Вадим БОНДАРЬ

07.09.2016

195 лет назад, в сентябре 1821 года, император Александр I объявил зоной российского влияния часть Западного полушария — от Аляски до Орегона. И закрыл воды близ этих земель для иностранных судов.

Россия торговала с коренным населением Аляски еще с 1741 года, с тех пор как экспедиция командора Витуса Беринга открыла новые территории, но вот «твердой ногой» ступили туда лишь в 1812-м, когда в Северной Калифорнии был построен Форт-Росс. Испания, в чьем подчинении находилось тихоокеанское побережье Северной Америки, не смогла серьезно противодействовать продвижению России. 

Перспективы казались весьма обнадеживающими, однако нашествие Наполеона отняло у нас слишком много — ущерб превысил сумму годового дохода госбюджета. Не будь Отечественной войны, освоение Дальнего Востока, Аляски и северо-западного побережья Америки велось бы гораздо быстрее и эффективнее. У царской фамилии были на этот регион не только государственные, но и определенные частные виды. Достаточно сказать, что акционерами учрежденной в 1799 году Российско-американской компании являлись сам император Александр, его брат, великий князь Константин, супруга — императрица Елизавета и мать — Мария Федоровна. 

Увы, после разгрома Бонапарта пришлось направить львиную долю ресурсов на восстановление пострадавших внутренних губерний. Экономические трудности помешали Романовым закрепиться на побережье Америки и создать мощный Тихоокеанский флот. Видя это, умерили активность и наши торгово-промышленные люди. В итоге мы без боя уступили Гавайские острова, где уже в 1816–1817 годах появилась русская крепость — Форт Елизаветы. Из-за нехватки человеческого капитала, сил и средств мы не смогли противостоять экспансии пришедших на смену испанцам англосаксов. Последние, как и нынче, шли вперед под лозунгом «свободной торговли». Но, как и сегодня, имели в виду свободу лишь по отношению к себе — скупали в русских владениях у алеутов за выпивку и безделушки дорогую пушнину, провоцируя аборигенов на поголовное истребление соболей, бобров, котиков и другой живности. Заодно настраивали против русских, подбивали отказываться от принятия православия, вершить вредительства и мятежи. 

Английские корабли зачастую и вовсе занимались не торговлей, а контрабандой. Не платили установленных податей и сборов, игнорировали нашу береговую охрану. Дальше терпеть подобное положение дел Александр Благословенный не хотел. Он подписал Указ, по которому граница русской зоны влияния определялась от 51-го градуса северной широты в Америке до 45 градусов 50 секунд северной широты в Северо-Восточной Азии. Иноземцам в этой части моря и суши запрещалось плавать и торговать. 

Англосаксы не на шутку всполошились. Во-первых, государево решение препятствовало их экспансии и получению противоправных доходов от «свободной торговли». А во-вторых, они усматривали в воле российского самодержца прямой намек на его дальнейшие планы по продвижению интересов империи на Американском континенте. Госсекретарь США Джон Куинси Адамс и британский министр иностранных дел Джордж Каннинг практически одновременно выразили протест на действия России. Но, видя, что дальнейшее запугивание нашей страны — дело бесперспективное, предложили начать переговоры. Здесь стоит упомянуть еще одну небезынтересную деталь. 12 мая 1821 года завершил работу международный конгресс Священного союза, на котором Россия вновь продемонстрировала свою решимость активно участвовать в европейских делах. Англосаксам, конечно, это очень не нравилось. А тут и американское продолжение… Открыто грозить было опасно: Россия еще купалась в лучах славы военно-политического триумфа над «корсиканским чудовищем», поэтому собрать антироссийскую коалицию представлялось нереальным. В одиночку же сойтись с «северным колоссом» Лондон не отважился... 

Однако, случайно или нет, в том же году в Петербурге возникло печально знаменитое Северное общество декабристов, устроившее позднее первый российский майдан на Сенатской площади. Швейцарский политик и дипломат Анри Валлоттон в книге «Александр I» объясняет: «Вернувшись домой после французской кампании, офицеры, завязавшие в Париже тесные дружеские связи в масонских ложах, страдали в России от железной казарменной дисциплины и надзора за их личной жизнью и взглядами». То, что отцы-основатели США были масонами, общеизвестно. Так что какая-то связь между этими событиями, безусловно, есть. 

Но сенатский майдан не удался, а пришедший к власти Николай I продолжил дело старшего брата и в Европе, и на Дальнем Востоке. Англия же и Соединенные Штаты на протяжении почти 50 лет упорно пытались вытеснить Россию из наиболее важных регионов, в особенности Черного моря и Тихого океана. Так, скажем, Крымская война сопровождалась активным натиском англичан на наш Дальний Восток. После поражения царь-реформатор Александр II вынужден был пойти на сокращение зон российского влияния. В 1867 году Россия навсегда ушла из Америки, продав Аляску за 7,2 млн долларов. 

Большая игра и сегодня ведется против нас с подобной остротой и теми же грязными приемами. Западные дипломаты открыто ездят по миру, включая наше непосредственное приграничье, раздают печеньки, заодно разжигая, как в свое время у гавайцев и алеутов, антироссийские настроения, совращая местных граждан панамериканскими союзами. А мы все стесняемся. Британский журналист Нил Кларк в статье под названием «Что, если Россия будет вести себя как США?» предлагает задуматься над тем, как отреагировал бы мир, если бы наша страна потратила 5 млрд долларов на смену режима под боком у Вашингтона. «Только представьте, — пишет он, — если бы демократически избранное правительство Канады было бы свергнуто в ходе финансируемого Россией переворота, в котором важную роль играли бы ультраправые экстремисты и неонацисты. Если бы новое неизбранное «правительство» Оттавы отменило закон о признании французского языка официальным». Ну и далее по списку. Такое сегодня никому и в страшном сне не приснится — не наш стиль. А между тем именно такую политику проводят наши «партнеры» на Украине, в Молдавии, в Грузии. С тревогой мы сейчас обращаем взоры и в направлении Средней Азии, в первую очередь Узбекистана… Может, в такой обстановке и нам есть смысл подумать: не вернуться ли к активной дипломатии Александра I и других российских государей.