Денис БОЧАРОВ

13.10.2014

Настоящий, «корневой» русский мужик, бескомпромиссная сильная личность, обаятельный негодяй, немногословный и решительный человек с пронзительным, порой испепеляющим взглядом — таким запомнился нам замечательный актер Вадим Спиридонов. 14 октября ему исполнилось бы 70 лет. Накануне юбилея артиста корреспондент «Культуры» пообщался с вдовой Вадима Семеновича — Валентиной Спиридоновой.

культура: Насколько экранный Спиридонов — суровый, серьезный, крайне редко улыбающийся — соответствовал реальному, жизненному?
Спиридонова: Конечно, сыгранные им роли накладывали определенный отпечаток на его поведение в обычной жизни — ведь он погружался в образ с головой. Я даже порой подтрунивала над ним: мол, у меня столько мужей было — и Федор Савельев, и Акинфий Демидов, и Семен Буденный… Но в целом, в быту Спиридонов был обыкновенный русский мужик. Кстати, я всегда ему говорила: «Вадик, ты один из лучших представителей русского народа». Он любил травить анекдоты, ходить в баню, вкусно поесть, выпить водочки — но никогда, что называется, «не усугубляя». Конечно, его одолевали девочки, присылали письма, в которые вкладывали собственные фотографии в обнаженном виде, караулили у дома, раскрашивали любовными признаниями стены в подъезде — всякое было. Но Вадим по природе своей однолюб.

На памятнике на его могиле я выгравировала две розы: вдруг, после того как помру, никто цветов тебе не принесет — а эти две розы у тебя всегда. Но, к счастью, я напрасно волнуюсь: мимо могилы Вадика никто не проходит, его помнят и искренне любят.

культура: А друзей у Вадима Семеновича было много?
Спиридонова: Нет. Любили его многие, но сам он близко мало кого подпускал. Вообще был довольно закрытый человек.

культура: Насчет главной роли в его жизни я, скорее всего, не ошибаюсь — Федор из «Вечного зова»?
Спиридонова: Конечно. Хотя изначально его приглашали сыграть старшего Савельева, Антона. Тому, что в итоге Вадим сыграл Федора, он во многом обязан Валентине Владимировне Кузнецовой — она была вторым режиссером на съемках «Вечного зова». Именно она смогла убедить Краснопольского и Ускова: лучшего Федора, чем Спиридонов, им не найти. Да и я, прочитав роман Анатолия Иванова, сразу же поняла, что средний брат Савельев — колоссальный персонаж: в нем можно столько всего нарыть. И однажды в шутку сказала мужу: «Если сыграешь Антона, я с тобой разведусь».

Вадим также высоко ценил свою работу в фильме «Демидовы». После окончания съемок говорил: «Демидовым» я отдал практически всего себя.

культура: Спиридонов — самобытный артист, даже самые отрицательные персонажи (а таких в его фильмографии достаточно) у него выходили так, что однозначно негативно к ним относиться не получалось. А не пытался ли Вадим Семенович попробовать себя в каком-нибудь другом амплуа — скажем, комическом?
Спиридонова: Вы правы, мне кажется, в нем умер комик. Если у меня было плохое настроение, Вадик, как никто другой, мог его поднять. Он закатывал передо мной настоящий юмористический спектакль «в лицах»: в частности, на примере знаменитого мультика про мартышку, слоненка, удава и попугая. Говорил: вот это наша семья — я удав, а ты мартышка. Комедийный дар у него был необычайный. Но дело в том, что режиссеры, как правило, видели в нем героя: социального, военного. Он ведь переиграл за свою жизнь всех — от солдата до маршала. Возможно, потому что ему очень шла военная форма.

