14.10.2013

В середине «лихих 90-х» в один российский уездный город приехали некие «таджики». Их было пугающе много — одетые в пестрые засаленные халаты, эти люди очень быстро заполонили все центральные улицы. Заняв добрую половину тротуара и благоухая отнюдь не изысканными восточными ароматами, среднеазиатские цыгане-люли (а это были именно они, хотя в народе их упорно продолжали именовать «таджиками») шумно и агрессивно просили подаяния, столь же активно, хотя и менее заметно, промышляя наркотой. Местная милиция смотрела на все это сквозь пальцы (но, разумеется, не мимо кармана).

Вскоре в городке, прежде никогда не славившемся молодежными неформальными группировками, появились скинхеды. Вопреки сложившемуся стереотипу, в большинстве своем — неглупые парни, студенты местных вузов — политехнического и педагогического. Высоколобые очкарики обрили головы, нацепили широкие подтяжки и армейские берцы и пошли громить «таджиков». Проблему, с которой несколько месяцев не могла (или не хотела) справиться милиция, за считанные дни решили скинхеды. Палаточный лагерь на городской окраине был разгромлен, а «гости», среди которых, кстати, никто не пострадал, быстро собрали свои цветастые тряпки и отправились покорять другие места нашей необъятной Родины.

Казалось бы, вопрос исчерпан. Однако сразу возник другой: неуправляемое движение бритоголовых очень быстро утратило свой интеллектуальный облик, и берцы с подтяжками стали напяливать на себя уже суровые ребята с городских окраин. Да и под горячую ногу скинхедов нового призыва теперь попадали все, кто придется: как люди с другим оттенком кожи, так и русские рэперы и прочие неформалы. Вскоре после зверского убийства безобидного армянина несколько местных бритоголовых угодили за решетку. Что, правда, только прибавило популярности этому полукриминальному молодежному движению…

Воскресные волнения в столичном Бирюлево, спровоцированные убийством русского парня Егора Щербакова, напомнили мне этот эпизод из недавнего прошлого. Взрыв народного гнева, направленный против гостей города, почувствовавших себя его хозяевами, как тогда, так и сегодня, стал ярким показателем общественного настроения. Во всей красе себя продемонстрировало то самое российское «гражданское общество», о котором много говорят, но не договаривают господа либералы. Если в тех же 90-х эти проявления были не столь массовыми, то, начиная с Кондопоги-2006, они постепенно стали обретать черты пресловутого русского бунта. Бирюлево-2013 показало, что Манежка-2010 — только цветочки: оказывается, и относительно сытый и благополучный город-герой Москва может в любой момент взорваться подобно Кондопоге, Удомле или Пугачеву. Вот только масштаб этого взрыва будет отнюдь не провинциальным.

Что любопытно, те же либералы, совсем недавно рукоплескавшие болотным активистам, нападавшим на сотрудников полиции, на этот раз выступили в роли ярых охранителей. Подборка высказываний интернет-креаклов широка и эмоционально богата, но в целом сводится к изречению: «ОМОН, покрошите их из пулемета крупнокалиберного БТРовского, покрошите дубьем этот быдляк, возомнивший себя супер-нацией». Не будучи либералом и презирая русофобию в любом ее проявлении, отчасти соглашусь: русский бунт, даже самый справедливый, необходимо подавлять. Желательно в зародыше. Но если власти не извлекут уроков этого бунта, он повторится вновь и вновь — причем по нарастающей. И несколько избитых омоновцев, разгромленных ларьков и перевернутых автомобилей в следующий раз покажутся легкой разминкой.

Но каковы эти уроки? Что сегодня можно и нужно сделать для того, чтобы вслед за Бирюлево не взорвались другие окраины столицы? Не буду оригинален: во‑первых, необходимо как можно скорее максимально ужесточить контроль за миграцией, причем не только внешней, но и внутренней. Это не значит, что граждане России должны быть ограничены в праве перемещаться по территории своей же страны, однако активность этих перемещений, особенно при движении с национальных окраин в центр, должна находиться под зорким наблюдением правоохранительных органов и спецслужб. Сам факт, что огромная плодоовощная база на юге Москвы долгое время оставалась «городом в городе», и ее проверка началась лишь после воскресных волнений, наводит на мысли о нечистоплотности полиции.

Во-вторых, необходимо легализовать русское националистическое движение. Ведь именно потому, что сегодня в нашей стране практически ликвидирована эта часть политического спектра (ЛДПР — не в счет), националистически настроенная молодежь реализует себя в экстремистских группировках наподобие тех же скинхедов. Замечу, что многотысячные митинги французского Национального фронта никогда не приводили к эксцессам, подобным бирюлевскому. Ну а то, что лидер такого движения (в случае легализации, несомненно, куда более умеренного, нежели ныне существующие полуподпольные маргинальные организации) на выборах может получить до четверти голосов избирателей — четкий сигнал действующей власти, что в стране необходимо что-то менять.

Ну и наконец, нам давно пора понять, что гражданское общество в России никогда не будет напоминать западные аналоги. А потому государство должно максимально содействовать не всевозможным некоммерческим партнерствам (в том числе — в статусе «иностранных агентов»), весьма далеким от народа, а, к примеру, тому же местному самоуправлению. Ведь если жители Бирюлева и Капотни, Бибирево и Кузьминок (а также Кондопоги, Удомли, Пугачева и других российских городов и весей) поймут, что и они собственными силами способны что-то решать и изменять в своем родном районе, городе, селе, то инцидентов, подобных воскресному, будет куда меньше.