Евгений ХАКНАЗАРОВ, Санкт-Петербург

16.01.2023

Концертные исполнения опер редко можно назвать зрелищем, в основном это отрада для истинных меломанов и знатоков. Но исполнение всех пяти актов оперы Джакомо Мейербера «Гугеноты», сразу получившее статус события, которое нельзя пропустить, стало эффектнейшим завершением года в Мариинском.

Если верить историческим хроникам, зловещий набат, призвавший в ночь на 24 августа 1572 года католиков к резне гугенотов, раздался с колокольни Сен-Жермен-л'Оксерруа около полуночи. Приблизительно в этот же час на Новой сцене Мариинского театра хором убийц «Бог жаждет крови!» завершилось концертное исполнение оперы «Гугеноты», которая начиная со второй половины двадцатого века стала редкостью из редкостей. На западной сцене ее современные исполнения можно перечесть на пальцах рук, а в Советском Союзе последние постановки были осуществлены в Ленинградском академическом театре оперы и балета имени Кирова в 1935 и 1951 годах, а также в Ереванском государственном театре оперы и балета имени Александра Спендиарова в тяжелейшем 1942 году. Также есть сведения, что сочинение Мейербера звучало и в Большом театре в 1951-м. В современной России «Гугеноты» не ставились никогда.

Полуночный финал в Мариинском ознаменовался напряжением страстей не только для персонажей «Гугенотов», но и для любителей оперного искусства. Петербургское метро закрывается рано, но не задержаться на заслуженную овацию для подавляющей части публики оказалось невозможным: вряд ли в этот вечер в зале оказались случайные посетители. Все знали, на что идут, что случай выдался редчайший, а полноценной постановки «Гугенотов» еще нужно дождаться — вдруг в итоге что-нибудь не срастется?

Столь поздний концерт не был результатом злых козней. В начале декабря солисты Мариинского театра уже исполнили первые два акта оперы. Предполагалось, что в конце месяца прозвучат оставшиеся три: представление планировали уложить менее чем в два часа. Соответственно, начало концерта назначили на час позже обычного. Тем более, что в этот же день на Новой сцене шел генеральный прогон грядущей через сутки «Волшебной флейты» и два мероприятия нужно было развести по времени. Но буквально за пару дней до выступления афиша изменилась, частичное исполнение «Гугенотов» превратилось в полное. Соответственно, его продолжительность тоже увеличилась. Желание Валерия Гергиева и музыкантов скорее целиком исполнить оперу для слушателей, пусть и в концертном варианте, понятен: «Гугеноты» впервые прозвучали на русском именно в Мариинском театре в 1862-м, спустя всего два года после открытия здания Исторической сцены. Кроме того, современному российскому слушателю было просто негде услышать эту оперу «живьем», и речь в таком случае идет о полноценном возвращении музыкального шедевра.

Несмотря на все организационные неожиданности, этот вечер прогнозируемо стал большой удачей и для зрителей, и для исполнителей. Находившийся за пультом маэстро Гергиев напоминал изобретателя из киноблокбастера, пристрастно отслеживающего ход каждой пружины в собранном им музыкальном механизме. Мариинский хор был поделен на мужскую и женскую части и представлял собой отдельное и, пожалуй, главное действующее лицо оперы. Массовые сцены «Гугенотов» придавали действию и особый динамизм, и глубокую драматичность — недаром среди горячих почитателей оперы, и ее хоров в частности, в свое время были самые яркие музыканты мира, включая Чайковского.

К солистам же «Гугеноты» предъявляют и вовсе особые требования. Творение Джакомо Мейербера является формально типичной, но одновременно и выдающейся французской «большой оперой», помимо безупречного оркестра требующей размаха, впечатляющей сценографии и сильнейшего состава исполнителей. «Если у театра нет семи выдающихся певцов, ему лучше не браться за эту оперу… В этом плане опера «Гугеноты» — вызов для любого театра. Но Мариинский не боится таких вызовов и с радостью берется за освоение нового репертуара», — цитирует Валерия Гергиева официальный сайт Мариинского театра.

Не знаю, как насчет эпитета «выдающиеся», да еще и в семи позициях сразу — об этом только время позволит позже говорить, — но превосходных артистов в мариинской оперной труппе сейчас предостаточно. Начну с того, что исполнители второстепенных партий прозвучали отменно, проявив при этом изрядный артистизм и в концертном варианте. Тем более это касается ведущих солистов. Сочный, вязкий бас Олега Сычева в партии слуги Марселя не только заставил вибрировать слуховой аппарат зрителей в хитовой «Песне гугенота» (ее часто называют «Пиф-паф!»), но и задавал тон в многочисленных массовых сценах. Партия пажа Урбана предназначена композитором для меццо. Приглашенная исполнительница Дарья Росицкая блеснула с каватиной «Приветствую, благородные господа!» и сорвала первые возгласы brava в этот вечер. Благородный образ не желающего становиться убийцей графа де Невера в полной мере удался Егору Чубакову, хоть эта партия несколько проигрывает по яркости остальным персонажам. Андрей Серов в образе графа де Сен-Бри стал эталонным воплощением зла, которое само в итоге оказалось наказанным самым страшным образом.

Главные герои, влюбленные Рауль де Нанжи и фрейлина Валентина де Сен-Бри в исполнении Сергея Скороходова и Марии Баянкиной в полной мере продемонстрировали волю к победе, если прибегнуть к лексике спортивных комментаторов. Сергею Скороходову очень непросто дался романс «Белее горностаевого меха», изобилующий коварными верхами. Равно как и произношение французских носовых звуков. Верхи в итоге подчинились артисту — кто бы в этом мог усомниться. Но слышалось, что осталось еще немного поработать над текстом. Впрочем, орфоэпическая часть к таланту прославленного тенора Мариинского театра имеет весьма опосредованное отношение. Баянкина, несколько отступившая на второй план в первом действии, убедительно и мило прозвучала в «любовном» четвертом акте и вполне могла бы стать первой звездой концерта. Но не судилось: настоящим демиургом этих «Гугенотов» однозначно выступила чувственная, блестящая во всех смыслах, очень понятная как женщина и как королева Антонина Весенина в партии Маргариты Валуа.

Сопрано Весениной покоряет слух и вводит в какое-то медитативное состояние. Восторженную улыбку на лицах зрителей вызвало ее исполнение арии «Ах, если б я была кокеткой!». Шедевральная ария «О, прекрасная Турень» и голосовая «выделенная линия» для партии Маргариты в яростном финале второго акта «О, ярость и безумие!» однозначно вывели Антонину Весенину в первый ряд даже на фоне таких блестящих исполнителей этих «Гугенотов». Как бы хотелось чаще слышать (и видеть!) артистку в главных партиях из мариинской афиши.

Про массовые сцены писать неблагодарная работа — восторг был абсолютный. Какая точная, выверенная работа Валерия Гергиева, поставившего задачу закрепить эту оперу в постоянном репертуаре театра. Немногочисленные, увы, слушатели (набралось ползала, это около тысячи мест) выбегали в ночь, отбив все ладоши. Пусть не будут обмануты наши большие ожидания: неофициальный источник, отвечая на вопрос, покажут ли сценическую версию «Гугенотов» в наступившем году, попросил питать осторожные надежды. 

Фотографии: Михаил Вильчук. Предоставлены Государственным академическим Мариинским театром