Алексей КОЛЕНСКИЙ

08.05.2019

На экранах — ​военная драма Федора Попова «Коридор бессмертия», рассказывающая о неизвестном подвиге ленинградских железнодорожников, проложивших вторую Дорогу жизни и обеспечивавших три четверти грузоперевозок для осажденных.

Январь 1943 года. Красная армия взяла Шлиссельбург, но ей не удается развить наступление. Комитет обороны принимает решение связать Ленинград с большой землей через пятачок между Ладогой и Невой.

Блокадники делают невозможное. Под перекрестным артогнем и авиабомбами изможденные женщины и подростки вручную засыпают болота песком, забивают сваи, наводят мосты, вмораживают шпалы в лед и укладывают рельсы.

Семнадцать дней спустя по 33-километровому «коридору смерти» уже идут эшелоны. Каждый железнодорожник понимает, что выжить в огненном аду сумеют немногие, но отступать некуда. Под покровом ночи, с потушенными сигналами и минимальными интервалами, по стальному пути уходят поезда с детьми и ранеными. Сутки спустя эшелоны возвращаются в Ленинград с хлебом и боеприпасами.

Из шестисот железнодорожников треть погибла и еще 175 человек получили ранения. Более тысячи раз пути восстанавливали после прямых попаданий. Но каждый состав заменял до тысячи полуторок. До большой земли добрались 3000 составов, столько же вернулись в Ленинград.

Заручившись воспоминаниями выживших участников обороны, авторы «Коридора бессмертия» реконструировали историю одной из поездных бригад.

«Культура» пообщалась с авторами картины — ​режиссером Федором Поповым и соавтором сценария, историком и публицистом Дмитрием Каралисом.

культура: Что вдохновило на военное кино?
Попов: Память об отце, прошедшем Финскую и Великую Отечественную. Многие мои родственники воевали, я вырос на их рассказах, советских книгах и фильмах. «Коридор бессмертия» родился из журнальной статьи, подписанной запоминающейся фамилией Каралис о Дороге Победы. Я ничего об этом не знал. Понял, что этот материал может стать основой сильного фильма. Несколько раз заказывал сценарий, но работа не клеилась. Решил привлечь к сотрудничеству автора того текста.

культура: Почему этот подвиг был фактически засекречен?
Каралис: В силу ряда причин. Блокадный Ленинград не знал о железной Дороге Победы. Боевая слава, песни, стихи и фильмы достались Дороге жизни. А после войны изменилась политическая обстановка — ​в конце сороковых по Ленинградскому делу было репрессировано городское руководство, оставшихся попросили не раздувать блокадную тему, да и сами железнодорожники называли Дорогу Победы «коридором смерти»… Я узнал о ней от отца совершенно случайно. Он часто повторял о каком-то участке, который можно проскочить только под прикрытием палубной артиллерии Балтфлота. Как-то зайдя в Музей железной дороги, я разговорился со смотрительницей и понял, что мой папа водил поезда по Дороге Победы. Познакомился с его сослуживцами. Первым делом они поинтересовались, не Колин ли я родственник? Только тогда узнал, что отец — ​герой. Наград и званий он не имел, числился тружеником тыла. Я понял, что рассказать его историю — ​мой долг.

культура: Чем руководствовались при выборе исполнителей?
Попов: Соответствием типажей героям блокадных лет, но важнее внешности — ​характеры и их созвучие в ансамбле. Сыгравшего машиниста Артема Алексеева я знал по спектаклю вгиковских студентов Александра Михайлова «Зойкина квартира». Нужно было подобрать ему подходящую девушку. Ею оказалась Анастасия Цыбизова — ​ее история вдохновлена несколькими судьбами, тем важнее было увидеть цельный характер. Светлану Смирнову нашел совершенно случайно. Попросил прочитать стихотворение Ольги Берггольц, поразился ее эмоциональной силе, ни минуты не колебался. Потом она призналась, что ее прадедушка, питерский железнодорожник, отказался от эвакуации и похоронил в блокаду четверых детей. Выжила лишь бабушка Светы. Это важно, мы ставили себе цель показать подвиг через личные коллизии персонажей.

культура: Как шло расширение прорыва для освобождения города на Неве?
Каралис: Были предприняты минимум три серьезнейшие попытки взять Синявинские высоты. Красноармейцы сражались в болоте — ​укрепиться, даже соорудить окоп, было физически невозможно, он моментально заполнялся водой. А гитлеровская оборона вгрызалась в высоты на глубину до 45 метров. Из комфортабельных блиндажей простреливали каждый метр фронта на глубину до 15 километров даже в ночное время суток — ​помогали мощные прожекторы и звукоуловители, которыми фашисты засекали и движения поездов. Взять укрепления считалось невозможным. Но генерал Николай Симоняк в конце концов решил эту проблему «сползающим» артогнем, расчищавшим путь пехоте, следовавшей за ним на расстоянии ста метров. Высота была взята за 30 минут, и хотя вторую захватить удалось лишь полгода спустя, этот штурм существенно обезопасил Дорогу Победы.

