Александр МАТУСЕВИЧ

24.04.2023

«Культура» посмотрела два мюзикла из программы «Золотая маска»-2023 — привезенную из Екатеринбурга «Маленькую серенаду» и «Великого Гэтсби» из Новосибирска — и осталась довольна спектаклями. Ни тот, ни другой наград премии не получил.

«Маленькая серенада» Стивена Сондхайма появилась на Бродвее в 1973-м и сразу стала хитом, завоевав славу «идеального мюзикла». До нас шедевр добрался только в ноябре 2021-го, когда его российскую премьеру осуществил Свердловский театр музыкальной комедии (Екатеринбург). Творчество почившего недавно американского классика-патриарха не слишком у нас известно, в то время как в англо-американском мире это не просто мюзикловый стандарт, а его особая грань, свидетельствующая о том, каким неожиданным и разным может быть этот жанр.

За счет невероятной тонкости и притягательной красоты, нетривиальной ритмическими и гармоническими находками музыки банальная история о флирте в начале прошлого века (хотя и созданная по мотивам киношедевра Ингмара Бергмана «Улыбки летней ночи») приобретает силу художественного высказывания и философскую глубину. Без нее это была бы очередная оперетка про неверных мужей и глупых жен, а также про женщин-вамп — одна из них, конечно же, актриса, другая — доживающая век престарелая почти аристократка, питающаяся исключительно воспоминаниями. Но музыка Сондхайма превращает мюзикл в произведение искусства. Не зря в название вынесено наименование моцартовского шедевра. Что-то моцартианское есть в этой завораживающей партитуре. Богатейший мелодизм, тончайшие краски в оркестре, гибкость и хамелеонная переменчивость гармонических ходов, отсутствие привычной мюзикловой «громкости» — это не просто «идеальный мюзикл», но новое слово в мюзикловой эстетике. Оказывается, это может быть не только откровенное шоу с бьющей наотмашь плакатностью, но интимное и деликатное, изысканное искусство. Истоки фабулы отсылают к шекспировскому «Сну в летнюю ночь» — и в музыке Сондхайма явственно ощутимы эстетические аллюзии не только на Моцарта, но и на Мендельсона с Бриттеном, на музыку высочайшего класса, что делает его опус произведением сопоставимого калибра. Оркестр театра под управлением Бориса Нодельмана блистательно озвучивает шедевр, сумев подчеркнуть удивительные качества партитуры.

Ушедший от нас в августе прошлого года главный режиссер Свердловской музкомедии Кирилл Стрежнев (мюзикл Сондхайма оказался его последней работой), видимо, тоже был очарован этой красотой, создав спектакль, пропитанный настроениями этой партитуры. Даже там, где не поют, а говорят — все пронизано ею: интонации речи актеров — ее распевность, неторопливость, негромкость, концентрация на тонкой нюансировке; их пластика — преимущественно мягкая, воздушная, несуетливая. Но и прочие компоненты работают на гармонию, заданную музыкой, — эстетичная и функциональная сценография Игоря Нежного, ненавязчиво воспроизводящая реалии столетней давности, да еще и успешно реализующие принцип театра в театре; красивые и с большим вкусом сделанные костюмы Татьяны Тулубьевой, в которых господствует белый цвет; выразительный и точный свет Ивана Виноградова; под стать пластике протагонистов томная хореография Сергея Смирнова. Общий результат — спектакль, от которого невозможно оторваться, который затягивает и околдовывает с первой минуты, проносится незаметно и оставляет исключительное послевкусие. Меланхолический настрой гармонично соседствуют с тонким юмором, а иногда даже и с буффонной комедийностью и гротеском. Полутона в актерской игре, балансирование между реальным и иррациональным — создают особый аромат и неповторимую атмосферу действа. Легкость в манере актеров не мешает глубокой погруженности с образы, некоторые из которых оказываются прямо-таки шекспировского размаха. Номинантка на «Маску» Татьяна Мокроусова (Дезире) попросту прекрасна, но не менее интересны и значительны все артисты, даже с маленькими ролями.

«Великий Гэтсби» Владимира Баскина в Музтеатре Новосибирска — не мировая премьера: до этого его уже ставил петербургский «Мюзик-холл», музтеатры Калининграда и Красноярска. Однако все равно новинка — мюзикл появился в России только в 2018-м. Удивительно, что не раньше: история абсолютно мюзикловая — пустые люди, гламурный антураж, экзальтированные отношения, музыкальный флер «ревущих двадцатых»... Легкие, почти опереточные своей необязательностью связи, но чреватые драматизмом или даже трагедийностью исхода: кажется, что сам роман, его сюжет — это уже мюзикл, осталось только грамотно адаптировать под жанр, что, собственно, и было сделано.

И, надо сказать, у авторов — композитора Баскина, либреттиста Натальи Индейкиной, автора стихов Константина Рубинского — получилось это виртуозно. Музыкальный материал отличается мелодическим богатством и энергичностью, сочетанием доступности и легкости, с одной стороны, и обостренного драматизма — с другой. Баскину вполне удалось решить задачу, которую он перед собой ставил, — «передать весь накал страстей, психологическую драму главного героя и в то же время отобразить легкий и изящный стиль эпохи ар-деко». Либретто следует сюжетной канве романа, но яркими вспышками сосредотачивается на ключевом в развитии действия. Поэтическим текстам, элегантным, не режущим слуха, удается передать атмосферу недоговоренности и наличия двойных доньев в характерах, отношениях, ситуациях.

У «Великого Гэтсби» устойчивый кинематографический ореол — пять экранизаций дают о себе знать: от спектакля ждешь дорогого косплея в стиле ар-деко, опереточных брызг шампанского и обязательного джаза в основе музыкального языка. Новосибирский «Гэтсби» с первых мгновений удивляет тем, что эти ожидания не оправдываются — сценография Елены Вершининой лаконична и функциональна, хотя в ней достаточно размаха и воздуха, чтобы передать атмосферу «беспрецедентной полосы процветания» Америки 20-х; ее же костюмы стильны и просты, хотя определенно аллюзии к ар-деко содержат. Режиссер Наталья Индейкина выбрала дистанцирование от эпохи сознательно, поскольку именно в «аутентичной» стилистике она делала в Северной столице мировую премьеру мюзикла.

Удается создать динамичной действо – молниеносная смена картин, гибкость мизансцен, переключение планов, а уход от вешней декоративности дает спектаклю еще и глубину — возможность сосредоточиться на личностях, психологии героев. Получились образы и узнаваемые, и многогранные, а иногда и неожиданные: нежная и тонкая, не такая уж и пустая (как у Фицджеральда) Дэйзи — Анна Ставская, грубый и циничный Том — Михаил Полубоярцев, рефлексирующий и мятущийся Джэй — Александр Крюков, вечно растерянный, но словно знающий все и обо всех Ник — Никита Воробьев. С точки зрения вокала есть удачи, хотя не всем голосам удается добиться выразительности и магнетической силы воздействия. Одно из достижений — танцы, поставленные Татьяной Безменовой, другое — свет Ирины Вторниковой — графичная и драматургически завершенная отдельная партитура, без которой невозможно представить успех всего решения спектакля.

Фотографии: Игорь Желнов, Дарья Жбанова. Предоставлены пресс-службой премии "Золотая маска".