Александр АНДРЮХИН

30.09.2015

На какие ухищрения пускаются контрабандисты, чтобы провести в Россию запрещенные товары, как отличить аргентинскую говядину от польской, из чего сделано импортное мороженое и все ли золото, что блестит? Ответы на эти вопросы корреспондент «Культуры» получил в лабораториях Центрального экспертно-криминалистического таможенного управления, которое впервые распахнуло двери для журналистов.

От белоснежных шкафов можно ослепнуть, на полках сверкают какие-то склянки с реактивами. Но в глаза сразу бросилось другое — лежащий на столе громадный кусок мяса. Мы в лаборатории экспертизы пищевых товаров — здесь выводят продукты на чистую воду. Что же скрывается под грубой свиной шкурой?

— Это действительно свинина, но завезли ее к нам с Украины под видом субпродукта, — пояснила главный таможенный госинспектор Елена Рыженкова. — Даже на глаз видно, что это нормальное мясо, вполне может быть, что его в таком качестве и собирались продавать в розницу. Однако поставщики умышленно понизили категорию, чтобы оплатить пошлину по заниженной ставке.

После того как продукты из стран, попавших под российские контрсанкции, было решено уничтожать, ввоз говядины резко снизился. Дело в том, поясняет Рыженкова, что отличить разрешенную говядину от евросоюзовской проще простого — это любой таможенник может сделать прямо на месте, не нужно никакой лаборатории.

— Поначалу к нам пытались провезти европейскую говядину под видом аргентинской и бразильской, — рассказывает инспектор. — Но латиноамериканская говядина совсем другая. Мясо более красное, даже с синим оттенком, и более грубое, поскольку за океаном в основе мясных пород — буйволы. А европейское — более бледное. Отличие настолько разительное, что никакие сопроводительные документы не спасают.

Зато заметно увеличился импорт свинины. С хрюшами сложнее. Заводчики скрещивали породы со всех континентов, поэтому отличить европейскую тушу, например, от латиноамериканской почти невозможно. 

— Производители ставят клейма на лопатках и бедрах свиных туш, — говорит Рыженкова, — на одних и тех же местах. Так что срезать эти клейма нет смысла — будет слишком очевидно. Поэтому украинцы (запрещенное мясо идет в основном через Украину) вытравливают клейма стран ЕС и ставят поддельные клейма «разрешенных» стран. По внешнему виду трудно определить подделку, требуется более серьезные исследования в лабораториях.

При малейших подозрениях таможенники задерживают партию и отправляют на экспертизу.

В соседней лаборатории в колбах разлагаются сыры. Здесь сверяют реальный состав продуктов с заявленным в документах. Оказывается, половина импортных сыров состоит не из того, что написано на упаковках. Рядом в контейнере — глыба засохшей коричневой массы. 

— По документам это мороженое, — говорит замначальника отдела Татьяна Калинина, — а на самом деле — сплошное пальмовое масло, только подкрашенное и подслащенное.

А вот продукт полюбопытнее — бутылки с янтарной жидкостью. Это виноградные спирты для изготовления коньяка. Видя мой интерес, Татьяна налила из одной бутылки и дала понюхать. Пахнет коньяком. Потом предложила понюхать из другой. Запах аналогичный. 

— Только вот это, — указала Калинина на рюмку, — настоящий виноградный спирт, а в другой бутылке — подделка. Там намешаны спирты, красители и ароматизаторы. Таким образом, поставщик хотел сэкономить на акцизе. За натуральный виноградный спирт он составляет 8 рублей, а за искусственный — 500. 

По словам собеседницы, есть проблемы и с вином. Даже от известных производителей Франции и Италии к нам поступает подслащенное сухое вино. А ведь общеизвестно, что в таком классе напитков добавки сахара не допускаются. Коньяки и вина — продукт особенный. Поэтому в лаборатории наряду с химиками работают и дегустаторы, которые без всяких реактивов определят натуральность и качество напитка.

