От «Вестминстера» до «Парка» на метро

Татьяна УЛАНОВА

12.01.2013

150 лет назад, 10 января 1863 года, в Лондоне была пущена в эксплуатацию первая в мире линия метро. Двумя годами раньше император Александр II отменил своим Манифестом крепостное право в России...

Яркое противопоставление двух держав не в нашу пользу стало притчей во языцех. Справедливости ради надо сказать, что первые предложения по созданию московской подземки появились уже в 1875 году. Но тогда дело не дошло даже до проекта. Российская Tube распахнула двери только в 1935-м. В списке городов мира, построивших метрополитен, Белокаменная заняла 19-е место. 
London Underground в рекламе не нуждался с самого начала — в день открытия его услугами воспользовались около 30 тысяч жителей. Москвичи же, даром что дело происходило спустя 72 года, в течение нескольких месяцев посещали метро как музей. 
Хотя Маяковский еще в 1926-м воспел будущую подземку в частушках: 
...Я кататься не хочу, 
я не верю лихачу.
Я с миленком Сёмкою
прокачусь подзёмкою.

...Буржуёв замашки были —
покатать в автомобиле.
Я полезу с Танею
в метрополитанию.


Позже с чьей-то легкой руки московскому метро (в течение 20 лет, до появления ленинградского, — единственному в СССР) присвоили статус самого красивого в мире. Возможно, долгие годы так оно и было. Сегодня стильное, яркое, оригинальное оформление системы подземного транспорта можно встретить в городах Швеции, Испании, Германии, ОАЭ, Японии, Китая... Хотя воспроизвести рожденный в СССР и ставший его визитной карточкой сталинский ампир уже вряд ли кому удастся. И в этом смысле московский subway, безусловно, единственный и неповторимый. Шутка сказать — «Площадь революции» охраняют 76 отлитых в бронзе советских героев. А на станции «Римская» установлен действующий фонтан.

«Дворцы для простого народа» — именно так должны были выглядеть станции по задумке руководителей Страны Советов. В ход шли мрамор, гранит, бронза. И даже фарфор, который применили в отделке кольцевых «Проспекта мира» и «Белорусской», а также на «ВДНХ» и «Театральной» (до 1990 года — «Площадь Свердлова»). Даже окаменелости нашли себе место в облицовке станций — раковины наутилусов, аммонитов и прочих древних моллюсков. Не жалко было ничего — ни исторических памятников, ни храмов, ни людей. Для оформления первой линии «Сокольники» – «Парк культуры» и нескольких станций Филевской использовался белый камень разобранного в 1934 году Серпуховского кремля. Немного камешков, говорят, осталось даже для открытой спустя полвека «Серпуховской». Мрамором из храма Христа Спасителя облицевали «Кропоткинскую» и «Охотный ряд», мраморные скамеечки из собора установили на «Новокузнецкой». 
О масштабных человеко-затратах на строительстве метрополитена довольно откровенно рассказал в 1973 году в  «Ваське» Сергей Антонов. Правда, опубликовать повесть смог только через 14 лет, на закате советской эпохи. В журнале «Юность». 
« — ...На строительстве первой очереди метро царил кавардак. Штурмовщина. Аварийная обстановка. Вот я тут выписал: «Ребята работают несколько смен подряд. Из камеры выходят только пообедать»... «Когда начинались бетонные работы, люди не уходили из шахты сутками»... «Комсомольцы забыли, что такое дом и семья. Сплошь и рядом справляться о судьбе комсомольцев приходили в котлован их родители, жены и сестры. Комсомолец Степанечев трое суток сидел на изоляции аварийной сваи». Такую вот картину увидят потомки... Неразбериху увидят, кавардак и бестолковщину.
— Ошибаетесь, Николай Николаевич. Они увидят битву и большевистские темпы, — перебил Митя. — Увидят энтузиазм молодежи.
— Запомни, комсорг: энтузиазм приносит пользу только при умножении на строго продуманную организацию работ... Некоторые мемуаристы почему-то особенно подробно, и я бы даже сказал, со смаком расписывают трагические эпизоды: пожары, обвалы, гибель от удушья, от электрического тока... Ты, к примеру, пишешь про забойщика Киселева: «Через 36 часов пребывания в забое был почти силой извлечен оттуда в полуобморочном состоянии… При заделке замка в своде кольца № 17 он простоял на участке до тех пор, пока снова не упал в обморок от жары, духоты и усталости...»

