На Исторической сцене Большого театра состоялась премьера спектакля Никиты Михалкова «12», поставленного по мотивам одноименной кинокартины. Показ был приурочен к 75-летию режиссера.

Под колоннами Большого театра — шумно и празднично. Гости в вечерних туалетах, сверкающие автомобили. Кто-то по театральной привычке интересуется: «Не найдется лишнего билетика?» Однако лишних билетов, как и случайных гостей, в этот вечер нет. Неудивительно: режиссер Никита Михалков представляет свой спектакль «12». Над постановкой работала именитая команда: художник Юрий Купер и композитор Эдуард Артемьев. Премьера, приуроченная к 75-летию мэтра, должна была состояться еще в октябре 2020-го в концертном зале «Зарядье». Однако осенний локдаун вынудил скорректировать планы. Новая площадка, Историческая сцена Большого театра, — рассчитанная на оперные и балетные спектакли, но не на драму, — стала для Никиты Сергеевича своеобразным вызовом.

После спектакля режиссер признался прессе:

— У меня ощущение, что наградой были не столько аплодисменты, сколько тишина. Аплодисменты можно инсценировать, пригласить клакеров. А вот тишину — нельзя.

Клакеры — завсегдатаи балетных спектаклей — действительно в этот вечер отсутствовали. А вот высоких гостей было немало. Среди зрителей можно было заметить министра культуры Ольгу Любимову, Юрия Башмета, Александра Калягина. Из царской ложи за происходящим на сцене следили Валентина Матвиенко, Сергей Шойгу и Геннадий Тимченко. Перед началом спектакля прозвучала запись голоса Никиты Сергеевича, напомнившего публике о необходимости отключить мобильные телефоны. Надо отметить, к просьбе прислушались: почти трехчасовое действие не прерывалось внезапным жужжанием или трелями.

Спектакль «12» поставлен по пьесе, созданной Никитой Михалковым вместе с братьями Пресняковыми по мотивам знаменитого фильма «12», который вышел на экраны в 2007 году. Зачем мэтр спустя 13 лет решил вернуться к хорошо знакомому материалу? Михалков объяснил это следующим образом:

— Мне было чрезвычайно важно попытаться перенести на сцену эмоцию, показанную в фильме. В кино можно снять еще один дубль, если артист неважно сыграл. Если совсем плохо сыграл — взять в кадр другого актера. Здесь же у меня нет возможностей монтажа. А также — ни одного крупного плана. Самое главное для нас, сидящих на сцене, — заставить зрителя «увидеть» крупный план.

Еще одна особенность театрального воплощения — сетка, натянутая между сценой и залом. После спектакля артисты признались, что она стала для них четвертой стеной — скрыла публику и подарила ощущение замкнутого пространства. Однако, как объяснил Никита Михалков, ее использование было обусловлено технической необходимостью. На полупрозрачный экран проецировались воспоминания чеченского мальчика, оказавшегося на скамье подсудимых: кадры из фильма «12». Таким образом режиссер Михалков разрешил извечную проблему драматического действия, которое нельзя легко повернуть вспять — в отличие от хода времени в кино.

Сценическое воплощение получилось более камерным, чем фильм, куда включены, например, эпизоды в зале суда. Здесь же — лишь коробка школьного спортзала, знакомого по ленте «12». Узнаваемые детали — пианино, заключенное в клетку: чтобы не покалечили хулиганы или, наоборот, чтобы сами не покалечились. В символическом пространстве спектакля оно предстает метафорой русской жизни — с ее абсурдными и бессмысленными запретами. Еще одним символом странностей бытия выступает труба теплотрассы, прорезающая спортзал: не проложенная вовремя в земле и теперь находящаяся там, где ей не место. А вдобавок — заткнутая казенной подушкой, на которой стоит штамп пионерлагеря «Орленок» и год: 1967. Метафора безалаберности, уже не одно десятилетие побеждающей закон. «Не будет никогда русский человек по закону жить, — утверждает один из присяжных. — Скучно ему по закону. Закон мертв. В нем ничего личного нет. А русский человек без личного отношения — пустоцвет». Режиссер с этим мнением, кажется, не вполне согласен, но никуда не денешься — уж больно оно распространенное.

По сравнению с фильмом в спектакль добавлены и новые детали. За окном — морозный московский день: плывут облака, звенят пробегающие трамваи, медленно опускаются сумерки. Та же будничная суета в зале — шутки, разговоры ни о чем, предваряющее решение, касающееся отдельной человеческой жизни. Присяжные собираются принять его между делом, на бегу — как и в фильме, ведь им уже все ясно. Роль двенадцатого присяжного, идущего наперекор общему мнению, в спектакле исполнил Николай Бурляев (в ленте эту роль сыграл Сергей Маковецкий). Никита Сергеевич, как и в кино, появился на сцене в роли загадочного восьмого присяжного. Остальные роли в основном достались артистам Центра театра и кино под руководством Никиты Михалкова. Многие из них молоды и широкому зрителю не известны. Впрочем, режиссер не требовал копирования игры знаменитых актеров, участвовавших в фильме «12», — Валентина Гафта, Сергея Гармаша, Алексея Петренко, Юрия Стоянова. Так что образы получились вполне индивидуальные. Каждому из актеров Михалков дает шанс раскрыть своего героя: монологи «очеловечивают» погруженных в суету персонажей, и зрителям открываются личные драмы, а порой и настоящие трагедии.

Пьесу не стали перекраивать под современные реалии, однако в ковидную эпоху она, конечно, получила новое измерение. Тема принятия Чужого — непохожего и пугающего, воспринимаемого через призму стереотипов, — была актуальна и полтора десятилетия назад. Но в эпоху пандемии и закрытых границ она зазвучала на новый лад. Ксенофобия и бытовой национализм никуда не делись — и в спектакле показано, как парадигма «свой/чужой» определяет слова и поступки героев. Однако нынешняя ситуация, когда глобальный мир внезапно оказался наглухо закрытым — добавила новых оттенков и смыслов. Сегрегация, связанная с «неправильными вакцинами», замыкание стран внутри собственных границ, тотальное «огораживание» — можно ли это было представить еще пару лет назад?

Что же делать в ситуации страха перед Чужим? Учиться слушать и размышлять. И, конечно, брать на себя ответственность, отвечает герой Михалкова. Об этом он говорит и в фильме, но в финале спектакля перефразирует собственные слова. Вместо «Русский офицер бывшим не бывает» звучит «Бывшим офицером русский не бывает». И произносит иначе — без трагизма, с легкой усмешкой. Прессе Никита Сергеевич объяснил: «Серьезные вещи нужно говорить и с юмором».

В финале на сцену выходит детский ансамбль абхазского танца «Амцабз». Зажигательно исполненная лезгинка показывает: искусство обладает силой, позволяющей снять любые разногласия. Кстати, руководитель ансамбля Лаша Марыхуба сыграл в эпизодической роли в фильме «12».

А спектакль, представленный на сцене Большого, теперь продолжит жить на других сценах. 21 мая его планируют показать в Екатеринбурге, а 5 июня наконец-то состоит показ в концертном зале «Зарядье».