Вячеслав КОЧНОВ, Санкт-Петербург

10.07.2017

В городе на Неве завершился филармонический сезон.

Гордость петербургской филармонии — ее оркестры: Заслуженный коллектив России (ЗКР) под руководством Юрия Темирканова и Академический симфонический оркестр, который вот уже 40 лет возглавляет дирижер Александр Дмитриев. Каждый из них в этом сезоне порадовал публику интересными выступлениями.

Заслуженный коллектив России преподнес подарок зрителям 30 июня, исполнив на закрытии произведения Римского-Корсакова, Чайковского и Рахманинова. За пультом вместо заболевшего Темирканова стоял второй дирижер Николай Алексеев, однако зал был полон: никому и в голову не пришло сдать из-за замены билеты. Звучал русский репертуар, что стало характерной чертой времени. ЗКР под опытной рукой Алексеева блестяще изобразил холодное великолепие сказочных чудес Римского-Корсакова в сюите из «Сказания о невидимом граде Китеже» и разыграл потрясающую трагедию в гениальной «Франческе да Римини» Чайковского.

«Симфонические танцы» Рахманинова — последнее крупное произведение выдающегося композитора, законченное им в США в 1940 году. Это своего рода итог сложной и переполненной драматическими событиями жизни. Сочинение откровенно сумеречное, где в финале, как и в большинстве главных вещей Сергея Васильевича, настойчиво повторяется зловещий мотив из католического богослужения «Dies irae» («День гнева»). Алексееву и ЗКР удалось показать вселенский масштаб этого гигантского квазибалетного триптиха. После их игры не осталось ощущения, что мир летит в чудовищную бездну, а возникло чувство подлинного мужества, с которым человек должен встречать выпадающие на его долю невзгоды.

Другое яркое выступление принадлежит Академическому симфоническому оркестру. Концерт «Два века русского вальса» также состоялся ближе к завершению сезона и оказался посвящен исключительно русской музыке. Санкт-Петербургская филармония изящно решила вопрос полупустых залов, актуальный в весенне-летние месяцы: в качестве дирижера был приглашен народный артист России Максим Федотов. Программа, предложенная им, получилась беспроигрышной — два отделения вальсов: от Чайковского до Таривердиева. В результате — отсутствие свободных мест, казалось бы, в безаншлаговое время.

Королем первого отделения стал Чайковский: вальсы из «Спящей красавицы», «Щелкунчика» и «Евгения Онегина» имели ожидаемый успех. Но вот появление знаменитейшего до-диез минорного вальса Шопена в утонченно-прозрачной оркестровке Глазунова удивило. Это же русская программа, откуда здесь шедевр польского гения? Маэстро Федотов, не только уникальный музыкант, но и прекрасный знаток истории, отвечает: а вы разве не помните, что Польша была тогда частью Российской империи, и Шопен жил в Париже по российскому паспорту.

Холодным блеском очаровали слушателей сочинения Рубинштейна и Глазунова. У Максима Федотова эта музыка отнюдь не скучна, дирижер наполнил ее удивительным и уникальным художественным содержанием. Второе отделение изобиловало хитами и оказалось, судя по реакции зрителей, чуть ли не интереснее первого: от вальсов из «Метели» Свиридова, «Маскарада» Хачатуряна и «Золушки» Прокофьева по спине бежали мурашки. Но особенно запомнились вальс Овчинникова из фильма «Война и мир» и пряно-пикантный вальс из Джазовой сюиты № 2 Шостаковича, послуживший саундтреком к мистерии Стэнли Кубрика «С широко закрытыми глазами».

Федотов, делая порой неожиданные акценты, показал русскую душу с утонченной и изысканной стороны. Это был триумф отечественного искусства. И битком набитый зал петербургского Дворянского собрания, где в свое время отечественная аристократия вальсировала под Шопена и Чайковского, ответил шквалом оваций, криками «Браво!» и «Брависсимо!».