культура: Правду говорят, что после виртуозно исполненной Спиридоновым роли предателя Макашина в матвеевской дилогии «Любовь земная» и «Судьба», к нему подходили на улице и оскорбляли?
Спиридонова: Ерунда. Хотя бы потому, что Вадим Семенович не из тех, к кому можно запросто подойти на улице и заговорить запанибрата. Что-то в нем было такое, удерживающее окружающих от фамильярного обращения. Если бы кто-нибудь незнакомый сказал ему нечто вроде: «Старик, ты — звезда», то мог запросто и по морде получить. Вадим вообще чурался всеобщего внимания. Когда к нему, бывало, подходили на улице и спрашивали: «О, Вы же Спиридонов?», он обычно отвечал: «Нет-нет, я просто на него похож». Хотя превыше всего ценил мнение простых людей.

культура: Откуда растут «ноги» у расхожего мифа, что Вадим Спиридонов был сибиряком, валил с отцом лес?
Спиридонова: Понятия не имею, сама постоянно удивляюсь. Порой доходит до абсурда. Как-то рядом с могилой на Ваганьковском кладбище, где похоронен Вадим, ненароком подслушала диалог каких-то теток: «Он сибиряк». — «Нет, я читала, что он из казаков». Мне стало смешно, оборачиваюсь и говорю: «Не сибиряк, и не казак, а коренной москвич». В ответ слышу реплику, произнесенную надменным тоном: «Я лучше знаю». Усмехаюсь: ну ладно, лучше, значит лучше. Правда же заключается в том, что он родился аккурат на Покров, в Морозовской больнице. Жил в Сокольниках, в Колодезном переулке. Мать его — коренная москвичка. А отец — деревенский мужик, родом из Тульской области, деревни с забавным названием Нюховка. С мамой Вадима он познакомился на курорте в Крыму. Роман имел продолжение: в Москве у них родился первый мальчик, Саша, который, увы, в годовалом возрасте заболел — спасти его не удалось. Поэтому над вторым ребенком родители тряслись, всячески его оберегали и старались ни в чем ему не отказывать. Вадик был домашний мальчик — какая там Сибирь, какой лес?

культура: Кстати, насчет мифов. Говорят, Спиридонов предсказал день собственного ухода (в этом году отмечается еще одна круглая дата, связанная с актером: 7 декабря — 25 лет со дня его смерти. — «Культура») …
Спиридонова: Во второй половине 80-х Вадик заинтересовался режиссурой — даже снял ленту «Два человека», за которую получил диплом «Лучший дебют короткометражного художественного фильма». После этого, окрыленный успехом, Спиридонов загорелся идеей сделать полнометражную картину. Ему сказали: ищи сценарий, и начали предлагать всякую чернуху и похабень. Вадим возмутился: мол, такое никогда снимать не буду. В итоге решил, что напишет сценарий сам. В нем он совместил космические и военные мотивы, говорил: «Сниму так, что «Звездные войны» отдыхать будут». Но тогда, в разгар перестройки, люди просто делали деньги. А Вадик, чуждый всему этому, бегая по инстанциям, очень уставал и сильно нервничал. И однажды, после очередной возникшей на его пути препоны, сидя на кухне, бросил в сердцах: «Сдохнуть бы от этой жизни, что ли». Я ему, шутя, отвечаю: «Ну здравствуйте, а как же я?» А он, как будто не слыша: «Не знаю, сожжешь меня или бросишь этот кусок мяса в землю, мне все равно. И, кстати, чтобы не тухнуть, сдохну зимой — 7 января». А «семерка» была его любимым числом. В ответ продолжаю отшучиваться: «Ну вот еще, у людей праздник, Рождество, а ты помирать собрался». «Ну ладно, тогда 7 декабря» — отвечает Вадим. «Еще лучше удумал, — начинаю заводиться я, — 8-го у меня день рождения!» «Вот и сделаю тебе подарок», — мрачно заключил он…

В общем, так и получилось, что, выражая свои соображения на грани кокетства, черного юмора и интуиции, Вадим в точности напророчил себе горький финал. В тот вечер он должен был уезжать на съемки, у него был билет на поезд Москва — Минск. Но вдруг сказал: «Что-то я устал, хочу немножко полежать, выключи свет». Прилег. Я сидела на кухне и вдруг, сама не знаю почему, почувствовала неладное. Какая-то сила заставила меня подойти к мужу, я начала его будить, трясти. А он… уже умер.