В «Добровольцах» 1950-х — романе в стихах Евгения Долматовского и фильме — метростроевцы показаны иначе: романтизм, героизм, мелодраматизм.

В довлатовском «Чемодане» образца 1986 года — ирония и стеб.      
«...Бригаде предстояло вырубить рельефное изображение Ломоносова для новой станции метро. Скульптор Чудновский быстро изготовил модель. Формовщики отлили ее в гипсе...
Ломоносов выглядел упитанным, женственным и неопрятным. Он был похож на свинью. В сталинские годы так изображали капиталистов... А вот глобус мне понравился. Хотя почему-то он был развернут к зрителям американской стороной. Скульптор добросовестно вылепил миниатюрные Кордильеры,  Аппалачи, Гвианское нагорье. Не забыл про озера и реки... В эпоху Ломоносова такой подробной карты Америки, я думаю, не  существовало.  Я сказал об этом Чудновскому.
Скульптор рассердился:
— Вы рассуждаете, как десятиклассник! А моя скульптура — не школьное пособие! Перед вами — шестая инвенция Баха, запечатленная в мраморе. Точнее, в гипсе... Последний крик метафизического синтетизма!..»

Необыкновенно светлые по настроению детские рассказы о метро — у Сергея Баруздина (в цикле «Про Светлану») и Николая Носова.
«В выходной день Светлана с мамой и папой поехали кататься по новой линии метро... Спустились они по лестнице-чудеснице под землю и пошли  по новому переходу на станцию «Арбатская». А там светло, как на улице!  Всюду горят какие-то необыкновенные лампочки — длинные, как трубки, и  светятся белым дневным светом. Интересно! 
Новая станция Светлане очень понравилась. Светло, просторно, стены блестят, и на них нарисованы разные картины и золотые звезды, как на кремлевских башнях. А кругом много-много людей. Всем хочется в первый день посмотреть новое метро!»

А вот приключения двух приятелей из рассказа Носова.
«Стали мы ездить по станциям. Ездили, ездили, даже голова закружилась. Вовка стал хныкать:
— Пойдем отсюда!
— Куда ж мы пойдем?
— Все равно куда! Я наверх хочу.
— А что тебе наверху делать?
— Не хочу под землей! — И начал реветь.
— Не надо, — говорю, — плакать. В милицию заберут.
— Пусть забирают! Э-э-э!..
— Ну, пойдем, пойдем, — говорю. — Не реви только. Вон милиционер уже смотрит на нас!
Схватил его за руку — и скорей на лестницу. Поехали вверх. «Куда же нас вывезет? — думаю. — Что теперь с нами будет?»
Вдруг смотрим — навстречу нам мама с тетей Олей по другой лестнице едут. Я как закричу:
— Мама!
Они увидели нас и кричат:
— Что вы здесь делаете?
А мы кричим:
— Мы никак выбраться отсюда не можем!
Больше ничего крикнуть не успели: нас лестница вверх утащила, а их вниз. Приехали мы наверх — и скорей по другой лестнице вниз, за ними вдогонку. Вдруг смотрим — а они снова навстречу едут!» 

Подземку воспевали в стихах и прозе, серьезно и смешно, снимали о ней игровое, анимационное и документальное кино... Мы попытались было подсчитать количество художественных лент, но, дойдя до 70, сбились со счету. Кстати, 21 февраля ожидается премьера фильма-катастрофы «Метро», на который продюсеры возлагают большие надежды. Действие происходит в столице, однако из-за большой загруженности московской подземки съемки проводились в Самаре. Хаос, паника, разрушение вагонов и туннелей... В главных ролях: Сергей Пускепалис, Светлана Ходченкова, Анатолий Белый, Станислав Дужников...   

