Нильс ИОГАНСЕН

13.01.2016

55 лет назад, в январе 1961 года, в СССР стартовала денежная реформа — с монет и купюр исчез один ноль. Однако в ходе деноминации возникли лазейки, которыми воспользовались различные ушлые личности.

Осведомленные граждане еще в 1960-м принялись массово скупать медь — монеты достоинством в одну, две, три копейки. Ведь после реформы они сохраняли номинальную стоимость, то есть де-факто дорожали в десять раз.

О событиях тех лет рассказывает фильм Георгия Шенгелии «Менялы», вышедший на экраны в 1992 году. В нем пара мошенников раскатывает по советским курортам и обменивает несметные десятки тысяч рублей на медную мелочь. В основе киноленты лежат вполне реальные события, хотя и ляпов там хватает. «Культуре» удалось побеседовать с участником «шахер-махеров», которыми уголовные элементы промышляли в начале шестидесятых.

Сейчас Михаилу Иванову уже за девяносто, а тогда, в 1960-м, блатные коллеги отправили его вместе с «казначеем» переводить в медь часть «общака». Махинаторов устроили в торговую контору экспедиторами, там им выдали ГАЗ-51, на этом грузовичке они что-то развозили по районным базам. А попутно занимались и основным делом.

— Сперва все шло просто отлично, — рассказывает Иванов. — По старым деньгам копейки вообще не пользовались спросом, бутылка водки 22 рубля стоила, вот медь и валялась в магазинах. Забирали мы ее у продавщиц, те радовались. Видать, она у них еще и неучтенная была. Но уже на вторую неделю лафа кончилась, начались судорожные поиски монеток...

Кстати, кино наш герой смотрел и нашел там неточности. Во-первых, просто так колесить по стране каким-то проходимцам никто бы не позволил — братва поделила территории, ведь вполне законный способ приумножения «общака» мигом разошелся по «тюремному телеграфу». Во-вторых, 60 тысяч рублей, которые поменяли в фильме — это шесть тонн монет, а герои картины передвигались на легковушке. История с нищими тоже вызывает у нашего собеседника сомнения.

— Уж не помню, кто из нас до этого додумался — привлечь к делу детишек. Ребятки, в основном из неблагополучных семей, по нашему заданию агитировали пионеров тащить копилки. И не только свои, семейные тоже. Мы им все честно конвертировали в купюры, даже с небольшой премией. Много меди так понабрали, наверное, больше половины, — вспоминает «меняла».

Звонкую монету периодически завозили и сдавали «руководству», чтобы не спалиться. Звенящие мешочки занимали много места, да и весили прилично. Ведь в СССР копейка имела массу один грамм, две — два грамма, три — соответственно. То есть в килограмме было всего десять дореформенных рублей — сумма очень скромная.

Обменная эпопея длилась чуть более месяца, махинаторам удалось перевести в металл около десяти тысяч старых рублей. Постепенно дело налаживалось, упрочнялись связи с местной шпаной, которая обеспечивала устойчивые поставки монет. Однако в один прекрасный день поступила команда сворачиваться. Напарник Михаила уволился из транспортной конторы и куда-то уехал, сам он так и остался работать водителем-экспедитором на том самом «газоне».

— Опера встретились с нашими «смотрящими» и передали ультиматум товарищей из «конторы» — пусть закон и не нарушается, но больше терпеть менял КГБ не намерен. Дескать, был бы человек, а уж статья для него найдется. Грозили чуть ли не за «политику» сажать, причем на максимальные сроки, — объясняет Михаил Иванович.

Со сбытом монет, как впоследствии доносил беспроволочный телеграф, тоже возникали проблемы — на второй-третий раз обладателю большого количества медных дензнаков обычно говорили: «гражданин, пройдемте». И, судя по всему, где-то на чердаках бывших «малин» и «блатхат» до сих пор хранятся мешки со сталинскими копейками...

Остались запасы и у нашего героя. Но только «серебро» — его порой навязывали вместе с нужной мелочью, в процессе скупки оно считалось мусором, «отходами производства». Сегодня десяти-, пятнадцати- и двадцатикопеечные монеты охотно берут коллекционеры. Правда, ценятся только определенные годы — скажем те, когда гривенников выпустили очень мало, и они теперь стали раритетом. Тем не менее получается прибавочка к пенсии.

На денежной реформе 1960–1961 годов Михаил Иванов не разбогател. За скупку меди ему, по сути, ничего не заплатили — он выполнял «общественную работу» для криминальной артели, в которой состоял. О деле том он предпочитал помалкивать, делился воспоминаниями лишь с родными и близкими. Но позже, в годы «перестройки», об афере 30-летней давности сделали художественный фильм. Кстати, как раз в то время, когда он снимался, развернулась очередная денежная реформа — павловская...