Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

19.04.2016

На сцене Оперы Бастилии прошла премьера новой постановки «Риголетто». Партию Джильды исполнила 35-летняя сопрано Ольга Перетятько. С российской примадонной побеседовал корреспондент «Культуры» во Франции.

культура: Вы впервые поете в Парижской опере. Значительное событие? 
Перетятько: Конечно, хотя я не раз выступала в Париже, в том числе в Театре Елисейских Полей. Что касается партии Джильды, то с ней связаны мои самые важные дебюты. Роль очень выигрышная, правда, успела мне поднадоесть. После Франции исполняю «Риголетто» в Берлинской опере, в нью-йоркской «Метрополитен опера» и даже на гастролях Туринского театра в Китае. Джильда для меня — этап на пути к другим большим свершениям. В целом предпочитаю партии сложные для исполнения. Каждую воспринимаю как урок, который нужно осмыслить, чтобы понять, куда двигаться дальше.

культура: У Вас есть какая-то определенная цель?
Перетятько: Хочу выступать долго и не скакать из репертуара в репертуар. Думаю, техника мне позволит. Главное, чтобы здоровье не подвело. В нашем деле очень много стрессов — на репетициях, на спектаклях, в отношениях с партнерами. Сколько бы я ни пела ту или иную партию, организм все равно реагирует волнением. Выходя на сцену, знаю, что мое имя на слуху и у меня нет права на ошибку. Особенно страшно, когда идет прямая трансляция по всему миру. Не могу абстрагироваться от мысли, что меня показывают крупным планом, боюсь от волнения забыть слова. Понимаю, что есть люди, которым не нравится мой голос, но есть и те, кто от него в восторге. Стараюсь работать именно для этой части публики, ибо всем угодить невозможно. 

культура: Мария Каллас полагала, что нельзя исполнять оперу, не зная языка, на котором она написана. 
Перетятько: Я в этом абсолютно убеждена. Владею итальянским, немецким, английским и немного французским. Вообще учить языки легко и приятно.

культура: Вы выступаете на сценах всего мира, но, по Вашим словам, были и остаетесь русской певицей. 
Перетятько: То, что я русская, определяется языком, культурой, воспитанием, самоощущением. Во мне намешано много разных кровей. Папа у меня украинец. Привыкла, что мою фамилию как только не коверкают. Тем не менее менять ее я не собираюсь. Кто хочет, повторит десять раз и выучит. 

культура: Респектабельная швейцарская газета Le Temps недавно нарекла Вас «дивой XXI века». На сцене и в жизни ощущаете себя примадонной? 
Перетятько: Смешно каждую секунду смотреться в зеркало и восхищаться: мол, какая я вся из себя великая. Однако порой пользуюсь плодами собственной известности. Допустим, могу возразить постановщику. Иногда ведь сталкиваешься с дирижерами и  режиссерами, которые просят такого, что тебе поперек горла. На открытый конфликт — так, чтобы хлопнуть дверью, — не пойду, но постараюсь найти убедительные слова. Главное, спектакль должен получиться. 

культура: Говорят, жизнь оперных див — сплошная ярмарка тщеславия...
Перетятько: Тщеславие — не признак большого ума. Скорее, наоборот. Чем значительнее артист, тем он проще. В качестве примера приведу неувядаемого Пласидо Доминго. Удивительный певец с огромным сердцем, который, даже если устал, уделяет внимание своим фанатам. Всех поприветствует, каждому улыбнется, со всеми сфотографируется. Стараюсь быть такой же. 

культура: На музыкальном Олимпе идет борьба не на жизнь, а на смерть. Ощущаете себя на передовой?
Перетятько: Все это мельтешение — суета сует. В первую очередь воюю сама с собой. Человек я самокритичный. Пожалуй, это мой самый большой недостаток. Есть вокалисты, которые всегда всем довольны, и ничто их не смущает. Меня же, напротив, терзают сомнения. Когда смотрю записи репетиций и вижу, что сделала не так, как хотела, впадаю в самоуничижение. 

культура: Не действует на нервы, когда Вас сравнивают с другими певицами? Например с Анной Нетребко?
Перетятько: Я уже привыкла. Пусть сравнивают, если сказать больше нечего. Отношусь к этому иронично. С меркантильной точки зрения, так даже лучше. Чем чаще мое имя встречается в Googlе, тем выше известность. 

