Папина дочка
15.11.2013
Серия премьерных показов балета «Марко Спада» на легендарной сцене Большого театра продолжается.
Похоже, уставший от склок Большой театр сбрасывает шлейф скандалов и делает это с улыбкой. Так — почти беспечно — улыбаются, когда отступает долгая болезнь. Французский хореограф Пьер Лакотт подарил Москве еще одну наследницу: у поставленной им же на сцене Большого «Дочери фараона» теперь появилась сестра — «Дочь бандита». Обе балетным обликом похожи на своего создателя. Новорожденный балет Лакотт сам одел и поместил в красочный антураж — выступил сценографом и художником по костюмам.
«Дочь бандита» — второе название старинного спектакля «Марко Спада», поставленного в Парижской Опере хореографом Мазилье в 1857 году. Лакотту не пришлось корпеть над пожелтевшими фолиантами с рисунками и описаниями танцев, потому что от первоисточника буквально ни одного па не осталось. История сохранила название, несколько рецензий, музыку Даниэля Франсуа Обера и либретто Эжена Скриба. В фабуле сценарист — любитель запутанных авантюр — превзошел самого себя. Марко Спада — глава бандитской шайки — ведет жизнь знатного аристократа и в своем горном замке воспитывает дочь Анжелу. Та даже не догадывается о разбойничьих промыслах отца и, конечно, влюблена. Беда, что возлюбленный ее — князь Федеричи — обручен с наследницей губернатора маркизой Сампьетри. Сердце последней отдано драгунскому капитану Пепинелли. Конечно, после невероятных приключений влюбленные соединяются в согласии с хеппи эндом, и его не омрачает даже смерть главного героя. О первой своей постановке этого балета, Рудольфе Нурееве в роли Марко Спада, о балеринских амбициях полуторавековой давности — Пьер Лакотт рассказал нашим читателям в эксклюзивном интервью (№ 40 от 8 ноября).
Премьерный спектакль в Большом оказался богатым на художественные подтексты и эстетические аллюзии. Cам Марко Спада, конечно, не благородный мститель или свободолюбивый флибустьер из поэмы Байрона, с легкой руки того же Мазилье давно прописанный в балете «Корсар». В остроумном исполнении Дэвида Холберга — он, скорее, гибрид плутоватого Фигаро и балагура Тиля Уленшпигеля. Разбойник столь элегантен и обаятелен, что воспринимается почти положительным героем, к тому же сцены, где он совершает неблаговидные поступки (за вычетом любви к дочери отрицательного в нем полным-полно) проведены по-актерски лихо, с французским шармом, неожиданным у американского премьера Большого театра.
«Марко Спада» — балет истинно галльский, хотя действие и происходит в Италии XVIII столетия. Жизнерадостное щегольство, страсть принимать красоту даже в нелепости, веселье от объявившейся вместе с балетными селянами испуганной собаки или повозки с осликом... Главное в этом спектакле — театр ради театра, лукавое развлечение. И танцы — безостановочные и заводные, в удовольствие. Только артисты знают, каким титаническим трудом даются непривычная мелкая техника, изящество поз и стремительность, с какой низвергается водоворот пируэтов, заносок и антраша. Танцуют здесь с наслаждением и азартом, притом — безо всякого глубокомыслия. Оркестр под управлением дирижера-постановщика Алексея Богорада не изображает, что исполняет философский шедевр и даже, наоборот, подчеркивает фрагментарность музыкальной ткани, спешно составленной пару столетий назад Обером для балета «Марко Спада» из своих же прежних сочинений. Лакотт — придумщик и мистификатор — даже не пытается делать серьезный вид ради ревнителей старинной классики. Он предпочитает театральную игру, а тут важнее уморительно смешные драгуны с бутафорскими ружьями, очаровательные разбойники и разбойницы в ярких нарядах, комичные погони, забавные похищения. Ну а если все-таки надо прояснить действие, можно запросто поставить перед публикой табличку, как в университетских театрах ренессансной Англии — чем не титр, снимающий пустые проблемы.
В полнокровной стихии жизни-танца купаются главные герои, и для всех них головоломная сложность хореографии — то же, что задачка из средней школы для выпускника физмата. В Анжеле Евгении Образцовой, поначалу привычно кукольной и аккуратной, к финалу закипает буйная разбойничья кровь предков, и ее решение разделить бандитскую жизнь отца не кажется спонтанным. Маркиза Ольги Смирновой — грациозная экзотическая дива с колдовским обаянием. Красив и даже поэтичен Семен Чудин в образе князя Федеричи — артист точен в каждой танцевальной реплике. Отлично танцует Игорь Цвирко, и вдобавок чудесно играет своего драгуна — чуть заносчивого и простоватого. Атмосфера легкой пародийности, как изысканный аромат тончайшего французского парфюма, заполняет пространство изящно разыгранного балетного праздника, одетого в роскошные костюмы, многоцветье которых способно привести в экзальтацию самого завзятого театрала. Услада зрительским сердцам обеспечена чистым вдохновенным мастерством артистов, танцующих хмельно и искристо, напрочь разбивая все досужие обвинения в кризисе балетного образования, недоброй тенью накрывшие две главные российские академии. Почему — две? Да потому, что Евгения Образцова и Ольга Смирнова — выпускницы Вагановской школы.