Алексей ЧЕРЕПАНОВ

20.04.2013

«Царь умер. Да здравствует царь!»

8 февраля 1676 скончался Алексей Михайлович Романов. За два года до этого в своем «новогоднем обращении» на Красной площади Тишайший объявил наследником престола царевича Федора. Тем не менее он оставил семейство в опасном положении, «предвещавшем большие смуты». Дело в том, что при дворе было два влиятельных клана, боровшихся за власть. С одной стороны, родственники первой жены Алексея, Марии Ильиничны Милославской, у которой родились наследник престола Федор, Иван, шесть дочерей, в том числе «мужеумная» Софья... С другой стороны, приближенные второй жены Тишайшего, Натальи Кирилловны Нарышкиной, и ее воспитатель боярин Матвеев. По свидетельству польского хрониста, Артамон Сергеевич Матвеев после смерти Алексея подкупил стрельцов и уговаривал бояр признать государем четырехлетнего Петра. Однако бояре взломали двери в покои, «взяли на руки Феодора, потому что сам идти не мог: ноги распухли, понесли, посадили на престол и сейчас же начали подходить к руке, поздравляя на царстве».

Вертоград многоцветный

Несмотря на свою болезнь, Федор Алексеевич очень любил верховые прогулки. Годовалому наследнику подарили игрушечного конька, с тех пор лошади стали настоящей страстью. Взойдя на престол, он вникал во все подробности коннозаводства и не стеснялся выменивать лошадей даже у иностранных послов! Другой любовью Федора была стрельба из лука. Частенько устраивались соревнования в стрельбе по мишеням или же военные игры, например перестрелка через Крымский брод на Москве-реке.

Федор Алексеевич получил, по тем временам, блестящее образование. Учителем царских детей был поэт и богослов Симеон Полоцкий. И хотя его называли «верхоглядом» и «борзописцем», Симеон Ситиянович был хорошим педагогом, который умел «подсластить науку» и мог приохотить воспитанников к учению. Он перекладывал на стихи деяния римских императоров, события Ветхого и Нового завета, писал поэтические нравоучения, и в таком удобоваримом виде преподносил ученикам. Несколько тысяч подобных «педагогических» виршей Симеона Полоцкого вошли в сборник «Вертоград многоцветный».

Благодаря своему учителю, Федор Алексеевич тоже «великое искусство в поезии имел и весьма изрядные вирши складывал», он помогал Полоцкому в поэтическом переложении Псалтыря, считается, что перевод 132 и 145 псалмов принадлежит Федору. Молодой царь знал польский, греческий языки, отчасти латынь, любил живопись, музыку, он преобразовал придворную капеллу и одобрил переход со старых крюковых нот на европейскую линейную нотную запись. Федор Алексеевич очень интересовался архитектурой, Малый дворец в Кремле и Алексеевская церковь Чудова монастыря были построены по его чертежам, да и канализацию в Кремле впервые провели при Федоре.

Наша тихость

Практически все историки XIX века считали, что Федор Алексеевич из-за своего возраста и болезни правил «лишь номинально», и постоянно находился под влиянием тех или иных придворных группировок. Однако венценосный юноша, в торжественных случаях величавший себя «наша тихость», был «одарен постоянством царским», его политический курс был стабильным и последовательным, что редко случается, когда государь испытывает давление множества партий, последовательно приходящих к власти. Похоже, молодой царь сам вникал во все государственные дела. Так, уже на третий день своего правления Федор Алексеевич расширил значение Думы: «Боярам, окольничим и думным людем съезжаться в Верх в первом часу (то есть с рассветом) и сидеть за делы», — объявил царь, а в дальнейшем увеличил число думцев с 66 до 99 человек. Дума при Федоре работала очень продуктивно. Кстати, Федор Алексеевич установил единое время работы чиновников: пять часов с рассвета и пять часов перед закатом.

Молодой царь изменил систему приказов, сократив их число с 43 до 38, упразднил очень важный при Алексее Михайловиче Приказ Тайных дел, стоявший вне или даже над единой административной системой, уничтожил традицию воеводских «кормлений», отныне воеводы получали государево жалование, и не должны были брать подношений.

