Книжная Полка
20.07.2016
В этом году, в самый разгар лета, когда книжный рынок по негласной, но стойкой традиции ориентируется на пляжный формат «покетбук», вышло множество ярких новинок в жанре нон-фикшн.
Сергей Шаргунов. Катаев
М.: Молодая гвардия, «ЖЗЛ», 2016
Первая «полнокровная» биография тонкого мастера слова, ученика Бунина, классика советской литературы, да к тому же написанная столь заметным современным прозаиком, стала одной из самых ожидаемых книг года, получив резонанс задолго до того, как появилась на прилавках. Обсуждать монографию продолжают и сейчас, причем мнения звучат диаметральные. Кто-то восхищается слогом и глубиной проделанной работы, другие негодуют из-за цены (тысяча рублей) и выражают сомнения относительно предмета исследования. Понятно, Катаева в годы перестройки «поставили на счетчик»: пособник режима, подписи ставил, жил на широкую ногу. В качестве последнего аргумента приводят слова самого Валентина Петровича: «За сто тысяч убью кого угодно. Я хочу хорошо есть, хочу иметь хорошую шляпу, отличные ботинки...»
Темпераментный, эпатажный, а по выражению Пастернака, еще и «вездесущий», он и правда мог наврать о себе с три короба, недаром говорят, что был прототипом Остапа Бендера, с кем-то дрался, ссорился с Маяковским.
Но именно этот «великий комбинатор», не задумываясь, давал в долг без отдачи, дарил сюжеты, писал рекомендации. Именно в его доме жил всеми гонимый Мандельштам... И все же, по признанию Шаргунова, главный мотив писать о Катаеве — любовь к его творчеству. «Катаев — прирожденный художник. Родился рисовать — словами. Эта книга прежде всего — картина его жизни (но проза будет переплетаться с жизнью, уж никуда не денешься)».
Анна Ветлугина. Игнатий Лойола
М.: Молодая гвардия, «ЖЗЛ», 2016
Жизнеописание основателя ордена иезуитов, воина, политика, католического святого, «падкого на успех», «дешево ценившего жизнь — и свою, и других», легло в основу очередного тома легендарной книжной серии. С биографии Первого Генерала Общества Иисуса, увидевшей свет весной 1890-го, и начинался проект, она задала ему тон: под словом «замечательный» понималось «интересный, достойный внимания» — вне всякого оценочного подтекста.
Писательница, композитор и музыкант, главный органист московского кафедрального римско-католического собора Анна Ветлугина постаралась подойти к противоречивой фигуре инквизитора с беспристрастностью культуролога. С одной стороны, Лойола — ключевая фигура Контрреформации, человек, создавший папскую тайную полицию. С другой — рыцарь-мечтатель, ставший прообразом Дон Кихота.
Наталья Громова. Пилигрим
М.: АСТ, 2016
Прозаик, мыслитель, исследователь литературного быта 20–30-х, автор книг «Достоевский», «Все в чужое глядят окно» продолжает цикл архивной прозы, где личная судьба писательницы переплетается с событиями вековой давности, среди героев переводчица и мемуаристка Варвара Малахиева-Мирович, бравшая интервью у Льва Толстого и находившаяся в романтической связи с философом Львом Шестовым, поэтесса и автор известного дневника Ольга Бессарабова, семьи Луговских и Добровых.
Колоритными вышли и персонажи из недавнего прошлого, например, бывший милиционер Толя, интересующийся эзотерикой.
«Мы сидели на кухне. Он говорил все, что шло ему на ум. Он был бородат, с хитрой улыбкой и узловатыми пальцами, в которых непрерывно крутил чашку. Он рассказывал, как зашел на выставку в Союзе художников, который одно время охранял, и увидел то, что называют «авангард». На картинах были изображены круги, стрелы и яркие разноцветные кляксы, перед ними стояла восторженная дама. И вот Толе открылось, что эти знаки скоро так ударят по даме, что она сляжет с почечной коликой или язвой. «Это почему же?!» — вскрикивала я, все-таки видя в своем собеседнике простодушного дикаря или в лучшем случае Платона Каратаева. <...> «Потому что, если ты помнишь, — он доверительно переходил на шепот, — в древности, да и сейчас некоторые народы, ритуально чертили круги, стрелы и прочие геометрические знаки, чтобы вызвать богов на связь. Били в бубны или барабаны, многократно повторяя одни и те же символические ритуальные движения! Почему, как ты думаешь? Геометрические фигуры имеют огромный смысл, для нас во многом закрытый, и так запросто лепить их на холсте опасно и для зрителя, и для художника!»
Алхимия и психотерапия. Постъюнгианский подход / Под редакцией Дейла Матерса
М.: Городец, 2016
Поиск философского камня — универсального средства достижения душевного здоровья и благополучия — был главной задачей средневековых алхимиков. Приблизительно тем же занимается и современная психотерапия, с той только разницей, что каждая из множества существующих школ считает свои методы не только наиболее эффективными, но и в какой-то мере чудодейственными. Иными словами, панацея уже найдена. О том, что психологические центры являются своего рода алхимическими плавильными котлами, атанорами, где создаются самые причудливые сплавы научных идей с лженаучными, мистическими, эзотерическими и даже оккультными, впервые заговорил Карл Густав Юнг. А в качестве примера привел Зигмунда Фрейда, придавшего противоречивым эмпирическим выводам статус истины. Известный психиатр и юнгианский аналитик Дейл Матерс собрал самые интересные статьи коллег — о психологии буддизма, оккультизма, мистификациях психоанализа, алхимии и супервизии.