Андрей САМОХИН

17.08.2016

Конфликтная ситуация вокруг возведения храма Казанской иконы Божией Матери в Лосиноостровском районе Москвы на окраине парка, именуемого в просторечии «Торфянкой», развивается почти три года.  Начавшись со «стихийного» протеста местных экологов, она переросла чуть ли не во всероссийское позиционное сражение — с сетевыми штабами, палаточными лагерями и внятным привкусом майдана. 

Подобно аналогичным кампаниям против «клерикалов», организаторами и координаторами выступают политики из «Яблока», «Парнаса» и КПРФ, которых дружно поддерживают либеральные СМИ. Несмотря на вынесенное заключение суда о законности строительства, готовность Московской патриархии искать компромисс и желание окружных властей замять спор, он чреват обострением как раз накануне думских выборов. Мы попытались разобраться в этой не случайной истории отнюдь не районного значения. 

Акафист под свист

Подхожу по парковой аллее к огороженной крохотной строительной площадке с бытовкой и поклонным крестом, где колышется море православного народа самого разного возраста. Высятся хоругви, знамена с ликом Христа. Идет молебен в защиту храма, согласованный с префектурой Северо-Восточного округа. Хотя жара и дачное воскресенье — собралось около полутора тысяч человек. Двойное ограждение, полицейские, переговаривающиеся по рациям, рамки металлоискателей — все серьезно. Тут и там краснеют форменные майки движения «Сорок сороков», благословленного патриархом Кириллом в качестве общественных помощников программы «200 храмов». Приглядываюсь — кроме крепких спортивных ребят, заметны интеллигентного вида юноши и девушки, женщины в очках, малышня. Ни одного обычного на подобных мероприятиях кликуши, неадеквата — все чинно молятся, многие по памяти или по книжкам подпевают Акафисту.

Поначалу я даже не чувствую специфического амбре (потом специально обращают на него внимание) от раскиданной накануне по земле вокруг площадки некой зловонной химической субстанции. Это почерк доморощенных «экологов» — вернее сказать, храмоборцев...

Впрочем, вот и они. Сбоку взрывается резкий хоровой свист, перемежаемый выкриками «позор», «вон из парка». У ограды собралась небольшая, но, видно, хорошо организованная группа с зелеными ленточками на одежде: с искаженными лицами, дуют в свистки, ощетинились объективами смартфонов и планшетов. «Не обращайте на них внимания, — советует пожилой человек с бородкой, стоящий со мной в очереди к кресту, — пусть бесятся. Я живу в соседнем доме, уже нагляделся. Если будете тоже снимать, осторожно — смотрите вниз, не поворачивайтесь спиной: у них излюбленная манера в толпе — дать исподтишка по ногам или сзади ударить, а если вы психанете и полезете отвечать, станут вовсю фотографировать, вопить: помогите, бьют, скорую, полиция!»

Изучив потом видеоролики, снятые в том числе паркозащитниками, убеждаюсь в правоте моего собеседника: несмотря на отчаянные попытки нападающих спровоцировать на насилие добровольных охранников площадки из числа местной церковной общины, те ведут себя выдержанно. Ну, насколько позволяют обстоятельства, конечно. Тоже ведь люди, нервы не у всех каленые.

Протестные несварения

В том, что противостояние храмостроительству — отнюдь не локальная проблема Лосиноостровского района и давно уже не только московская, легко убедиться, исследовав хронику событий последних пяти-шести лет. Хотя именно в Первопрестольной это движение было обкатано и перенесено на другие города. Началось все с объявления патриархом Кириллом в 2009 году «Программы-200», предполагавшей создание двухсот быстровозводимых храмов в густонаселенных окраинах столицы. Цель — обеспечить православных москвичей церквями вместимостью в 300–500 прихожан с радиусом в километр. Строительство предваряется общественными слушаниями, на которых обычно сторонники храма шаговой доступности оказываются в явном большинстве. 

Но победное шествие проекта-200 явно не устраивало определенные круги, возмущенные, как выразился один блогер, «сплетением православной сети по всей Москве». Развернулось ярое противодействие, направляемое деятелями системной и несистемной оппозиции.

Непредвзятые публицисты, анализировавшие противостояние, честно задавались вопросом: может быть, все-таки оппозиционеры лишь оседлали законное недовольство части горожан беспардонным «рейдерством» церковников, отжимавших любимые места отдыха? 

Разумеется, у представителей застройщиков и местных церковных общин были методические и психологические ошибки; возможно, где-то недостаточная разъяснительная работа. Но трудно не заметить красноречивых фактов: храмоборческие кампании развиваются по одному и тому же лекалу — с однотипной ложью, судебными манипуляциями, майданными оргтехнологиями; более того, координируются в разных районах одними и теми же лицами.

