Николай ИРИН

23.03.2017

На телеканале НТВ — 16-серийный шпионский детектив «Охота на дьявола». В основу сюжета легло научное открытие российского физика Михаила Филиппова, которое он совершил в начале XX века. За секретной разработкой охотятся спецслужбы многих стран. Противостоит им Макс Ливиус, бывший русский офицер, освоивший в мирное время профессию кинорежиссера. Ему помогает агент НКВД Анна, а также сотрудник британской разведки Фил Килби.

Массовая культура работает с коллективным бессознательным. С нашими представлениями, фантазиями, зачастую психозами. А не с реальностью. С другой стороны, разве фантазмы и психозы толпы не реальны? 

Вот и сериал «Охота на дьявола» обращается к стереотипам: берет интерес обывателя к конспирологии и оккультизму, который здесь, правда, замаскирован наукой, эксплуатирует обывательскую шпиономанию, любовь к красивой жизни с авантюрами и приключениями. Однако центральная идеологема «Охоты» — патриотизм. На него ловят и его продают. Но его не умеют переработать в художественное качество. Почему? Авторы, не поспоришь, идут навстречу глубинным пожеланиям трудящихся. В начале истории гордо высится фигура русского ученого Филиппова, который, как сообщит диктор уже на седьмой минуте первой серии, «потряс научный мир... объявил об изобретении аппарата, передающего энергию взрыва на расстоянии». И далее: «Вскоре он был найден мертвым, его архив бесследно исчез. На поиски пропавших документов устремились агенты всех мировых разведок. Но результата они не добились». Исполнительница главной женской роли Мария Луговая восхищенно высказывается о сценарии: «В первых двух сериях вообще ничего не понятно. Что это — Финляндия, Франция, Россия? Все куда-то рвутся, идет только заявление персонажей, выявление ситуации, и дальше есть 16 серий, чтобы доставать сюжет по ниточке». Нет, Мария, не так, все понятно уже на основании закадрового вступления. А именно: Россия, как говорится, родина слонов, а враги не дремлют и ей гадят — остается лишь эту духоподъемную версию мировой истории раздуть до многосерийного формата, равномерно разбросать перипетии по картонным, одномерным персонажам и завернуть в глянцевый телевизионный формат. 

Есть такая вот идеологема, авторам, повторюсь, «заказанная». И не столько продюсерами, сколько соотечественниками, коим не достает высокой самооценки. 

Это, кстати, вполне себе нормальный заказ и понятная человеческая позиция. Потому функция утешения и возвышения малых сих — одна из обязательных для всякого ответственного государства. В конечном счете, «Семнадцать мгновений весны» тоже ведь утешительно-возвышающая история. Сколько же наших социально незначительных людей, внутренне опираясь на несокрушимую советскую Родину, закономерно обретали силу и вес в процессе просмотра. Интересно следующее: Лиознова, влюбив в свою картину подавляющее большинство населения страны, вызывала брезгливые ухмылки «грамотных». Достаточно вспомнить злую пародию на «Семнадцать мгновений...» из «Осеннего марафона». Социально успешным гражданам мысленно прислоняться к большой и мощной Родине зачастую без надобности. Проблема «Охоты на дьявола» в том, что хорошие, даже слишком хорошие «наши», даны здесь в режиме механического перебора предсказуемых ситуаций, в режиме подражательном. По внешним признакам сериал — обыкновенная авантюрная стрелялка с дозой сексапила. «Малых сих» весь этот антураж и поэтика держат на дистанции, а просвещенных и успешных дежурной патриотической риторикой не заманишь. Непонятна, таким образом, адресность патриотического посыла. А он силен, пожалуй, даже назойлив. С самого начала были очевидны практически все ходы, в частности, любовь и близость между аристократическим, дореволюционного замеса разведчиком Максимом Левитиным (Сергей Безруков) и советской закваски шпионкой Анной Ярцевой (Мария Луговая). Ну, раз уже авторы замахнулись на то, что решающий для судеб мира технологический прорыв осуществил русский Филиппов, дальше они неизбежно должны были заняться «внутренней политикой», примиряя (читай: укладывая в постель и превращая в единое целое) красную и белого. Вульгарно? Еще как. Любовь, конечно, не выбирает, но это в историях о частной жизни свободных людей, а в пропагандистском опусе, как видно, выбирает, формируя сладкую парочку по принципу идеологической целесообразности. И вот уже я начинаю потихонечку раздражаться: почему о Родине, о единственной и неповторимой (заметьте, не идеологема, а констатация факта) сочиняют-снимают на языке, к ней совершенно неприменимом? 

