Алексей КОЛЕНСКИЙ

16.01.2014

В начале марта состоится 86-я церемония вручения премии Американской национальной киноакадемии. Выдвинутый от России «Сталинград» Федора Бондарчука не вошел в шорт-лист. Министр культуры РФ Владимир Мединский по этому поводу заметил: «Я с самого начала сказал Федору Сергеевичу: «Даже не надейся!» Будем реалистами. «Оскар» — предельно политизированная премия». 

Обозреватель «Культуры» разбирался: какие российские фильмы нравятся заокеанским академикам, а также отборщикам и членам жюри главных международных кинофестивалей, и почему.  

С 68-го по 94-й год полнометражные отечественные картины четырежды покоряли голливудские холмы: «Война и мир» Сергея Бондарчука, «Дерсу Узала» Акиры Куросавы, «Москва слезам не верит» Владимира Меньшова и «Утомленные солнцем» Никиты Михалкова, затем еще дважды входившего в состав номинантов с «Ургой» и «12».

Среди претендентов на «Оскар», в разные годы представлявших нашу страну, числились «Братья Карамазовы» Ивана Пырьева, «А зори здесь тихие...» и «Белый Бим Черное ухо» Станислава Ростоцкого, «Военно-полевой роман» Петра Тодоровского, «Кавказский пленник» Сергея Бодрова, «Вор» Павла Чухрая... Всего десять картин.

Достойный, но стереотипный ряд: Россия для США — не страна, а заповедная территория. Бескрайняя тундра и тайга. Бури страстей, половодья чувств, отчаянный мелодраматизм.

В целом американцы смотрят на мир так: всё, что не Штаты — тоже Америка, только недоразвитая. Или детский сад (Европа), или тоталитарный ад (Азия). Зона бессмысленных беспорядков. 

Отчего картине Федора Бондарчука сказали «нет»? По мнению Владимира Мединского, все просто: «Не показана американская тушенка, не отражена роль США в победе в Сталинградской битве, к тому же там недостаточно  политкорректный подбор актеров — они не соответствуют тем стандартам, что сейчас приняты в американском кинематографе. И «Легенда №17» тоже ничего бы не получила — только если бы в конце наши проиграли канадцам или Харламов попросил политического убежища».

Невозможно не согласиться, хотя тушенка вряд ли отыщется и в картинах, прошедших отбор. Война у Бондарчука взята «в рамочку» победы русского оружия над германским зверем и приколочена священным именем «Сталинград» к Большой Истории. По мнению американцев, автор ее «заиграл»: как же так, разве наша мировая гегемония обеспечена не правом победителя, а банальным мародерством? Разве наши ребята явились к шапочному разбору? Неужто, завалив русских ленд-лизом, мы не мерзли в Арденнах, не потели на Сицилии, не бомбили Дрезден? У нас вопросов к союзникам гораздо больше. В общем, любой серьезный разбор обеих мировых войн ставит англосаксов в неловкое положение, подрывает их международный авторитет. 

Другое дело — «Война и мир» Сергея Бондарчука. В экранизации самого масштабного романа о войне история предстает безбрежной и бесконечной, как у Цоя: «Земля. Небо. Между Землей и Небом — война». В этот пейзаж чуть позже элегантно впишутся США, вообразившие себя империей, не раздувающей, а прекращающей войны. Дела по-американски следует решать малой кровью, тактической игрой — как в сюжетно схожем с боевиком Бондарчука-младшего «Враге у ворот» 2001 года. 

Правда, режиссер Жан-Жак Анно и не мечтал об «Оскаре», зато именно он вдохновил эпизоды суперпопулярной компьютерной стрелялки «Call of duty». Остальным народам о Второй мировой лучше вспоминать пореже. Давайте про гармонию с девственной природой («Дерсу Узала»). Или про то, как провинциалка покорила столицу, стала «селф мейд вумен» и нашла любовь («Москва слезам не верит»).

Дядюшку можно понять и простить: «Оскар» — не международный конкурс, но национальная кинопремия, дающая фору европейским фестивалям не только потому, что Голливуд — самая масштабная индустрия мира. Просто американцы искренне считают все свое самым прекрасным на Земле. Соответственно, «лучший фильм на иностранном языке» должен быть оригинальной новеллой про чью-то маленькую и далекую жизнь. Без претензий на великое прошлое и настоящее.

Американцы дружелюбны и любопытны, словно дети. Они так же не любят концентрироваться. Не выносят критики. Обожают, чтоб их развлекали с попкорном. Поэтому им и удалось создать самую мощную киноиндустрию в мире: цветущая жанровая сложность, передовые технологии, мгновенные взлеты и пожизненная слава звезд. Все это дарит миру Фабрика грез, побрататься с передовиками которой мечтает большинство мастеров экрана. В силу этого обстоятельства европейские киносмотры поставлены в положение придворных у трона. 