культура: На Ваш взгляд, нуждается ли опера в популяризации или ей хватает своей респектабельной публики?
Перетятько: Я бы не сказала, что опера привлекает только элиту. В залах все больше молодежи. Хотя зрителя надо воспитывать, растить. К примеру, Мариинский театр устраивает спектакли для детей, где малышам читают лекции, знакомят их с инструментами. Мне кажется, каждый ребенок должен заниматься музыкой, это очень развивает. 

Я и сама люблю зазывать в оперу людей, которые там никогда не были. Однажды в джазовом клубе, куда порой хожу танцевать, моим партнером оказался учитель математики. Я его пригласила на свое выступление в «Метрополитен». Впервые попав в оперу, он понял, что на самом деле страстно ее любит. 

культура: В последние годы певицы, которые раньше не отличались стройностью, очень похорошели. 
Перетятько: Действительно, сейчас артистки одна другой краше и худее, и все — веганы. Конечно, люди едят слишком много мяса, но нельзя же совсем от него отказаться. Где тогда брать силы? Мы ведь трудимся, как атлеты. К тому же после бифштекса я пою лучше (смеется). Это мой быстрый источник энергии. 

культура: Древние греки считали, что музыка способствует нравственному улучшению человека.
Перетятько: Она пробуждает эмоциональность, затрагивает глубинные струны, о которых ты и не подозревал. Но для меня слушать музыку — это работа. Даже дома она никогда не звучит просто фоном. Я ее анализирую, пытаюсь понять, что хотел сказать композитор, как он это сделал. Будучи любопытной, изучаю, что было создано другими мастерами той эпохи. 

культура: То, что Вы по образованию дирижер-хоровик, как-то сказалось на Вашей певческой карьере? Проще находить общий язык с дирижерами?
Перетятько: Всесторонняя подготовка, бесспорно, очень помогает. Лучше понимаешь дирижерский жест, порой даже видишь их ошибки, но об этом приходится помалкивать. 

культура: Вы не раз говорили, что на сцене у Вас возникает ощущение счастья.
Перетятько: Так и должно быть — особенно после удачного выступления, когда все получилось так, как хотелось. Иногда бывают спектакли на кураже — чувствуешь, что у тебя буквально выросли крылья. Но такие ощущения обычно длятся недолго. На следующий день надо готовиться к очередному выступлению или учить новую партию. 

культура: Расслабляться Вам помогают занятия карате. У Вас, кажется, красный пояс? 
Перетятько: Да, но сейчас пришлось прервать тренировки, хотя некоторые приемы мне по-прежнему удаются. Теперь меня в тонусе держат йога и джоггинг. В Париже бегаю семь километров по набережной вдоль островов Сен-Луи и Сите. Организм требует перезагрузки. 

культура: Русская лень не мешает? 
Перетятько: Лениться иногда очень полезно — это такой антистресс. Ложишься после спектакля поздно, до трех утра не можешь заснуть — адреналин зашкаливает. Бывают дни, когда понимаю: лучше остаться в постели, почувствовать себя овощем. Время от времени нужно позволять себе ничего не делать. 

культура: Вы замужем за дирижером Микеле Мариотти. В браке с итальянцем, наверное, трудно не быть гурманом? 
Перетятько: Я и сама люблю готовить. Скажем, плов — это почти итальянское ризотто. Кроме того, мой муж, как и все итальянцы, обожает наши пельмени — те же тортеллини, но только с мясом. 

культура: Почему, на Ваш взгляд, итальянцев так притягивают русские девушки?
Перетятько: Потому что мы лучшие. У нас масса достоинств: мы не только красивые, но и заботливые. Для нас важны семья и дом.

культура: Как Ваш муж чувствует себя в России? 
Перетятько: Замечательно. Правда, по-русски он изъясняется неважно. Кстати, мы собираемся приехать в Санкт-Петербург в начале июля. Я — работать, Микеле — отдыхать. 

культура: У итальянцев заслуженная репутация мачо? 
Перетятько: Они обожают женщин, умеют с ними обходиться. Русским мужчинам порой этого не хватает, они воспринимают жен как должное. Микеле же до сих пор приносит мне по утрам кофе в постель. Соответственно, и мне хочется сделать в ответ что-то приятное. Это такая парная игра, где каждый остается в выигрыше. 

культура: А в том, что касается творчества, Вы с мужем говорите друг другу правду? 
Перетятько: Всегда. Микеле это ценит. Спрашивает моего совета, особенно при подборе певцов. Он замечательный музыкант, сначала я в него влюбилась как в дирижера.