Айдар Заббаров: «Роман Водолазкина меня не отпускал»

Елена ФЕДОРЕНКО

31.01.2019

После премьеры обозреватель «Культуры» пообщалась с Айдаром Заббаровым.

культура: Почему выбрали сложную прозу Евгения Водолазкина? Да еще его ранний роман — совсем не такой популярный, как «Лавр» или «Авиатор».
Заббаров: Я учился в Мастерской Сергея Васильевича Женовача в ГИТИСе, и на четвертом курсе у нас был семестр современной прозы. Тогда и возник к ней интерес. Мы готовились, много читали и поняли, что в России сейчас немало хорошей литературы. Евгений Водолазкин — один из самых ярких и глубоких писателей, сильная у него проза. Я работал с его повестью «Близкие друзья». Делали студенческие отрывки, в спектакль они не сложились, но мы увлеченно погружались в мир автора. «Соловьев и Ларионов» — самый первый его роман. Может, он не так известен, как последующие, но он запал мне в душу, не отпускал, я все время думал о нем. Даже в Ялту поехал.  

культура: С Евгением Водолазкиным в процессе подготовки спектакля встречались?
Заббаров: На нашем курсе Вера Петровна Камышникова поставила замечательный спектакль по «Лавру». Евгения Германовича пригласили на показ, после него он остался, произнес добрые слова, я на этой встрече присутствовал — вот и все наше знакомство.

Когда начались репетиции «Соловьева и Ларионова», мне все говорили, чтобы я связался с автором. Я не мог и переживал из-за этого, находил какие-то отговорки, все время откладывал. Репетиции шли полным ходом, спектакль почти собрали, готовили прогон для Галины Борисовны Волчек. Оттягивать уже нельзя. Тогда сыграла важную роль случайная встреча. На вручении премии Станиславского увидел артиста СТИ Гришу Служителя. Он спросил, беседовал ли я с Евгением Германовичем. Я признался, что лично с ним не знаком и боюсь ему звонить. Гриша сразу при мне достал телефон, набрал номер и представил меня Евгению Германовичу. Тот сказал, что знает о подготовке спектакля и удивлен моим молчанием. На следующий день я на два дня остановил репетиции и выехал в Питер. Встретились прекрасно, говорили, делились мыслями. Буквально через неделю он побывал на прогоне, потом полночи сидел с ребятами, рассуждали о романе и спектакле.

культура: Как он отнесся к Вашей инсценировке?
Заббаров: Пока я ехал в поезде, репетировал речь, прикидывал, как буду объяснять, что пришлось роман не то что сломать — на самом деле его не сломаешь, — но придумать какие-то ходы, привнести что-то свое. Речь я не произнес. Евгений Германович первым делом сказал, что литература и театр — совершенно разные виды искусства, а спектакль — отдельное и особое художественное произведение, с иными правилами игры. Одну фразу я запомнил дословно: «Я не трясусь над своими буквами, знаю, что тебе нужно что-то свое произносить, и, конечно, роман — только импульс, толчок для сочинения спектакля». Это были ценные слова. Он очень удивился моему выбору: «Не понимаю, почему ты решился на «Соловьева и Ларионова» — это, кажется, мой самый несценический роман, я даже не представляю, как его можно сделать».

культура: Как в Вашей жизни возник «Современник»?
Заббаров: Помощник худрука «Современника» Евгения Борисовна Кузнецова пришла в ГИТИС на спектакль «Собачье сердце», который я поставил на курсе. О своих впечатлениях она рассказала Галине Борисовне Волчек, и я оказался приглашен к ней домой. Задавала мне разные вопросы, а потом попросила, чтобы я показал в «Современнике» какие-то свои режиссерские работы. Благодарен однокурсникам, которые отозвались на мою просьбу и с удовольствием приехали на Чистые пруды. Мы представили два отрывка — по прозе Брехта и Чехова. На просмотр собрались руководство театра и группа артистов. Сразу после завершения Галина Борисовна сказала, что ей все понятно, и пригласила на постановку в «Современник». Никаких названий не предлагала: «Материал — на твой выбор, работай над тем, что нравится».

культура: Похоже, Вам важна встреча времен, прошлого с настоящим. Эта тема ярко проведена в спектакле.
Заббаров: Соединение времен, их связь — главное для меня, над этим я хотел подумать. С темы все началось. Мне кажется, что и роман об этом. Мы с актерами много беседовали о том, как люди, давно ушедшие, могут менять судьбы ныне живущих и помогать нам познавать и изучать самих себя. Ребята приносили семейные истории и случаи из жизни близких.

культура: В спектакле три периода прошлого столетия. Какое для Вас как режиссера оказалось самым интересным и какое — самым трудным?
Заббаров: Самое сложное — кровавая зима 1920-го. Охватить и передать то, что творилось в годы Гражданской войны, — задача сложнейшая и неподъемная даже для нескольких спектаклей. Поэтому в обзоре этого времени мы сделали акцент на генерала Ларионова — на события, которые с ним происходили, на его мысли, поступки, действия. Самыми близкими стали 80-е — детство Соловьева. Мы его лучше понимали, и потому легче сочинялась история двух детей в Богом забытом местечке.

культура: Поездка в Крым помогла?
Заббаров: Конечно, я прошел весь маршрут романа. Ходил по улицам Ялты и думал о том, какой ужас пережил народ в период Гражданской войны. Когда начали экономить патроны, людей просто топили в море — оно было забито трупами, не только военных, но женщин, детей, стариков. Узнавал все новые факты, подробности и понимал, что в спектакле не передать и одного процента тех страшных событий. Они и сегодня касаются всех нас.

культура: Как проходил кастинг? Ведь театр для Вас новый.
Заббаров: Смотрел спектакли, знакомился с актерами, как обычно это происходит. Кого-то советовало руководство. Еще до объявления полного состава участников знал, что Соловьева сыграет Шамиль Хаматов. Мы начали репетировать в мае, потом расстались на каникулы. Артисты не формально относились к работе — она не завершалась с окончанием репетиции. Все подключились — это самое ценное — не только к своей роли, а к спектаклю в целом. Мы жили им и сочиняли его вместе.

культура: Ваш спектакль «И это жизнь?» номинирован на «Золотую маску», и совсем недавно его увидела Москва. Есть ли еще работы на профессиональной сцене?
Заббаров: В Театре имени Ленсовета год назад прошла премьера спектакля «Беглец» по повести Льва Толстого «Казаки». Затем выпустил «И это жизнь?» в Казани, в театре имени Камала — по двум рассказам и одной большой повести татарского классика Гаяза Исхаки. Там же, еще в годы учебы, поставил поэтический спектакль «Все плывут и плывут облака» про Хасана Туфана. Сейчас приступил к репетициям в МХТ имени Чехова. Вместе с актерами — их пятеро: Нина Ивановна Гуляева и молодежь — сочиняем спектакль по «Белым ночам» Достоевского.


Фото на анонсе: Сергей Петров/sovremennik.ru