Елена ФЕДОРЕНКО

03.11.2021

Фестиваль DanceInversion представил вечер «Айседора сейчас», которым английская компания Вивианы Дуранте призналась в любви «босоногой предвестнице будущего», решительно отвергшей все постулаты классической хореографии.

Имя Айседоры Дункан обросло мифами, в которых реальные факты щедро перемешаны с вымыслами, основанными на пронзительных сюжетах биографии американской танцовщицы. Бедное детство, безотцовщина, любовные похождения, гибель детей, увлечение советской утопией и революционными идеями, запоздалая страсть к русскому поэту, печальный брак и смерть на Английской набережной в Ницце, когда шарф удавкой стянул шею. Ее жизнь, похожая на авантюрный роман, привлекала режиссеров и хореографов — достаточно вспомнить фильмы «Айседора» Карела Рейша с Ванессой Редгрейв и «Танцовщица» Стефани Ди Джусто, спектакль Романа Виктюка, балеты Мориса Бежара для Майи Плисецкой и Владимира Варнавы для Натальи Осиповой. Во всех прослеживаются коллизии биографии.

Создатели программы трех одноактных балетов «Айседора сейчас» оставили в стороне повороты конкретной судьбы, сосредоточившись на танцевальном стиле «божественной босоножки». Они решили показать, почему те, кто видел ее танец хоть раз, не забывали его никогда. Руководитель труппы — известная итальянская балерина, лауреат многих престижных наград Вивиана Дуранте рассказывает, что авторов вдохновляла стихия движений Айседоры — буйных, нежных, полетных, передающих мир во всем его многообразии и удивление перед тем, как сумела она перенести в танец всю свою неуемную жажду жизни.

Открывал трехчастный вечер «Танец фурий» на музыку из оперы «Орфей и Эвридика» Глюка, поставленный самой Дункан. Стремительный мини-спектакль, точно обрисовывающий яростные характеры богинь мщения. Они, босоногие, облаченные в темные летящие хитоны, «колдуют» вокруг плоской чаши, движения полны первобытной энергии и передают некий мистический ритуал. Непрерывный пластический поток откликается на каждый «вздох» музыки, которую Дункан считала основой художественного образа. В ее «революционном манифесте» раскрепощенное тело, скинувшее благовоспитанные платья и облегающие корсеты, объявлялось «средством выражения ума и духа», а природа — «источником танца и художественного творчества». Классическое хореографическое образование с просчитанными положениями рук и ног, строгой вертикалью тела, пачками и пуантами она объявляла отжившим.

Второй балет — тоже привет из прошлого, от знаменитого Фредерика Аштона, отца английской хореографии. «Пять вальсов Брамса в манере Айседоры Дункан» он поставил в почтенных летах, в 1976 году. Спустя более полувека «живой классик» вспоминает видения Айседоры, которая потрясла его в отрочестве. Этот моноспектакль под живую фортепианную музыку (за роялем Анна Генюшене) исполнила замечательная Сильвия Аццони, приглашенная из Гамбургского балета. Она — муза Джона Ноймайера, незабываемая Русалочка в одном из спектаклей Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, — кажется, находится в артистическом родстве с волшебной «босоножкой». Как прелестная харита, дарующая вдохновение, танцовщица предстает то величественной Терпсихорой, то революционной протагонисткой с летящим, как знамя, алым шарфом, то нежной нимфой, разбрасывающей лепестки роз. Танцует с миссионерской серьезностью, на легчайшем дыхании и с окрыляющей свободой.

Это сочетание бесшабашной независимости и бунтарского пафоса когда-то потрясло народных комиссаров страны Советов, они восторженно аплодировали «Марсельезе», «Славянскому маршу», «Варшавянке», которые Айседора Дункан исполняла в Большом театре ровно сто лет назад — 7 ноября 1921 года. Тогда под влиянием триумфальных выступлений желанной гостьи Москву заполонили пластические студии, которые подхватили основной дункановский завет — научить детей пластической свободе движений, рожденных музыкой.

Ее международные турне, а путешествовала Айседора без устали, оставляли множество последовательниц. Во всем мире дунканистки до сих пор пытаются сформулировать — словами и танцами — ее идеи. Одна из них, Джой Альпуэрто Риттер, сочинила одноактный балет «Унда», простодушный и обаятельный, который завершал вечер «Айседора сейчас». Риттер —  ассистентка Акрама Хана, пару лет назад поразившего Москву современной «Жизелью», — своим спектаклем доказала тотальное поклонение царственной вакханке, ее вольному импровизационному танцу и стихийной гениальности. Музыку написала композитор Ли Цюнь Вон и сама исполнила надрывную виолончельную партию. Шесть хрупких танцовщиц с распущенными волосами и виолончелистка с фигурой балерины совершают какой-то медитативный обряд, навеянный культами Древней Эллады и приправленный восточной медитацией. Современные танцовщицы, а на сцене в этот вечер были только дамы, «примеряют» на себя ритуал заклинаний сил природы — они летают, словно птицы, замирают, как пантеры перед прыжком, протягивают руки к небесам, вызывая дождь. И струйки воды в лучах света падают в большие чаши. Девы опускают в них волосы, запрокидывают головы, и капли летят над подмостками, играя в лучах света. Море эмоций и настроений: от инфернальной экспрессии до тишайшего смирения. Минуты нежных замираний сменяются яростными порывами, позы счастливого созерцания — безбрежной стихией движения.

В финале танцовщицы просто вышли из глубины сцены и зал взорвался аплодисментами благодарности за то, что вспомнили танцовщицу, чье имя известно всем, а танец остается неведомым. Он не запечатлен на кинопленке, мы знаем о нем из многих воспоминаний: Константина Станиславского и Михаила Фокина, Александра Горского и Касьяна Голейзовского и, конечно, из мемуаров самой Айседоры. Немало тех, кого увлекла свобода художественного мышления Айседоры. Последователи активны и сегодня, дунканисты собираются на встречи, проводят симпозиумы в разных городах мира, подкрепляя свои доклады живым исполнением. Английская компания Вивианы Дуранте предложила свой взгляд, посвятив памяти танцовщицы, которой современный танец обязан своим самостоятельным положением в мире искусства, цельный, драматургически выстроенный вечер-спектакль, где встретились разные времена.