Дарья ЕФРЕМОВА

30.07.2015

В июле отмечается День Республики Алтай. Поэт, переводчик, заслуженный работник культуры РФ, Эл Башчы – духовный лидер Курултая алтайского народа рассказал о шаманизме, коренных народах, школе советского перевода и духах, населяющих Москву. 

культура: На Всемирном Саммите религиозных и духовных лидеров в ООН Вы говорили, что за коренными народами будущее. Поясните?  
Бедюров: Они — носители мирового, планетарного духа. Империи ведь как люди: рождаются, взрослеют, достигают расцвета и угасают. Вавилон, Шумер, Египет, Эллада... Где теперь эти великие цивилизации прошлого? Если бы патрициям, наблюдавшим гладиаторские бои, сказали, что через тысячу лет знамя прогресса подхватят дикие варвары, германцы, а гордым римлянам придется довольствоваться туризмом и кутюром, они бы расхохотались. Или североамериканский континент. Что там было, кроме индейцев и бизонов? Но пришли европейские «сектанты» и создали Америку, сверхдержаву, диктующую условия половине мира. Основываясь на историческом опыте, нетрудно предположить, что и современная цивилизация западного типа зашла, подобно рыбе, в ложный рукав. И не может выбраться. А у традиционных народов совершенно другие ценности и цели, другой вектор развития, другая судьба. Они не делают культа из потребления, понимая, что есть вещи превыше денег, не стремятся к мировому господству, живут на своей земле, занимаются исконными промыслами. Очень красивые, чистые люди. На саммите в ООН нарочно сел в соответствующий сектор, чтобы получше их рассмотреть. А там были саамы, оленеводы с севера Скандинавии, индейцы всех родов и племен во всем своем экзотичном убранстве. Представляете, инки, спустившиеся с высот перуанских Анд. Высокие очерченные скулы, необыкновенный разрез глаз, лица, как у косуль.

культура: Предсказываете закат Европы? Об этом еще Освальд Шпенглер писал — без малого сто лет назад.  
Бедюров: По нашим меркам, это не срок. Когда одного из китайских лидеров XX века спросили, какое влияние на мир оказала Великая французская революция, тот, немного подумав, ответил, что говорить об этом рано. Слишком мало времени прошло. Для китайцев и монголов, алтайцев и чукчей, индейцев и индийцев двести лет — как двое суток. Да и цивилизации не умирают в одночасье. Это долгий процесс. Когда римляне преследовали первых христиан, они не предполагали, что срок империи уже отмерен. Верили в старых богов, которые уже не могли помочь людям. А новое слово, ставшее основой современного мира, пришло из крохотной провинции, Иудеи. Да и сами христиане казались смешными — жили в катакомбах, молились непонятно кому... 

культура: Новое слово придет с Алтая? 
Бедюров: Или с Крайнего Севера, или из Южной Америки, с Запада или Востока. Кто может знать? Но не исключаю, что высоколобым западным экспертам скоро придется поучиться уму-разуму у чукчей или индейцев. Мы существуем в условиях экологической катастрофы, а лет через пятьдесят запасы газа, угля, нефти, воды и вовсе достигнут критического порога. Сможет ли человечество все это искусственно синтезировать — не факт. Скорее всего, придется экономить. Вот тут и пригодятся знания коренных народов, исповедующих пантеизм — культ природы, где ближним оказывается не только человек, но и корова, заяц, дерево, трава, муха... 

культура: Шаманизм на Алтае существует? Туристам обычно рассказывают, что где-то в окрестностях Телецкого озера (Алтынколь) есть пещера с порталом в иные миры.  
Бедюров: В пещерах чего только не бывает. А практикующего шаманства — с бубнами, камланиями — больше нет. В 30-е годы атеистические власти преследовали шаманов, как, впрочем, и представителей всех других культов. Более шестидесяти лет на Алтае не было никакой религиозной практики. Так что сегодня люди, выдающие себя за служителей духов, таковыми не являются.

культура: Как жаль...  
Бедюров: Ну, не знаю. Быть шаманом — тяжелое бремя, и морально, и физически. Ни один нормальный человек, которому такое на роду предписано, добровольно на это не соглашается. 

культура: Шаманов же все уважают, дары им разные носят. 
Бедюров: Да, но не везде. Где-то шаманы нищенствовали и всегда испытывали мучения. Особенно поначалу — духи своего избранника истязают. Душат, расчленяют, кипятят, отрезают голову, выворачивают суставы — ищут шаманскую косточку. Если не находят, оставляют в покое, но если косточка обнаруживается, делают своим служителем. Он уже не может не камлать. А подношений, кстати, требует не шаман, а духи. С ними, вообще-то, шутки плохи.  