культура: И картина далась непросто?
Попов: Очень тяжело. В 2013 году подали проект в Министерство культуры, он получил прекрасные отзывы и частичное, максимально возможное финансирование.

Затем наступили проблемы с настоящей зимой (в итоге самые ударные эпизоды снимали в дождь с искусственным снегом). В 2015-м, за два месяца до старта съемок, наш банк потерял лицензию, и бюджетные миллионы зависли на счетах. Мы не знали, что делать с экспедицией, реквизитом и наполовину построенным мостом. Объявили сбор средств через интернет. Собрали немного — ​600 000, но сумели достроить объект. Обратились в правительство Петербурга: помогите чем можете, не хотим, чтобы на нашей беде кто-то зарабатывал. Мы получили огромную организационную поддержку, скидки, бесплатную массовку, снизив изначальную смету до двухсот миллионов рублей. Огромное доверие людей создавала особую атмосферу нашей работы.
Каралис: В наш фильм вложен гигантский труд и упорство. Обстоятельства требовали жесткости, выдержки и нестандартных решений. Получилось кино о том, какой ценой далась нам победа.

культура: Помогали ли Вам РЖД?
Попов: Да. И даже их бывший руководитель. Борис Моисеевич Лапидус снялся в эпизоде фильма, он очень болел за картину, как и его предшественники на высоком посту, простые железнодорожники, ветераны, блокадники, петербуржцы — ​гораздо больше людей, чем вмещают титры. Лента стала социальным проектом, можно сказать, народной стройкой, и мы сделали скидку на билеты всем перечисленным категориям наших помощников и их коллегам.

культура: Потомки прототипов оценили картину?
Попов: Отметили сходство исполнителей с родителями. Консультант фильма Даниил Гранин сказал о наших девочках: «Я таких знал!» Не сошлись в нюансах — ​например, мужчины в военные годы стригли усы короче.

культура: Насколько достоверна история с эвакуацией засекреченного циклотрона?
Попов: Документальный факт. Он сыграл роль детонатора кульминации с участием предателя-диверсанта. Это было верное решение: придумывая перипетии, мы угадывали обстоятельства имевших место событий. В начале блокады циклотрон закопали в саду секретного Радиевого института и позже переправили поездом на большую землю, он стал важным элементом советской ядерной программы.

Или другой пример. Машинисты спасали поезда от фашистской артиллерии, отцепляя паровозы и выезжая на них в обстреливаемые сектора. Вызвав огонь на себя и спустив пар с зольными остатками, имитирующими попадание, они возвращались к составам и продолжали движение.

культура: Получилось сильное кино с довольно замысловатой жанровой структурой: «Коридор бессмертия» — ​и народная драма, и роуд-муви, и военный боевик, но прежде всего — ​это семейный триллер. Такую конструкцию подсказала жизнь?
Попов: Прежде всего, опыт работы в кино. Вырвавшись из лап голодной смерти, члены импровизированной паровозной бригады сплачиваются в семью. Без абсолютного взаимного доверия и чувства локтя им просто не выжить. Но это фильм не о спасении, а о подвиге. В рассказе о нем требовалось проявить сдержанность и искренность. Мы старались соблюсти равновесие и достичь катарсиса, а значит, в центре событий должна быть история трагической любви на линии фронта, между жизнью и умирающим, но не сдающимся Ленинградом. Эта линия — ​и Дорога Победы, и «коридор смерти».

культура: Подвиг показан как трудоемкий процесс. Создается ощущение, что каждый актер в самом деле научился управлять паровозом.
Попов: Этот так. Наша команда с энтузиазмом прошла курс машинистов, и я порой поражался их сноровке. Очень беспокоился о технике безопасности. К счастью, паровозы нас не подвели, но Артем обжегся домовой шашкой, играл стиснув зубы.

культура: Что Вас больше всего поражает в истории блокады?
Попов: Лучше всех сказал наш консультант, присутствовавший на съемках Даниил Гранин: «Блокада — ​это история человеческой души, сострадания, милосердия, сочувствия, которых сегодня так сильно не хватает в нашей жизни. Случалось и предательство, и людоедство. Но люди находились в таком состоянии, что у меня не хватает духа никого осуждать…» Как-то он спросил нас: знаете, чем отличается блокадный Ленинград от Петербурга? Мы призадумались, а он сказал: «Тишиной…» Настоящий писатель — ​знал цену слова и понимал его силу. В «Коридоре бессмертия» есть частица души Гранина. Он не все принимал в нашей картине, но мы всегда следовали его замечаниям.
Каралис: Даниил Гранин был удивлен, когда я рассказал ему о нашем замысле. В общих чертах он знал о Дороге Победы и сильно заинтересовался ею; и оказал нам большую честь, включившись в работу, ставшую его последним творческим свершением.

культура: Какой зрительский отклик Вам особенно дорог?
Попов: Действенный. Мы часто вспоминаем о ветеранах в День Победы, а должны окружать заботой в любое время года. Я счастлив, что их потомки приняли наше кино.