Дарья ЕФРЕМОВА

20.07.2016

Похожая на Анну Бретонскую красавица знает имена ветров и читает чужие мысли, но в глазах односельчан она — дурочка. Хлопотливая, шумная и грубоватая Мамида, на самом деле, нежнейшее существо. Осел по имени Дионис, обидевшийся на свою хозяйку Анико, категорически «запретил» ей заходить в стойло... Уморительные воспоминания о детстве в городке Берд, где растет зеленая алыча, вдали возвышаются горы и всеми цветами радуги играет река Тавуш. 

Новая книга Наринэ Абгарян «Зулали» о «горьком и смешном мире людей, которые живут, не замечая времени» — неподражаема, как и все предыдущие. «Культура» побеседовала с автором. 

культура: Новелла о Зулали вышла грустной, даже трагической, и тем не менее в ней много смешного. Рассуждения мальчика, реплики Мамиды «тесто это все», бутылка с уксусом, которую она, рассердившись, прислала сапожнику вместе с натертой гусиным жиром обувью. Чувство юмора, судя по блогу, помогает Вам и в жизни. Вот, например, недавний случай в парижском аэропорту. Зачем Вы полезли на багажную ленту? 
Абгарян: Типичная для меня история. Я довольно часто попадаю в нелепые ситуации, спасибо Провидению, пока выпутываюсь из них без потерь. Потом, когда отхлынет аффект, конечно, ругаю себя: «Наринэ, ты же взрослый человек, 45 лет, и росту в тебе с пожарную каланчу, какого черта тебе понадобилось вскакивать на вихляющую багажную ленту и под испуганные крики сотрудников аэропорта бежать за сумкой, где ты забыла подаренную читательницей выпечку?» Но сделаешь «работу над ошибками», запретишь впредь вести себя как идиот, и завтра ввязываешься в аналогичную переделку. Потому, думаю, и в моих рассказах так тесно переплетены смешное и грустное. Я как тот акын, но армянский: что вижу — то пою, смеясь и плача. Мой дед часто повторял: мы выжили благодаря умению смеяться сквозь слезы. Когда была маленькая, не понимала, что он имеет в виду. Теперь знаю. 

культура: Он говорил о геноциде в Османской империи и о Нагорном Карабахе? 
Абгарян: Да, и ведь это не закончилось. Край, где я выросла, где живут мои родители, Тавушская область Армении, самый ее северо-восток — приграничная территория, уже 28 лет находящаяся в зоне военного конфликта. Этот дом, город — неотъемлемая часть меня. Я вижу проблему, но не могу предложить решения. Единственное, что умею, — рассказывать о наших опустевших деревнях, покинутых стариках, искалеченных войной судьбах. 

культура: Ваша героиня совсем не боец. Она нежная, немного наивная. Этот типаж — в противовес обстоятельствам?
Абгарян: Инфантильность и наивность героинь объясняется авторской беспомощностью. Волнующие меня вопросы остаются без ответа, и это угнетает. Мы живем в тяжелые времена. Те ценности, в которые мы верили, рухнули, обнаружив свое абсолютное бессилие перед жестокой, расчетливой, хамской и потребительской реальностью, навязанной человечеству горсткой, извините за резкость, моральных уродов. Посмотрите, что творится в мире: нет ни одного клочка земли, не политого кровью, нет ни одной страны, так или иначе не задетой войной.  

Мне иногда хочется повернуть вспять глобализацию и запереть на замок границы. Чтобы люди остановились и одумались. Чтобы они перебрали старые фотографии, посмотрели своим предкам в глаза. Нельзя позорить память тех, благодаря кому мы существуем. 

культура: В тексте звучит фраза: «У жизни вообще сюжетов раз-два и обчелся, по большому счету, каждому из нас выпадают одни и те же испытания, и истории у всех одинаковые. Истории одинаковые, а смысл у каждой свой». Так же и в литературе?
Абгарян: Безусловно. Все хорошее, что человечество могло придумать, оно уже сделало на заре цивилизации. Остальное — вариации на тему. Люди ходят по одним тропам, переживают одни и те же чувства: любовь, гнев, разочарование. Кому-то дано написать об этом грандиозные произведения, кому-то — нет. По сути, сказка о Колобке — это та же «Одиссея» Гомера или «Улисс» Джойса. Разновеликие сочинения излагают одну и ту же историю странствия. 

культура: Ваш роман «С неба упали три яблока» о судьбе деревни Маран — посвящение Габриэлю Гарсиа Маркесу. Какое он оказал на Вас влияние?
Абгарян: Я бы не посмела посвятить книгу Маркесу. Для себя просто решила, что «С неба упали три яблока» — мое слово восхищения одному из величайших писателей, чью смерть я переживала как уход близкого человека. Мне повезло с любимыми литераторами, каждый — целая вселенная. Было бы необдуманно называть их своими учителями. Джойс, Фолкнер, Маркес, Камю, Дюрренматт, Фриш, Чехов, Петрушевская, Довлатов... Талантливейшие авторы, коими я бесконечно очарована. 

культура: Что подтолкнуло Вас стать писателем? Если не ошибаюсь, это было бегством от бухгалтерской деятельности и началось с ЖЖ? 
Абгарян: Все произошло совершенно случайно. Окончила Ереванский государственный лингвистический университет им. В.Я. Брюсова в 1993 году. Переучилась на бухгалтера, потому что, в отличие от филологии, такая работа приносит стабильный доход. Увы, специалистом я оказалась аховым: у меня никогда не сходилась отчетность, а сотрудников налоговой инспекции и пенсионного фонда боялась как огня. От отчаяния завела страничку в Живом Журнале, чтобы изливать там душу. И, неожиданно для себя, стала сочинять смешные истории. Рассказы заметили в издательстве Астрель-СПб, предложили собрать их в книгу, я согласилась. 

культура: Судя по всему, публика Вас просто обожает, а с критикой приходилось сталкиваться?
Абгарян: Я счастливый человек, у меня чудесные читатели: добрые, благожелательные, с хорошим чувством юмора. И ужасно упрямые. Миллион раз просила не делать мне подарков. Они покупают мои книги и выкраивают время, чтобы прийти на встречи со мной, — этого уже много. Но их не переубедить. Чего только не преподносили: и шерстяные носки собственной вязки, и рисунки, и цветы с игрушками. Даже дорогущие плоскогубцы, с которыми можно отправиться хоть на край света, устроенные как швейцарский нож, — есть инструменты на все случаи жизни. Директор одного из книжных домов Москвы признался, что ровно так, как непохожи друг на друга писатели, отличаются и читатели. Мои — самые вежливые, улыбчивые и приветливые. Пожалуй, это лучший комплимент автору.