Метро — наше всё, что бы ни говорили рьяные автомобилисты, часами простаивающие в пробках. Tube — не только самый быстрый вид транспорта, но и самый предсказуемый. И самый пунктуальный.
Метро — срез жизни в мегаполисе. Здесь рождаются и умирают. Едят и пьют. Читают и спят. Слушают музыку и рисуют. Наступают на ноги и оскорбляют. Говорят по телефону и работают на компьютерах. Учат иностранные языки и разгадывают кроссворды. Тратят и зарабатывают деньги. Травмируются и испытывают стресс. Поют и фотографируются. Крадут кошельки и теряют вещи. Изучают рекламу и проводят деловые встречи. Потеют и разносят заразу. Встречаются и влюбляются. Целуются и даже занимаются сек... Впрочем, информация о том, какие перегоны лучше всего подходят для пылко влюбленных, является непроверенной...
Сегодня метро — это выставочный зал, фотогалерея, библиотека и исторический музей в одном пространстве. Здесь можно почитать отрывки из классики русской и мировой литературы. Увидеть работы известных художников и фотографов, экспонаты Дарвиновского музея и лучший российский фарфор. Узнать о «метро, которого нет», и поприсутствовать на кукольном спектакле. Послушать живой концерт классической музыки и посетить ночную metro-party в стиле 30-х годов.
За последние несколько лет именные составы стали фишкой московской подземки: «Поэзия в метро», «Читающая Москва», «Акварель», «Курская дуга», «Красная стрела», «Народный ополченец», «Сокольники»... В праздничные дни объявления: «Осторожно, двери закрываются! Следующая станция...» звучат из динамиков в исполнении лучших российских актеров. Правда, психиатры утверждают, что успокаивающего воздействия узнаваемые голоса не оказывают. Но в праздник давки в метро практически не бывает — настроение и без того хорошее...

Самые известные кинодиалоги в метро и о метро

«Место встречи изменить нельзя» (Шарапов — Жеглову по телефону):
— Ну а как найти мой дом-то? Садишься на железку, так и дуй до конца!
— Подожди, это... электричка? Метро?
— Да.
— До конца? Подожди, «Парк культуры»?
— Нет.
— «Сокольники».

«Москва слезам не верит» (Гурин и Людмила в вагоне):
— А что Вы читаете?
— Книжку.
— Интересная?
— Очень.
— А как называется? «Три товарища»... Хмм, не читал.
— Странно, сейчас вся Москва читает.
— Так ведь это Москва.
— А вы что, не москвич?
— Нет, теперь почти что.

«Я шагаю по Москве» (дежурная — Коле на эскалаторе):
— Молодой человек! Ты чего кричишь?
— Я пою.
— А-аа... Гражданин!
— Что?
— Идите сюда!
— Зачем?
— Иди-ка, иди!
— Что?
— Спой еще… 

Булат Окуджава «Песенка о московском метро»
Мне в моем метро никогда не тесно,  
потому что с детства оно, как песня,  
где вместо припева, вместо припева:  — Стойте справа! Проходите слева!  
Порядок вечен, порядок свят.  
Те, что справа, стоят, стоят.  
Но те, что идут, всегда должны 
держаться левой стороны.

Устами народа

В эстонском метро: 
—О-о-осторожно-о-о! Двери-и-и закры-ы-ыва-а-аются!
— Сле-е-едующая-я-я ста-а-анция-я-я...
— О! А вот собственно и она-а-а!

Хотите стать сильным и ловким? Научиться обходить препятствия и выживать под прессом? Хотите выработать громкий командный голос? Хотите научиться прыгать с разбега в длину? Приходите. Занятия каждый день с шести часов утра! Адрес: московское метро.

По вагону идет бомж с табличкой: «Помогите, люди добрые. Три дня ничего не читал».

Есть такая примета: чем выше с утра сугробы на дорогах, тем больше будет в метро хорошо одетых людей с интеллигентными лицами.

При прокладке новой линии метрополитена на глубине 70 метров питерские метростроевцы обнаружили здание старого Эрмитажа. Каково же было их изумление, когда, поднявшись на поверхность, они не обнаружили здания нового Эрмитажа!

Выслушав план развития метро без кольцевой линии, Иосиф Сталин поставил кофейную чашку на схему. Чашка оставила коричневое пятно, окружавшее центр Москвы. Кольцевую (коричневую) линию построили за четыре года. 

Вышел новый московский мэр на площадь — не понравились ему киоски разнообразные... Нет больше киосков! Вышел на Тверскую — не понравились машины припаркованные. Запрещена парковка! Проехался по МКАДу — не понравились торговые центры. Перекроют теперь въезды и выезды. Пожалуйста, не говорите ему, что в Москве есть метро!.. 

Если чиновников обязать передвигаться исключительно на метро, сначала все будет хорошо, а потом появятся спецвагоны с мигалками, ездящие по встречным путям.

