Елена ФЕДОРЕНКО

31.05.2017

Театр юного зрителя Республики Саха (Якутия) завершает гастроли по России. В Москве гости показали необычную версию гоголевского «Вия».

Двадцатидневный тур получил красивое название: «С благодарностью Учителю…». Подумали не о конкретном педагоге, решили поклониться всем наставникам, с кем театр связан корнями. Начали с Улан-Удэ, где в Восточно-Сибирском институте культуры обретали профессию многие члены труппы. Дальше — как кульминация — Москва: питомцы столичных вузов — основа команды. Финал турне в Казани. Якутский ТЮЗ в столице Татарстана частый и почетный гость, а Международный фестиваль тюркских народов «Науруз», проходящий уже 13-й раз, для него свой.

Посвящены гастроли двум важным датам: 385-летию вхождения Якутии в состав Российского государства и 25-летию театра. За четверть века труппа трижды меняла имя. Началось все с эстрадных миниатюр: «Бесшабашные», основанные актерским дуэтом Алексеем и Матреной Павловыми, быстро стали знаменитыми. В Якутии не найти зрителя, который не знал бы их искрометных пародий и глубоких драматических ролей. Потом переросли в Государственный театр юмора и сатиры. С таким широким диапазоном, актерским и репертуарным, вниманием к молодежной аудитории Павловым оказалось тесно в рамках программы, заложенной в самом названии. Тогда, десятилетие назад, они перешли в статус руководителей Театра юного зрителя.

Четверть века коллектив в одних руках, точнее, в двух парах крепких рук. Объехали всю Россию, добились признания на многих смотрах, поразили любителей искусства за границей. Художественные взгляды основателей остаются неизменными: основа афиши — мировая классика с преобладанием русской, в обязательном порядке — легенды народов Севера в самых разных вариациях. И, конечно, современная драматургия. Возрастной ценз неограничен, от детсадовцев до их бабушек и дедушек. Особая статья — спектакли для старшеклассников и студентов, самой проблемной аудитории, отравленной новомодными гаджетами и виртуальной реальностью.

Спектакль «Три ночи», показанный в Москве, решал две задачи: привлечь молодежь к живому сценическому искусству и убедить, что литература не менее интересна, чем компьютерные стрелялки. Похоже, справились. Во всяком случае, уже полгода это увлекательное действие, поставленное по мотивам гоголевского «Вия», собирает полные залы. Режиссер Александр Титигиров и художник Прасковья Павлова подошли к делу серьезно, доказав родство гоголевских героев с традиционными образами мифологии различных этносов. В Олонхо, рассказывающем о трех мирах, немало злых подземных существ, похожих на Вия, рожденного славянскими сказками. Есть в якутском фольклоре и родственницы Панночки — девушки-оборотни. Близка и мистическая атмосфера — пограничье сна и яви, реальности и фантастики. Там взаимодействуют люди и нежить.

Сам Гоголь называл «Вий» «народным преданием малороссиян», и предание это вернулось к нашему зрителю через двойной перевод. Инсценировка играется на якутском языке, а, повторно переведенный на русский, текст транслируется через наушники. Гоголевское слово расцветилось сильным северным акцентом, а сценическое действие — шаманскими интерлюдиями. В спектакле, оказавшемся в точке пересечения Востока и Запада, тенгрианство с его культом обожествленного неба соседствует с образами православной веры. Герои осеняют себя крестом по традициям православия, а пустившая их переночевать Старуха проводит ритуал камлания. Чтение Евангелия на русском подымается из непрекращающихся языческих звуковых потоков, напоминающих рев хищников, вскрики птиц, зов природы с каплями дождя и зловещим завыванием бури.

Авторы «Трех ночей», вобравших гоголевские и якутские мотивы, не пытаются поднять высказывание до символического обобщения, но рассказывают понятную человеческую историю. Правда, очень страшную. Жуткая тьма заволакивает сцену, лишь изредка зажигаются свечи, опоясывающие рампу. Из мрака прямо на зрителя выходят трое студентов. Питомцы киевской бурсы одеты в национальные костюмы народов Саха. Один из них — Хома Брут — подвергнут испытанию тремя ночами в пустой церкви, где читает отходные молитвы над телом Удаганки, в которую превратили Панночку. Каждый раз она встает из гроба и старается погубить семинариста. Добро и Зло ведут за его душу отчаянную борьбу. Хому молодой артист Антон Батаков играет мощно, раскрывая простые истины, узнанные его героем на пороге вечности. Перед третьей роковой ночью он, обессиленный, жадно глотает еду из глиняной миски, поданной Стряпухой (отличная работа Анны Ивановой), и за этим изумленно наблюдает Работник (Дьулустан Семенов). Насытившись, бурсак пускается в бешеный пляс — открытый, русский, прыжковый, знаменующий собой пусть небольшую, но победу над тьмой. Погибает Хома не из-за взгляда Вия, а от собственного безверия, в полном согласии с Гоголем: «Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха».

Зловещую силу, рвущуюся наружу, колоритно и точно транслирует Сахайаана Вырдылина. Спектакль подчас напоминает хоррор и дышит стабильной и крепкой театральной культурой. Тюзовцы не разучились почитать ансамбль, играть без пафоса и котурнов. Яркие, полноценные, незамутненные характеры создают Федот Львов (отец Удаганки), Никита Соловьев (богослов Халява), Кирилл Рожин (ритор Тиберий Горобець), Екатерина Семенова, Мира Охлопкова, Любовь Макарова (ипостаси Удаганки — по якутской мифологии женщина-оборотень имеет три души). Все отдаются перевоплощению сполна, подробно, погружаясь в предлагаемые обстоятельства. Так сегодня живут на сцене разве в Малом театре. Неудивительно, что значительная часть труппы — выпускники якутской студии Щепкинского училища. К слову, перед спектаклем московские педагоги принимали трогательные приветствия от своих учеников, ставших отличными мастерами.