Анна ЧУЖКОВА

20.01.2013

В «Современнике» — премьера. На Другой сцене молодой литовский режиссер, по совместительству дочь Римаса Туминаса, ставит «Эмилию Галотти». О новом спектакле, не театральном детстве и сложностях профессии Габриэлла рассказала «Культуре».

культура: Это Ваш первый спектакль в России? Каковы ощущения?

Туминайте: Ощущения хорошие. Прежде я присутствовала на постановке Римаса «Горя от ума» в «Современнике» в качестве ассистента и даже ставила одну сцену. Еще тогда мы познакомились с молодыми актерами и начали дружить. Для «Эмилии Галотти» нужно было с моим ломаным русским языком всего за месяц сделать эскиз, подготовить несколько сцен, показать общую идею спектакля, стиль. Тогда не было времени задумываться, русские передо мной или литовцы.

культура: Почему Лессинг? Не слишком ли это далеко от современного зрителя?

Туминайте: Внутри этой пьесы есть философия и такие моральные вопросы, которые нам самим интересно задавать. В современном тексте это было бы выписано, скорее всего, слишком явно, плоско, может быть, даже пошло. А здесь остается тайна, потому что есть только эмоциональные штрихи. Это интересная профессиональная задача — превратить длинные диалоги, когда кажется, что ничего не происходит, в страстное действие.

культура: Настолько страстное, что во время репетиций одна из исполнительниц главной роли сломала руку...

Туминайте: Да, Вика Романенко упала. Была очень напряженная энергетика на репетициях. Есть даже такая примета, что актрис, играющих Эмилию Галотти, преследует злой рок. Я читала биографии артисток, у которых после этой роли не сложилась судьба: одну любовник убил из ревности, другая покончила с собой. Но думаю, что раньше, когда техники актера не существовало, подобные сильные роли изначально доставались трагическим личностям, эмоциональным, неустойчивым, которых такая судьба уже поджидала. Так что, надеюсь, на этой травме несчастья Вики закончились.

культура: Вы принципиально не беретесь за более современную драматургию?

Туминайте: Для меня нет разницы, написана пьеса в XVIII веке или сейчас. Важно, чтобы пульс совпал с сегодняшним днем. Один из моих любимых авторов — Гольдони, мне нравятся его одноактные пьесы, их простота, страсть, наивность. В этом и есть красота. В Литве очень трудно с современной драматургией. И если хоть что-то из нового нравится, это непременно нужно ставить.

культура: Римас уже видел «Эмилию Галотти»?

Туминайте: Да, прогон. Смотрел с удовольствием, ему понравилось.

культура: У Вас есть любимый режиссер?

Туминайте: У Туминаса мы, конечно, учились. Но назвать одного очень сложно. Мне нравятся молодые режиссеры. У опытных — своя творческая биография и сложившийся стиль, а у молодых — поиск, ошибки и стремления. Мне понравилось, что делают женщины-режиссеры в Польше. В Венгрии интересные спектакли, которые ставит сразу вся труппа. Да и в России есть что посмотреть. Надо сказать, что проект «Опыты» в «Современнике» — это здорово. Здесь растят своих режиссеров, на этой сцене постоянно работают Катя Половцева, Кирилл Вытоптов, Егор Перегудов, Паша Артемьев. И они развиваются вместе с актерами, как в театре-доме.

культура: Сложно быть женщиной-режиссером?

Туминайте: И мужчинам, и женщинам в этой профессии приходится нелегко: есть хорошие моменты, а есть страшные. Но за режиссером-мужчиной больше ухаживают, актрисы в них влюбляются. Девушки ведь всегда ищут, о ком заботиться. Они жалеют этого одинокого сильного, поддерживают на кризисном этапе. А вот мне в бедную и растерянную не поиграть.

культура: Актеры не жалеют?

Туминайте: Нет. Потому что я их не жалею, добиваюсь своего, иногда мучаю, хотя не строгий режиссер. У меня есть терпение. Ведь интересно, почему не понимают, почему кто-то протестует.

культура: Стать режиссером — мечта детства?

Туминайте: Нет, сначала я вообще училась на факультете истории культуры и антропологии. Родители ограждали меня от театра, не хотели, чтобы росла в закулисье и театральных коридорах. Отношение к театру было, как и у всех подростков: «О Боже! Опять в театр». Спектакль казался чем-то сложным, непонятным. А когда мне было лет пятнадцать, у нас начали проходить интересные кинофестивали, ретроспективы на большом экране: «новая волна», итальянские неореалисты. В то время мы с друзьями загорелись кино. И тогда же пришел интерес к театру. В Литве с кино очень большие проблемы, все рухнуло, все распродано. А так как театральная школа у нас сильная, то я решила к искусству подойти с этой стороны.

культура: То есть Вы — будущий кинорежиссер?

Туминайте: Я бы хотела, конечно, но пока театр меня устраивает. Хотя задумки уже есть.

культура: Римас Вас не звал в Вахтанговский театр?

Туминайте: Пока нет, может быть, после «Эмилии Галотти» позовет.

культура: Фамилия Вам помогает?

Туминайте: Этого не могу отрицать. Есть и плюсы, и минусы, сплетни... Но это нормально. В детстве я представляла маму моим классным руководителем. О Боже! Это был самый большой кошмар. А ведь почти так и получилось: Римас преподавал у меня в консерватории. Конечно, можно создать семейную «мафию», но, по-моему, лучше отдельно. Не стремлюсь обязательно работать с ним. Достаточно того, что я в Москве.