В таком положении есть свои плюсы — на международных кинофестивалях класса «А» конъюнктура более гибкая, пристрастия бомонда определяются изменчивым балансом сил национальных кинематографий. Здесь ценят разнообразие предложений, художественный поиск и эксперимент, авторскую ревизию киноязыка. Прежде всего это касается ведущих мировых смотров — Канна и Венеции. 

Здесь мы тоже пожинаем плоды, увы, нечасто. За все время «Золотая пальмовая ветвь» увенчала единственную отечественную картину — калатозовские «Летят журавли»; всего призерами каннского фестиваля стали двенадцать отечественных фильмов. Венеция была любезнее и подарила нашим мастерам экрана 35 наград (восемь из них советские режиссеры получили за ленты для детей). Лауреатами ведущих международных фестивалей трижды становились Юткевич, Тарковский и Михалков. 

Ангажированность ведущих МКФ, разумеется, тоже бесспорна. Не комильфо нарушать либеральные табу. Рискованно прослыть патриотом-государственником. Никита Михалков, в 2010-м представивший на каннский конкурс большое кино о великой войне, подвергся показательной обструкции: «Предстояние» не получило ничего, хотя аудитория Дворца фестивалей устроила фильму двадцатиминутную овацию. Ролик с ироническим названием «Провал» Никиты Михалкова в Канне» можно посмотреть на ютубе http://www.youtube.com/watch?v=vJyo8h3aEpw. И снова Владимир Мединский: «Я помню, как Михалков расстроился, когда ему сначала аплодировал зал, а потом вообще ничего не дали. Я тогда сказал Никите Сергеевичу — ничего удивительного, вы же показали в фильме величие русского духа».

Сегодня Запад ждет от России прежде всего экзистенциальных одиссей — одиноких прогулок по загадочным местам «а-ля рюс». Без претензий на определение национальной повестки дня. 

Как быть? Да просто делать хорошее кино, и все получится. Живой пример — прокатные успехи «Легенды №17» Лебедева, «Географ глобус пропил» Велединского, тот же «Сталинград». Они доказали: наш зритель принимает и ценит качественные российские фильмы. Надо сделать так, чтобы в каждом мультиплексе в паре залов из пяти шли сильные отечественные ленты. И люди заполняли именно эти залы, а не соседние, где крутятся американские боевики или комедии. Признание соотечественников важнее фестивальных успехов. Давайте сначала победим на своей территории, а потом уж двинемся в другие страны.

Генеральный директор «Студии ТРИТЭ Никиты Михалкова» Леонид ВЕРЕЩАГИН:

— Факт остается фактом: за последние пятнадцать лет, кроме «12», в шорт-лист не попала ни одна российская картина.

Есть турниры, результат которых измеряется в абсолютных величинах: бежим стометровку — включаем секундомер, играем в футбол — считаем голы. А соревнования по фигурному катанию оцениваются субъективно, исходя из эстетических предпочтений. Нельзя не учитывать, что в течение десятилетий для среднестатистического американца Россия была врагом номер один, как и США для нас. Такова геополитика. Поэтому «Легенда №17», где мы выглядим сильными, крепкими, здоровыми телом и духом, побеждающими канадцев, не может вызвать большого энтузиазма за океаном.

На всю жизнь запомню несмолкающую двадцатиминутную овацию «Предстоянию» в Канне, потрясающую энергетику двух с половиной тысяч зрителей. Такое невозможно симулировать. А жюри предпочло фильм не заметить. Готов допустить, что другие конкурсные фильмы могли оказаться — или показаться — лучше. Но наша картина была «забыта» не случайно — российские журналисты начали громить ее задолго до выхода на экран, а накануне фестиваля кампанию по дискредитации подхватила французская пресса. В «Предстоянии», между прочим, как и потом в «Сталинграде», шла речь о нашей Великой Победе, в нем не было грязи, попытки унизить свой народ. 

Генеральный директор «Мосфильма» Карен ШАХНАЗАРОВ:

— Мы сами распиарили «Оскар», а теперь посыпаем голову пеплом. Для американцев «лучший фильм на иностранном языке» особого значения никогда не имел — борьба идет за главные номинации, победы в которых стимулируют национальный прокат. И я спокойно отношусь к тому, что год назад мой «Белый тигр» не попал в шорт-лист. Не берусь судить, имело ли место недоброжелательство — в конце концов, и другие пролетают мимо списка. Но думаю, некая тенденциозность все-таки есть. «Оскар» в последние годы сильно политизировался — характерно, что в главных номинациях все чаще побеждают слабые мокьюментарные экшн-драмы, вроде «Повелителя бури» Кэтрин Бигелоу в 2010-м или «Операции «Арго» Бена Аффлека в 2013-м. 

Об этом не любят говорить кинематографисты, но для участия в оскаровской гонке нужно платить компаниям, занимающимся организацией презентаций «фильмов на иностранном языке», немыслимые деньги. От многих десятков до сотен тысяч долларов. Чем больше — тем выше шансы. И все-таки без гарантий и надежд на американский прокат.