На Другой сцене «Современника» 6 октября состоится премьера спектакля «Девочка Надя, чего тебе надо?», до этого лишь однажды показанного зрителям в сентябре.

В самом начале 2020-го, в январе, когда никто даже предположить не мог, каким недобрым станет для театров этот год, на Другой сцене «Современника» «Девочку Надю» показали в формате эскиза в рамках проекта «Поиск». Этот мультижанровый проект стартовал в Доме на Чистых прудах осенью 2018-го с благословения Галины Волчек. Сценические наброски юного режиссера Ивана Комарова, ученика Виктора Рыжакова, по сценарию Геннадия Шпаликова невольно напомнили об эпохе раннего «Современника», проведя параллели к важным спектаклям: «Эшелону» и «Крутому маршруту». «Девочку Надю» решили перевести в полноформатный спектакль, начали репетировать и даже назначили дату премьеры — март 2020-го. Далее — по обидной и уже привычной схеме: пандемия — карантин — закрытие театров. Спектакль вышел на подмостки только в сентябре.

Его основа — одноименный киносценарий Геннадия Шпаликова, чью творческую жизнь история, не только его личная, но и страны, разделила на две части. В 60-е годы по шпаликовским «повестям для кино» были созданы знаменитые советские фильмы. Среди них — «Застава Ильича» режиссера Марлена Хуциева, стремительно снятого с проката по идеологическим соображениям. Рассказывают, возмутился сам Никита Хрущев. Потом фильм резали и перекраивали, даже изменили название — «Мне двадцать лет». В эти же годы вышла картина «Я шагаю по Москве» Георгия Данелии. Кстати, одноименная песня, звучавшая с экрана и сразу ставшая популярной, тоже сочинена Шпаликовым. Многообещающее начало киносценариста и поэта подтвердила и его единственная режиссерская работа — фильм «Долгая счастливая жизнь».

Иллюзии «оттепели» сменились затянувшимся «застоем». Для Шпаликова наступило время утрат: его стихотворения и киноистории оставались невостребованными, распалась семья, был потерян дом. «Девочку Надю» писал рано постаревший бесприютный скиталец, писал на осенних московских бульварах и в зале Центрального телеграфа на коричневатых регистрационных бланках. Сценарий отправил в Госкино, ответ — предвидел, и через три дня свел счеты с жизнью. Ему только исполнилось 37 лет.

В контексте судьбы «Девочка Надя, чего тебе надо?» стала обращением к будущим поколениям. Они услышали. Молодая команда «Современника» серьезно и увлеченно взялась за дело. Сценарий в пьесу решили не «переформатировать». Спектакль пустили от эпизода к эпизоду, ремарки и уточняющие фразы произносит персонаж, указанный в программке как Автор. На сцене — поднимаются вверх широкие ступени, на них — предметы уже далекого советского быта: столы, стулья, табуреты, диван, газовая плита, детская коляска, допотопный телевизор. На заднике — экран: появляются титры с обозначением места действия каждого эпизода, иногда камера «выхватывает» крупным планом лица актеров, возникает хроника из «Новостей дня» за 1977-й, улыбаются гости «Голубого огонька».

В спектакле занято семь актеров, трое из них помнят свое советское детство, для остальных, как и для режиссера Ивана Комарова, страна под названием СССР — далекое прошлое. Шпаликов же писал о своем времени, и юная поросль «современниковцев» решает объяснить зрителям, что это была за Страна Советов. Течение шпаликовского сюжета разбивается монологами актеров на тему: как я представляю ту жизнь, которая текла более полувека назад. Кто-то вспоминает детские кружки, веселые елки, тренировочные сборы, пионерские поездки, удивляясь, что все это было бесплатно. С ностальгией звучат слова о легендарной славе юного «Современника» тех лет. Конечно, упоминаются и репрессии. Молодой режиссер упрямо тянется к публицистике, предлагая исполнителям ответить на вопрос: каким они представляют Ленина? Ответы — самые разные: человек с большой буквы, дисциплинированный, непримиримый к несправедливости, хороший товарищ и даже — самый гениальный человек на планете.

