Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

24.09.2015

В Казани с 16 по 18 сентября прошел II Международный съезд реставраторов. Обсудить проблемы отрасли собралось около тысячи человек.

Если первый форум, который состоялся в Москве в 2013 году, был посвящен общим вопросам, то теперь разговор касался конкретных проблем. Впрочем, глобальные тезисы также затрагивались. В частности, на пленарном заседании обсуждали сохранение культурного наследия — задачу не только государства, но и каждого гражданина. Как пошутил государственный советник Республики Татарстан Минтимер Шаймиев, при котором Казань похорошела и преобразилась, «если ты с утра не ругался с женой и не испортил ей настроение — это уже начало благотворительности».

Говорили о достижениях. Министр культуры Владимир Мединский отметил, что в 2012 году было отреставрировано семь объектов, в 2013-м и 2014-м — 76, а в 2015-м планируется привести в порядок уже 117. В целом за последние два года начата работа над сохранением более тысячи памятников. В нынешнем году общие федеральные инвестиции в реставрацию, реконструкцию, строительство и ремонт в сфере культуры составили 29,5 миллиарда рублей.

Кроме того, журналистам рассказали о свежей инициативе Минкульта: теперь деньги выделяются только на завершение объектов «под ключ», причем смета утверждается один раз — чтобы избежать постоянного пересмотра. Еще одно важное нововведение — создан Единый государственный реестр объектов культурного наследия. В 2012 году он включал в себя лишь 300 памятников археологии и архитектуры. Однако к декабрю 2015-го их список должен расшириться до 50 000, а к 2018 году в реестр войдет 140 000 объектов. Информация о памятниках размещена на картах «Яндекс»: чтобы любой человек, проезжая мимо, мог остановиться и ознакомиться с достопримечательностями.

Впрочем, наиболее революционным выглядит документ, подписанный 11 сентября председателем правительства Дмитрием Медведевым. В нем утверждаются новые правила сдачи в аренду памятников из федеральной собственности, находящихся в неудовлетворительном состоянии. Теперь обветшавший шедевр можно арендовать на 49 лет всего за один рубль. Впрочем, эта цена — стартовая: за обладание памятником придется побороться на аукционе. Победителю вменяется в обязанность за семь лет привести здание в порядок.

«Это действительно станет мотивацией для инвесторов», — поделился мнением член Общественной палаты Михаил Лермонтов, не понаслышке знающий, что такое восстанавливать старые постройки на свои деньги. В 1992 году он взял в аренду усадьбу Середниково, куда его предок, поэт Лермонтов, приезжал ребенком на каникулы.

— Туда не вложено ни копейки государственных денег, — рассказал Михаил Юрьевич. — Раньше, когда просили поделиться опытом, обычно отвечал: если начну рассказывать, как было, отобью всю охоту. На реставрацию порой надо потратить сумму, которой хватило бы на постройку двух таких объектов. И все это время нужно отдавать большие деньги за аренду: будто это не руинированное здание, а офис в центре Москвы. Теперь инвесторам должно стать гораздо легче.

Обсуждались и вопросы международного сотрудничества: нынешний съезд прошел в год 70-летия ЮНЕСКО. Сейчас 26 российских объектов входят в список всемирного наследия. Последним, в 2014 году, был включен Болгарский историко-архитектурный комплекс — древнее поселение волжских булгар, расположенное в Татарстане. 

На круглых столах, проходивших в рамках форума, затрагивались более специфические вопросы. Например, отличия национальных школ реставрации. Импульсом к обсуждению послужил русско-итальянский образовательный проект «Школа реставрации», осуществленный в 2014–2015 годах на базе Центральных научно-реставрационных проектных мастерских и Ассоциации реставрационных компаний Италии Assorestauro. Выступавший с докладом миланский эксперт Никола Берлукки высказал мнение, что в России реставрация нередко сводится к ремонту и перестройке. Как отметили отечественные спикеры, в этом есть доля правды: мягкий климат Италии позволяет консервировать и беречь живописные руины в том виде, в котором они сохранились до наших дней. У нас ситуация иная — полуразрушенные усадьбы и церкви способны пережить не так уж много суровых русских зим. Вот и приходится заниматься восстановлением, как, скажем, в Царицыно. Впрочем, в некоторых европейских странах, например Дании или Голландии, другая крайность: там приспосабливают памятники под современные нужды.

— Например, необходим лифт для маломобильных групп граждан, — объяснила Елена Копылова, ректор Института искусства реставрации. — Он встраивается в здание, однако это делается так деликатно, что архитектурный облик памятника не нарушается. Или усыпальница датской королевской семьи: перед ней установлены новейшие ворота, которые, впрочем, ничуть не режут глаз. Вообще, представители российской школы реставрации считают, что нужно показать объект таким, каким его видел автор. Однако я думаю, нам можно кое-чему научиться у европейцев.

Особенно оживленно проходил круглый стол, посвященный аттестации реставраторов. Ожесточенные споры вызвало требование профильного образования. В некоторых музеях отсутствие необходимых корочек уже привело к увольнению маститых сотрудников, которые проработали по 30–40 лет.

— Как наука реставрация очень молода, — отметила Елена Копылова. — Образовательные стандарты по направлению «реставрация» появились благодаря профессору Олегу Пруцыну лишь в 1991 году. Хотя реставрацией, по-моему, занимались всегда. У меня в семье, например, уже четыре поколения. И тринадцатилетний внук тоже готовится стать реставратором.

Юрий Калиниченко, архитектор-реставратор высшей категории и один из членов аттестационной комиссии, посетовал, что 100–150 лет назад были великолепные специалисты, которым не нужда была никакая аттестация:

— Тот же Щусев — прекрасный реставратор и архитектор. Но сегодня иная, более печальная культурная ситуация, практически вакуум. Поэтому приходится проводить аттестации, отправлять людей повышать квалификацию… 

Обсуждалось и множество других проблем, хотя вместить все, пусть и в такой масштабный форум, не удалось. 

— Хотелось бы поговорить о гибели деревянного зодчества, — поделилась Галина Маланичева, председатель Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. — Памятники Русского Севера, Рязани, Архангельска, Вологды, Томска наиболее уязвимы — они горят и разрушаются. Современная градостроительная политика их тоже не щадит.

Впрочем, на вопрос о впечатлениях от съезда Галина Ивановна ответила без тени сомнения:

— Подобный форум — это хорошо. Потому что ты своими глазами видишь: отрасль, которая находилась в плачевном состоянии много лет, наконец возрождается.