Дебют на эскалаторе

Один день из жизни молодого метростроевца Кольки в исполнении 18-летнего дебютанта Никиты Михалкова показал в лирической комедии «Я шагаю по Москве» Георгий Данелия. Сценарий написал 25-летний Геннадий Шпаликов, и в первом варианте Колька Соколов не имел никакого отношения к метро — он работал на каком-то «малолитражном» производстве. Зато выдающимся метростроевцем был отец Данелии — Николай Дмитриевич, дослужившийся до должности главного инженера Метростроя Москвы и СССР и получивший под конец войны звание генерал-майора. Посмотрев в 1963 году «Я шагаю по Москве», скупой на похвалу заслуженный метростроевец сказал: «Ничего». Что в переводе, который обычно делала мать режиссера, означало: «Очень понравилось». 

Песни о метро

Было бы странно, если бы люди, сочиняя песни о последних электричках, крыле самолета, проводах пароходов и синих троллейбусах, обошли вниманием самый популярный и массовый вид общественного транспорта. Давайте вспомним пять знаковых песен, посвященных отечественному метрополитену, и заодно их переслушаем. 

Леонид Утесов. «Песня старого извозчика» (1940) 
Знакомая каждому с детских лет песня Никиты Богословского на стихи Ярослава Родионова, казалось бы, не совсем о метро. Мягкий неповторимый тембр Леонида Утесова, вкупе с характерным копытным «цок-цок» не имеют ничего общего с гулом приближающегося состава. Тем не менее это самая что ни на есть «метростроевская» песня. Такие строки, как «метро, сверкнув перилами дубовыми, сразу всех он седоков околдовал» и «Чтоб запрячь тебя, я утром отправляюся от Сокольников до Парка на метро» сообщали слушателям о прибытии в нашу страну качественно нового средства массового передвижения. Именно в «Песне старого извозчика» содержится первое в истории отечественной популярной музыки упоминание о метро как таковом. Без грусти не обошлось: средство передвижения как живое существо и человек, им управляющий, как личность, безнадежно уходят в прошлое...

Алексей Иващенко и Георгий Васильев. 
«Метрополитен» (1980)
Задорная песня лучшего отечественного бардовского дуэта, именуемого в просторечии «Иваси». Это не только ода метро, но и фантастический образчик фонетической эквилибристики: длиннющая фраза «Вновь вагон завоет, как тромбон — то ли на пересадку манит, то ли просто тихо зевает» в блистательном двухголосном исполнении Алексея Игоревича и Георгия Леонардовича укладывается в три секунды. «Метрополитен» — это уникальный пример жанра диксиленд-бард-рок-а-ля-рюс.      

Александр Малинин. 
«Осторожно, двери закрываются» (1988)
Перед тем как нацепить гусарский камзол и стать главным поставщиком романса на российскую эстраду, Александр Малинин пытался быть рокером. Получалось, прямо скажем, малоубедительно. И его первый хит (страна узнала о Малинине именно благодаря этой песне) «Осторожно, двери закрываются» о том красноречиво свидетельствует. Натужная мелодия, неоправданный вокальный надрыв, маловразумительные текстовые аллегории — но зато это последняя песня советского периода, в которой ведется речь о самом популярном отечественном виде общественного транспорта. 

«Високосный год». «Метро» (2000)
Интересно, почему порой наиболее красивые, проникновенные и трогательные песни сочиняются об изменах? Наверное, потому, что преданность и верность ничего особенно душераздирающего и — как следствие — привлекающего в себе не несут. В этой замечательной вещице, исполненной поп-рок-группой из подмосковного Фрязино, метро является своеобразным символом повседневного неспокойствия для двух влюбленных людей. Которые, совершая вояж «от «Алтуфьево» до «Пражской», вынуждены волею судьбы скрываться от родных, знакомых, коллег — а порой и от самих себя.

«Машина времени». «Звезды не ездят в метро» (2001)
Звезды не ездят в метро: тонкое наблюдение. Им не то что в метро — на земле делать нечего. Они все на небе. Но шутки в сторону. Это действительно одна из интереснейших песен самой заслуженной российской рок-группы. Нетривиальная гармония, нарочито угрюмый, не свойственный этому коллективу настрой, слегка отстраненный текст: прежде мы такого от «машинистов» не слыхали — как, впрочем, и впоследствии.  
Денис БОЧАРОВ