Все дело в «мелочах»: воздухе повседневности, знакомом пейзаже, удобном языке, элементарном человеческом понимании. Гагарин один на всю космическую эру, Великую Отечественную вообще не сравнить ни с чем в истории, равно, впрочем, как и Великую Октябрьскую. Это все Родина? Безусловно. Кроме того, Менделеев, Лобачевский или Курчатов дают нам основания фантазировать в стиле «гениальный русский ученый Филиппов». А уж наши разведчики и тайные агенты вообще, думаю, вне конкуренции. Все так. Однако, если винегрет из наших судьбоносных революций, наших беспримерных гениев и наших же отчаянных разведчиков готовят и подают в импортной упаковке, я, мягко говоря, протестую. Господа мастера искусств, у нас иные человеческие реакции, иной способ коммуникации. Американские технологии, когда они употребляются для рассказа об американских проблемах, работают образцово. Но зачем же использовать их для истории, придуманной как ультрапатриотический манифест?

Нашла же Татьяна Лиознова индивидуальный подход к Исаеву-Штирлицу. Народ смотрел взахлеб, ибо на уровне социальной антропологии там все понятно и выполнено с ювелирной точностью. «Реакции» отечественные, родные. Зато угорелая беготня «Охоты» воистину удручает. «С чего начинается Родина? С картинки в твоем букваре, с хороших и верных товарищей, живущих в соседнем дворе...» Но ведь здесь даже лучший товарищ Левитина — британский аристократ Фил Килби (читай: Ким Филби). Я не против дружбы и сотрудничества, я за интернационал, но требую, чтобы авторы выполняли некие коммуникативные обязательства, как это, кстати, всегда делают американские коллеги. «Охота на дьявола» демонстрирует вопиющее противоречие между задачей и способом ее решения.

В «Охоте» память чужих жанров постепенно начинает осуществлять свою коварную, предательскую по отношению к авторским намерениям работу. И вот уже ехидно про себя замечаю, что Филиппов с его открытием — это, конечно, аллюзия на Николу Теслу. Украли изобретение у Теслы и переписали патент на Филиппова. Дальше больше. «Ага, ага, Россия родина слонов». «Красные с белыми переспят, вот тебе, бабушка, и национальный консенсус». Постепенно перестаешь прощать поставившим на чужую поэтику авторам жанровые банальности. Ибо жанровая чистота постоянно приносится здесь в жертву пропаганде, ибо меня все время учат, что называется, Родину любить, и вот уже бесит избушка на курьих ножках, где проводились тайные эксперименты ассистентом Филиппова Кириллом Ланцером, и вызывает гомерический хохот вся линия «сумасшедшего профессора». 

К сожалению, эстетически Россия здорово в последние три десятилетия поотстала. Мало кто осознает, например, что патриотически сориентированная группа «Любэ» — стильное, модное, продвинутое, умное искусство, но при этом сам по себе «патриотизм» не индульгенция и не трамплин. Мало кто понимает, что необходимо приводить собственную фантазию в соответствие с теми жанровыми и стилистическими законами, которые на сегодняшний день стихийно работают в душах, головах и подкорке основной массы населения.