Искусство с «Погружением»
03.03.2017
Бурятский художник Даши Намдаков отмечает юбилей выставкой «Погружение. 10 лет вместе» в московской галерее JART. Здесь представлено 50 скульптур и полсотни ювелирных украшений, а также графика.
С позиции нынешнего дня взлет уроженца забайкальского села Укурик выглядит почти закономерным. В статуэтках конца 1990-х — а в Москве показывают и образцы раннего творчества — уже обнаруживается уникальный пластический язык. Тем не менее путь Даши оказался нелегким: например, он не прошел по конкурсу в Московское училище памяти 1905 года. В итоге поступил в Красноярский государственный художественный институт и, вероятно, не пожалел. Именно на берегах Енисея в 2000-м открылась первая персональная выставка, сделавшая Намдакова знаменитым. И, похоже, больше не осталось преград. Теперь его произведения котируются по всему миру, а сам мастер получает комплименты. В частности, Роберт Турман, профессор Колумбийского университета и отец знаменитой актрисы, однажды назвал его бурятским Пикассо.
Доля правды тут есть: Даши сумел переложить традицию на современный визуальный язык. Он причудливо сочетает древние образы и фэнтези в духе сериала «Игра престолов». При этом у отечественного автора нет ни капли жестокости: скульптурные и графические работы предельно миролюбивы. Хотя встречаются и брутальные вещи: скажем, бронзовая «Соколиная охота» (2014), где хищный клюв птицы рифмуется с завитками на гриве коня. Но есть совершенно домашние, теплые творения вроде «Медведицы»: мать с тремя медвежатами, символизирующая мировую гармонию. Нежность и угроза, спокойствие и опасность — все это чередуется в скульптурах Даши, сливаясь в произведении с названием «Инь-Ян» (2001).
Еще один «пунктик» художника — контакт с окружающей средой. Отсюда внимание к зооморфным образам, умение «вписать» работу в природный ландшафт. Показательный пример — скульптура «Золотая Шория» (2010), установленная в Кемеровской области. Прекрасная всадница, оседлавшая лося, как знак единства прошлого и будущего этого края.
Выставка предъявляет и новинки: эксперименты, еще ни разу не демонстрировавшиеся публике. Проба «пера» в живописи — «Амазонка» (2016) — сочетает яркие краски и плавные текучие линии, а также прекрасную проработку деталей, сразу выдающую руку графика. Другой экспонат — чайный сервиз (2016), существующий пока в единственном экземпляре: здесь хороши изящные ручки чашек в виде снежных барсов. Даши, в роду которого были дарханы — кузнецы, создававшие сакральные предметы, — делает и ювелирные украшения. Особенно ему удается анималистика: будь то крошечный лемур с огромными глазами или блестящий золотой верблюд.
— Для ранних работ характерна идеально гладкая поверхность, — пояснил директор галереи Александр Корытов. — Позже художник начал экспериментировать с текстурами. Он искусно передает в бронзе складки ткани, ее легкость, фактуру, и мало кто догадывается, какой гигантский труд за этим скрывается. Даши уникален потому, что умеет рассказать о Востоке Западу, и европейцы в итоге открываются другой культуре. Кстати, он пока единственный представитель современной России во Флорентийской академии искусства рисунка. За 450 лет ее существования лишь считанные наши соотечественники удостаивались подобной чести.
Намдаков обращается к глубинным архетипам, понятным в разных странах: в экспозиции нашлось место и почти критскому «Минотавру» (2010), и «Небесному воину» (2011), похожему на Георгия Победоносца, и «Девушке с младенцем» (2011) — азиатской Мадонне... При этом восточная культура не растворяется в европейской: наоборот, всегда ощущается ее инаковость. Так, в «Похищении» (2007), которое сам художник называет «Похищением Азии», нет ни капли страха или отчаяния, что контрастирует с привычным для западной традиции изображением Европы, унесенной быком. У бурятского мастера иной сюжет: прекрасная дева ластится к коню, обвивая его шею волосами — и кто знает, может быть, она рада оказаться в неведомом краю.
Степной человек — кочевник, словно напоминает нам Даши, постоянно меняющий место жительства и пока обосновавшийся в Лондоне. В Москву он заглянул ненадолго — чтобы затем махнуть на остров Ольхон. Здесь мастер мечтает в конце года установить мистическую скульптуру «Хранитель Байкала». Как еще одно напоминание: каждому из нас нужно беречь природу, а заодно не забывать о своих корнях.
