы сдавала только одной паре из Азербайджана, но вскоре к ним приехали сестры, братья, племянники, стало тесно, выставили стол и два дивана в общий коридор, там же ели, спали, стирали белье и даже рожали. Столь же удачно, видимо, рожали на других этажах и в других подъездах — во дворе становилось все больше смуглых малышей, а потом остались только они. Их мамаши по-хозяйски отвоевывали у нас жизненное пространство: к своей двери, бывало, уже и не протиснешься из-за колясок и пеленок, на общий балкон не выйдешь из-за мусора и бесконечных кавказских посиделок. Страдали все. Проклинали свалившихся на голову мигрантов, а больше всего — соседей, которым гастарбайтеры оплачивают безбедное существование. Антагонизм по отношению к жирующим «паразитам», устроившим невыносимое существование всему дому, был, пожалуй, даже сильнее, чем к нахальным гостям — эти все-таки не сами пришли, их привели и посадили нам на голову те, кому наплевать на все, кроме собственного кармана. В принципе, обидно было и за государство — дома, поликлиники, детсады строили для москвичей, квартиры давали своим, нуждающимся, а получилось, что пользуются всем приезжие. Иногда казалось: нужен только повод, чтобы как-нибудь отыграться на обидчиках.

Стихийный бунт в Бирюлево отчасти произрастает и из этих коммунальных настроений. Но люди, кажется, уже поняли, что побив окна в «Бирюзе» и разгромив овощебазу, очистить подъезды от чужаков не удастся. Однако есть и другой способ, его давно предлагают московские власти — стучать на соседей. Столичный департамент ЖКХ утвердил даже «Методические рекомендации по выявлению физических лиц, пользующихся жилым помещением». Формально — для того, чтобы отследить неплательщиков налогов за сдачу квартиры в наем и пополнить казну. В Москве 3,75 млн. квартир, из них, по подсчетам экспертов, сдается почти треть. В Бирюлево — две трети, и похоже, именно на здешней почве «методические рекомендации» станут инструментом для борьбы и с мигрантами, и с приголубившими их хозяевами квартир.

В подъезде, в бывшей дворницкой, где в мою бытность обитал целый кишлак таджиков, сейчас заседает «тройка», непонятно кем уполномоченная, но с красными повязками на рукавах. На стене плакат «Стукни на соседа — обрети покой!». Кому сдаете квартиру, сколько человек проживает, регистрация, разрешение на работу? Но, судя по темным окнам, дом уже пуст — квартиранты съехали. Вернутся ли, неизвестно.

«Хоть квартиру продавай», — жалуется моя бывшая хозяйка. Она давно забыла о патриотизме и сдает жилье южанам. Думаю, спешить не стоит. К весне на месте закрытой овощебазы заколосится какой-нибудь торгово-развлекательный центр, к 2025 году в Бирюлево пустят метро, владельцев квартир приучат уважать соседей и платить налоги. Жизнь наверняка повернется к лучшему.