Воспоминания о прошлом «подкрепляются» эстрадными песенными вставками. Голосистые актеры «Современника» исполняют советские хиты, любимые и сегодня. Звонко выводят: «А снег не знал и падал, а снег не знал и падал. / Земля была прекрасна, прекрасна и чиста». Радостно подхватывают: «Я люблю тебя, жизнь, / Что само по себе и не ново!» Затягивают «Беловежскую пущу»: «Заповедный напев, заповедная даль. / Свет хрустальной зари, свет, над миром встающий». «Сентиментальный марш» Булата Окуджавы становится лейтмотивом спектакля: «Надежда, я останусь цел: не для меня земля сырая, / а для меня — твои тревоги и добрый мир твоих забот». Так, из трансляции сегодняшнего отношения к прошлому возникает коллективный портрет нынешнего поколения — своего рода комментарий к поколению их дедушек и бабушек.

Заглавная героиня Надя — совсем не девочка, она — жена и молодая мать, передовица производства и ударница коммунистического труда. Токарь авиационного завода Надежда Тимофеевна Смолина баллотируется в депутаты Верховного Совета СССР. Она чувствует личную ответственность за жизнь своего родного города на Волге, мечтает сделать ее краше. Надю мучает вопрос: «Есть какая-то идея, ради чего стоит жить?» Ради справедливого коммунистического будущего, конечно. Вот и пытается она осчастливить всех, кто рядом, — и своего мужа Костю (Евгений Павлов), правильного и честного советского человека, на которого всегда можно положиться, и знакомого паренька Славку (Семен Шомин), обаятельного и немного взбалмошного романтика эпохи «Бригантин» и «Алых парусов», и его бесшабашную, колючую, взъерошенную возлюбленную Лизу (яркий образ создает Полина Пахомова).

Надя спешит делать добро, но оно почему-то оборачивается сплошными бедами. Для алкоголика и тунеядца, бестолкового Леши (Дмитрий Смолев) она добивается места в больнице, но Леха принудительному лечению предпочитает самоубийство и прыгает с балкона, услышав шаги санитаров. В одной из сцен Мать (Янина Романова) просит ее за сына, отбывающего десятилетнее наказание за изнасилование, молит о пощаде, падает на колени и — слышит в ответ: «Мало дали подонку! Я бы таких расстреливала!» Замечательная актриса Марина Лебедева, исполняющая заглавную роль, так мощно произносит эту реплику, что заставляет вспомнить сыгранную ею ранее изуверку Розу Землячку в спектакле «Соловьев и Ларионов» (по роману Евгения Водолазкина), истошно оравшую: «Не стреляйте ему в голову, стреляйте в живот, пусть мучается, я его потом утоплю». Даже вполне положительного начальника цеха и партийного секретаря Григория Матвеевича (Рашид Незаметдинов) одержимая идеей добра Надя деловито отчитывает как провинившегося школьника.

Спектакль ясно и отчетливо доносит мысль о том, что любая крайность, даже в самом правильном проявлении, — путь в тупик. В нем и оказывается Надя — гордая и наивная, искренняя и бескомпромиссная. Финальная сцена — щемящая. Надя собирает горожан на коммунистический субботник, чтобы всем вместе, сообща ликвидировать свалку мусора. Оказывается, вручную это сделать невозможно — только сжечь. В пламени, как Жанна д’Арк, она и погибает. И совершенно непонятно — смерть наступила по неосторожности или разочаровавшаяся в своих идеях Надя совершила самоубийство.

Многозначный финал, как и всю историю, внятно и искренне выстраивает молодая команда «Современника». Играют актеры истово. На их фоне по-детски наивным кажется прием «нарезки» страшной кинохроники недавнего времени: СССР — август 1991-го, Америка — 11 сентября 2001-го, Беслан — 1 сентября 2004-го. В этой пафосной иллюстративности, песнях и вставных монологах подчас «тонут» метафорические смыслы лучших сцен спектакля и горькая история девочки Нади, которая, кажется, поняла, что коммунистическое счастье — мираж.