Отмена местничества

В 1681 году закончилась русско-турецкая война. По условиям Бахчисарайского мирного договора Россия присоединила Левобережную часть Малороссии и Киев. Участвовавшие в этой войне полки нового строя, сформированные на западный манер, сражались хорошо, но неприятели показали «новые в ратных делах вымыслы». Поэтому Федор Алексеевич выпустил указ о созвании собора служилых людей для «устроения и управления ратного дела».

Выборные говорили о необходимости ввести европейское разделение войска на роты вместо сотен, а также подали мысль об уничтожении местничества — системы распределения должностей, когда человек назначался согласно месту в служебной иерархии, которое занимали его предки. Назначения на ту или иную должность вызывали множество распрей и разбирательств, спор о том, кто должен командовать войском, мог возникнуть даже накануне сражения!

На Соборе Федор Алексеевич произнес речь о том, что чины должны даваться по разуму и заслугам, «посему государь может жаловать новых людей в боярство, не унижая ни их, ни старые роды». 12 января 1682 года царь приказал всем боярам «быть без мест». Разрядные книги собрали и сожгли в сенях царской передней палаты.

Женитьба

В первые годы правления Федора Алексеевича власть при дворе захватили Милославские, «люди с легкою нравственностию», как писал о них Сергей Соловьев. Однако в 1679 году власть Милославских пошатнулась. На крестном ходе «между многим смотрящим народом» царь увидел девушку, которая ему чрезвычайно понравилась. Это была дочь смоленского шляхтича Агафья Семеновна Грушецкая, жившая в доме дяди, думского дворянина Семена Ивановича Заборовского.

Намерение царя жениться неприятно поразило родню. «Мама его и дятька, хотя женить его на иной, Грушецкую многими неистовствы порицали», а Иван Ильич Милославский стал распускать слухи: «Мать ея и она в некоторых непристойностях известны!» Федор все же женился на Агафье. После свадьбы царица, «разсудя слабость человеческую», простила Милославского, но царь запретил ему являться ко двору.

Под влиянием Агафьи Семеновны придворный быт сильно изменился, царь и сам переоделся в польское платье, и запретил придворным носить русские охабни и однорядки. Бояре стали брить бороды и в открытую курили табак. Царица свободно появлялась перед людьми и восседала рядом с царем, что раньше позволяла себе лишь Марина Мнишек.

Счастье Федора Алексеевича длилось недолго, 21 июля 1681 года Агафья Семеновна родила наследника престола Илью, а через три дня скончалась. Вскоре умер и царевич. Историк Василий Татищев писал: «его величество настолько опечалился, что несколько дней ни с кем говорить и брашна употреблять не хотел... И его величество от такой печали вскоре заболел».

Через полгода Федор Алексеевич женился во второй раз, на Марфе Матвеевне Апраксиной. А еще через два месяца, 7 мая 1682 года, преставился, не отдав распоряжений о престолонаследии.

Братья

Деятельность Федора Алексеевича была прологом к реформам Петра I, и именно при Федоре были начаты преобразования, сделавшие младшего брата Императором Всероссийским. Подворное налогообложение жителей «по животам и промыслам», которое ввел Федор, — это первый шаг к подушной подати Петра, создание воеводского и местного приказного управления подготовило губернскую реформу Великого реформатора, а борьба с влиянием патриарха Иоакима завершилась при Петре отменой патриаршества.

В своем реформаторском стремлении братья были очень похожи: при Федоре Алексеевиче готовился проект введения в России чинов — прообраза петровской Табели о рангах, был разработан проект создания первого высшего учебного заведения — Славяно-греко-латинской академии, которая должна была не только обучать, но и надзирать за вопросами веры и бороться с ересями...

Главное различие между братьями — в отношении к народу. Петр, стремясь воплотить свою мечту о «регулярном государстве», «людишек» рассматривал только как строительный материал, глину для обжига, недаром в его царствование население сократилось на несколько миллионов. Федор же видел в людях богатство страны и постоянно заботился о благосостоянии подданных. Он строил приюты для нищих, хотел открыть приюты для сирот и детей убогих родителей, где должно учить воспитанников различным наукам, чтобы вместо тунеядцев страна получила зажиточных граждан. Но ранняя смерть помешала свершить много «полезного и народу потребного».