Татьяна ФИЛИППОВА

18.06.2025

Сергей Женовач поставил спектакль по книге писателя-фронтовика Виктора Некрасова о возвращении к мирной жизни.

Виктор Платонович Некрасов рассказывал, что писателем стал случайно: в 1944 году он был ранен в руку, отправлен на лечение в тыл. Врач посоветовал ему по несколько часов в день рисовать или писать, чтобы вернуть пальцам подвижность. Так появилась повесть «В окопах Сталинграда», в которой автор очень простым, ясным и точным языком рассказывал о том, что видел, пережил, обдумал там, в сталинградских окопах. После того как книга в 1947 году получила Сталинскую премию (причем в список награжденных ее внес тот человек, с которым никому не пришло бы в голову спорить), ее автора перестали упрекать в «ремарковщине», а дальше все, как писал сам Некрасов, пошло как по маслу: успех, издания и переиздания, деньги...

Повесть «В родном городе», написанная как продолжение «Окопов Сталинграда», такого фантастического успеха уже не имела, хотя и в ней автор рассказывал о том, что пришлось пережить ему самому, «благодаря» ранению оказавшемуся в тылу и вынужденному встраиваться в новую для него мирную жизнь. Виктор Некрасов говорил, что по-другому и не умеет писать, считал себя скорее очеркистом, чем писателем. Его проза потому и воспринималась всеми как абсолютная правда, потому что все в ней было подлинное. Герою своей второй повести он подарил имя фронтового товарища — с Николаем Митясовым они служили в одном саперном батальоне, крепко сдружились и в минуты затишья, как пишет Некрасов в одном из очерков, предавались мечтам: «Что ждет нас впереди, когда в мире восторжествуют принесенные нами мир и спокойствие? Учиться? Жениться?»

Случайно или нет, но в спектакле Сергея Женовача и Александра Боровского главный герой (его играет Дмитрий Матвеев) похож на настоящего Николая Митясова, его можно увидеть рядом с Некрасовым на нескольких военных снимках. Только взгляд, конечно, другой, не такой, как у человека, прошедшего через войну.

Солдат, вернувшийся с войны, — архетипический сюжет, древний и, к сожалению, современный и даже, страшно сказать, бытовой, поэтому капитан Митясов с рукой на перевязи появляется внезапно, он не выходит на сцену а вырастает прямо из зала со своим вопросом о жильцах разбомбленного дома. Где они сейчас?

Шура, его жена, которую он ищет, тоже встает из зрительного зала, где скромно сидит до начала своей сцены, рядом с чайником и какими-то еще атрибутами советской кухни. Мария Антипенко-Горячева по типажу почти идеально соответствует образу девушки сороковых годов — скромной и независимой, не желающей видеть рядом с собой человека, который думает о другой.

Война и то, что происходит после нее, касается всех, поэтому в спектакле нет разделения на зрительный зал и сцену, действие происходит между рядов, для тех, кто сидит в шестом и седьмом — буквально на расстоянии вытянутой руки. Смотреть, признаться, не слишком удобно, приходится оборачиваться назад и прислушиваться, но в этом тоже есть свой драйв — ты как будто подслушиваешь разговор человека с кем-то очень ему близким или его беседу с самим собой.

Спектакль идет неспешно, в соответствии с тем темпом, в котором живет выздоравливающий капитан Митясов: он так неспешен, потому что готовится к возвращению на фронт, к друзьям, вместе с которыми надеется дойти до Берлина. Вывод медицинской комиссии: «к военной службе не годен», становится для него ударом, с которым трудно справиться: что капитан разведки может делать в тылу? Пойти на «бумажную» должность, чтобы протирать штаны в каком-нибудь райотделе? Нет, это не для него.

«Жениться», как мечталось в окопе, тоже как-то не вышло. Оказавшись между двух женщин, — женой Шурой, у которой своя, не менее сложная история, и новой знакомицей Валей, как и он, побывавшей на фронте (Полина Пушкарук), — капитан Митясов выбирает учебу, общежитие, зубрежку учебников строительного института.

О том, чем все закончится, можно было бы догадаться, потому что с конца первого акта на сцене, не задействованной в происходящем, начинается монтаж декораций партийного собрания: растягивается огромный красный транспарант, в котором написано, что коммунист обязан быть правдивым и честным перед партией. Проходят некие люди, издающие распоряжения. В общем, готовится какое-то беспокойство.

Это то театральное ружье, которое, вывешенное в первом акте, обязательно стреляет во втором. Начинается партсобрание, задача которого — убрать старое руководство строительного института. Такого поворота фронтовики, мечтающие о прекрасном будущем после окончания войны, не ждали. А мы понимаем, что заменой только одного завкафедрой дело не закончится, борьба будет идти и дальше, и деление на чужих и своих, тех, кто оставался в оккупации, и тех, кто воевал, будет продолжаться.

К финалу спектакля сцена партсобрания полностью готова: растяжка с лозунгом об ответственности коммуниста перед партией висит над головами, занавес тоже готов, как и кафедра со стаканом воды для выступающего. В повести Некрасова партсобрание не очень хорошо закончится для бывшего капитана Митясова, но в спектакле финал открытый: действие заканчивается, как только выступающий поднимается на кафедру и принимается стучать по стакану, чтобы добиться тишины. Над сценой в это время уже висит огромный портрет Сталина. Взгляд вождя повернут в сторону станции метро «Таганская», где недавно восстановили барельеф с его изображением.

Фото: Александр Иванишин/предоставлено СТИ