культура: Вы в них все-таки верите? 
Бедюров: Всякий алтаец верит. Прилетая в Москву, здороваюсь с духом города. Он неподалеку от Боровицкого холма обитает. Но пребывает в очень стесненном положении: закован в камни, в бетон. 

культура: Выходит, шаманизм запретили, а пантеизм жив? 
Бедюров: Пантеизм — это прежде всего философия, непреложный закон ноосферы, кодекс-торе братства и солидарности, равенства и свободы. Причем по отношению ко всем живым существам — зверям, птицам, травам, к самой природе, где нельзя сорить, плеваться и браниться. В природе все равны, и у человека ничуть не больше прав, чем у муравья. Он, кстати, на многие сотни миллионов лет старше нас, людей. И святилищ пантеистам не надо. Наши горы и леса — и есть наши храмы. 

культура: Теперь понятно, почему Вы перевели на алтайский «Маленького принца». Идеи Сент-Экзюпери Вам особенно созвучны?  
Бедюров: Не только его. В нашем издательстве и Чехова переводили. Алтайцы — такие же люди. У нас и Гоголя любят, и Толстого, и Достоевского. А что до «Маленького принца» — это просто сказка, она созвучна любой народной душе, где фольклор находится в живом бытовании. Сент-Экзюпери переведен на 160 языков... Хотя, когда был на конференции в Париже, ко мне постоянно подходили иностранные коллекционеры с просьбой продать экземпляр. Сент-Экзюпери на языке столь малочисленного народа — все-таки редкость. Потом засел за перевод «Планеты людей». Вот это уже было трудно: наш литературный язык находится в живом развитии, приходится не просто переводить, а изобретать слова — их для обозначения абстрактных понятий просто не было. 

культура: Чехов выходил под Вашей редакцией? С ним тоже пришлось помучиться?  
Бедюров: Еще как! Лучший наш переводчик Токшын Торбоков над ним бился. Но это нужно было сделать. Вы, возможно, удивитесь, но на классической русской литературе воспитаны все современные восточные цивилизации Китая, Вьетнама, Кореи, Японии. Читаешь их публицистику и поражаешься — так и сыплют цитатами из Антона Павловича и Льва Николаевича. 

культура: А у нас расхватывают Мураками, сборники хокку.  
Бедюров: Вот это относительно недавнее явление. Помню, в конце 60-х, на первом курсе Литинститута, взялся писать стихи-миниатюры, соединяя алтайские парные строфы и японские танка — «Год курицы», «Месяц кукушки». Преподаватели очень удивлялись: это вообще о чем? В Москве слыхом не слыхивали про лунный календарь. Уже потом, в 80-е, японцы заполонили пространство своими неправильными календарями. Они же не скотоводы, заимствовали у китайцев, вот и путали овцу с козой, а зайца с кошкой (смеется). 

культура: Долгое время Вы были секретарем Союза писателей России по национальным литературам. Что с ними сейчас, насколько изменилась ситуация по сравнению с советскими временами? Не секрет: и тогда литературу нацрегионов многие считали вторичной, любительской. Мол, что с него взять — чукотский поэт... 
Бедюров: Да, это было. И такой снобизм привел к глубочайшему заблуждению, что литературы нацрегионов не существует вовсе. А она есть. И сейчас несравнимо ярче и многообразнее, чем в советское время. На большом подъеме, например, якуты. Там целая плеяда талантливых современных авторов — Наталья Харлампьева, Николай Лугинов, Василий Харысхал, Семен Тумат. Проблема не с писателями, а с издательствами, распространением, рекламой, тиражами. В СССР национальных авторов печатали все центральные издательские дома: «Художественная литература», «Советский писатель», «Детгиз». Маленькая книжечка выходила миллионным тиражом, а сейчас тираж бестселлера — десять тысяч экземпляров. Регионы если что-то и издают, то собственными силами. Вот где проблема. Озабоченность вызывает и сегодняшняя школа художественного перевода, вернее, ее отсутствие. Раньше у нас была армия профессионалов, которые переводили практически со всех языков, больших и малых. Уникальное явление в мировой культуре. Такое встречалось разве что в Средневековье, когда западноевропейские схоласты изучали античные памятники. 

культура: Что делать? 
Бедюров: Продолжать работать, не роптать, не разобщаться. Национальное самосознание — это хорошо, но все же не стоит забывать, что мы все вышли из советской шинели отцов и дедов. Меняются эпохи, рождаются и уходят цивилизации, говорят, даже портится климат. Надо приучать себя благодарить небеса, что бы ни происходило. Только так мы научимся понимать их знаки.