Самая интересная лаборатория — ювелирная. Охрана, как в банке. Металлическая дверь с двумя замками. К каждому — свой ключ. У каждого ключа — свой хозяин. Открыть можно только вдвоем. За дверью — решетка. В помещении за столом сидит женщина. Перед ней россыпи драгоценных камней и коробочка с наручными часами. Монитор, микроскоп и прибор со щупом, похожий на вольтметр из школьного кабинета физики. Это определитель бриллиантов и золота. 

— Вот смотрите, — говорит таможенный инспектор Светлана Марченко, поднеся щуп к кольцу с громадным бриллиантом. — Видите, стрелка пошла. Она показала, что кольцо сделано из золота 585 пробы.

Затем женщина поднесла щуп к камню в оправе, и стрелка зашкалила, показав, что камень является чистым бриллиантом в 2,5 карата.

— И все-таки кольцо не подлинное, как заявлял владелец, — продолжает Марченко. — Фирма, указанная на кольце, не делает изделий из 585 пробы, только из 750-й.

Хитрый прибор может также определить, действительно ли стекло минеральное, а корпус платиновый. Женщина достала из коробочки ничем не примечательные часы — стальной корпус, черный ремешок. Но цена — 750 000 швейцарских франков. Однако!

— Многие думают, что стоимость швейцарских часов зависит от количества драгоценных камней. Дело в другом: некоторые экземпляры, в частности этот, — единственные в мире, сработаны вручную. Их делали два года. Много высоких часовых усложнений, например поставлена защита от гравитации земли, чтобы она не влияла на точность. Каждые 15 минут играют разные мелодии...

Эти часы — не подделка. Тогда почему же оказались в лаборатории? Просто владелец не стал их декларировать при пересечении границы. 

— Если стоимость часов на руке свыше 10 000 евро, их обязательно нужно вносить в декларацию, — предупреждает специалист. — Иначе при въезде вас обяжут платить пошлину — 30 процентов от стоимости.

Мозг тут же нашел выход: а если выехать из страны с поддельными китайскими часами за тысячу рублей, купить за границей с виду такие же, но подлинные и ввезти их без пошлины?

— Номер не пройдет, даже если при выезде задекларируете подделку как оригинал, — разочаровывает Марченко. — Покупки часов и драгоценностей за границей на сумму свыше 10 000 долларов фиксируются, и данные сообщаются в российскую таможню. Вообще же, сейчас, благодаря новейшему оборудованию, определить истинную стоимость часов, даже подержанных, не представляет большого труда.

В криминалистической лаборатории сразу бросился в глаза лежащий на столе арбалет. Рядом с ним — пистолет «Вальтер» времен Великой Отечественной. На другом столе — испанские и колумбийские шпаги с небольшим налетом ржавчины. Они были задекларированы при ввозе в Россию как самодельные копии оружия XVIII века. Везли их якобы на фестиваль исторической реконструкции. Однако если они окажутся подлинными, то это уже будет рассматриваться как контрабанда антиквариата, тем более, если выяснится, что предметы представляют художественную ценность. Что касается «Вальтера» и арбалета, то они были задекларированы по минимальной цене, чуть ли не как игрушки. Но, возможно, пистолет — музейная ценность, а арбалет — дорогое охотничье оружие. Сейчас по этим предметам проводится экспертиза. Кстати, эксперты на таможне свои. Они же определяют подлинность и художественную ценность картин, икон, предметов старины. 

— Иногда сотрудничаем со специалистами из музеев, но в целом справляемся сами, — говорит главный госинспектор отдела экспертизы культурных ценностей Варвара Янишевская. 

Только в первом полугодии таможенниками выполнено 19 822 экспертизы и исследования, сказал «Культуре» начальник Центрального экспертно-криминалистического таможенного управления доктор биологии Петр Токарев. Средняя нагрузка на одного эксперта-криминалиста в последнее время увеличилась и составляет более ста экспертных работ в год.