Начиная с 2010 года, около 20 процентов храмовых проектов в Москве было отклонено или приторможено, что позволяет говорить о системной блокировке «Программы-200». Люди, называющие себя «защитниками зеленого пространства», противниками «строительного беспредела», за редкими исключениями никогда не выступали против точечной застройки (в том числе в любимых парках), сооружения монструозных торговых центров, сноса исторических зданий, даже если это происходило рядом с их домами. А вот в вопросе новых православных храмов — они первые экологи и борцы с произволом. Пусть даже речь идет о другом конце города. «Эко-прикрытие» было наработано еще с «Химкинского леса», а тут словно на заказ ряд площадок выделен по краям зеленых массивов. И понеслось: «Караул, церковники отбирают парки!»

Методика вовлечения в протест жителей состоит из нескольких непременных пунктов. Сперва поквартирное окучивание ближайших домов листовками с заведомой ложью: с завышенной многократно территорией будущего храмового комплекса, со страшилками об отселении, сносе детских городков и вырубке деревьев. Запугивают круглосуточным звоном колоколов, похоронными процессиями под окнами, приютами для бомжей, ну и далее — насколько фантазии хватит. Затем следует сбор подписей, спам-рассылка петиций в муниципальные органы, создание сетевых сообществ, через которые организуются «стихийные» сходы, наконец, приглашение политиков, едва скрывающих свой воинствующий атеизм, обращения в суды.  

Большим авторитетом среди храмоборцев пользуется муниципальный депутат Елена Русакова (Гагаринский район, партия «Яблоко»), координирующая создание протестных групп в соцсетях. К слову, возглавляемый ею центр «Гуманист» получает гранты ЕИДПЧ (Европейский инструмент содействия демократии и правам человека). Из той же когорты — депутат МО Лефортово Александра Андреева, которая курировала борьбу с храмами в Гольяново, сравнивая «Программу-200» с «раковой опухолью», а ныне дает советы соратникам в других районах, как бесконечно затягивать согласование строительства. Во многих округах столицы есть такой депутат, а то и председатель муниципального собрания, поддерживающий связь с единомышленниками. Вокруг него в некотором отдалении, но с полной координацией формируются «активные граждане», в числе коих заметны юристы, психологи, журналисты либеральных изданий, члены различных «обществ» и НПО.

Несмотря на кажущуюся карликовость подобных образований, они звенья продуманной стратегии. Скажем, борцы с «Программой-200» совсем по-«болотному» заявляют о фальсификациях общественных слушаний, если там побеждают сторонники строительства храма. Организаторы митингов нередко подстрекают людей к погромам, чувствуя некую слабину властей. Так, в январе 2014-го злоумышленники разгромили стройплощадку храма в честь иконы Божией Матери «Споручница грешных» на улице Камова, а уголовное дело возбуждено не было.

В последнее время храмоборцы чуть поменяли тактику, везде отмечая, что они не против церквей как таковых, но «против строительства в излюбленных местах досуга горожан». Особенно стараются при этом подчеркнуть, что большая часть борцов «с застройщиками из РПЦ» — люди, мол, православные. Охотно поддерживают такую версию «Новая газета», «Эхо Москвы», радио «Свобода», телеканал «Дождь», удивительно синхронно и однотипно комментируя возникающие конфликты. При этом десятки храмоборческих сообществ в интернете находятся по единому мему //СтопХрам// или слогану «Остановим храмобесие». Среди них есть прямо антихристианские — с грубыми намеренными кощунствами.

Взорвали раз, взорвем еще 

Благодаря энергичности и слаженности храмоборческое движение из Москвы шагнуло в другие российские города. Около трех лет длилось противостояние петербургского «актива» постройке храма в парке «Малиновка». В Новокузнецке Кемеровской области удалось возбудить часть жителей против сооружения церкви в парке «Сказка». В Новороссийске несколько лет длится борьба с закладкой храма на Малой земле. Похожие протесты были организованы в Тольятти. В начале августа в Волгограде на стенде строящегося храма Александра Невского (на месте снесенного в 1932-м) появилась угрожающая надпись: «Взорвали раз, взорвем еще». Тут уж, как говорится, комментарии излишни... 

Неподалеку от станции Лосиноостровская до 1930-х стоял Казанский храм, возведенный знаменитым архитектором Виктором Мазыриным. В 2012-м в районе провели общественные слушания по поводу сооружения на краю парка храмового комплекса площадью 0,7 га. Присутствовало более сотни местных жителей — достаточно для кворума. Были и недовольные, однако подавляющее большинство высказались «за». Забегая вперед, скажем, что храмоборцы попытались потом зацепиться за некие мелкие нарушения при организации слушаний. В 2013-м постановлением правительства Москвы площадь культового сооружения была компромисса ради снижена до 0,2 га — около одного процента от территории всего парка. Но это не остановило противников строительства, которые ринулись в атаку. В случае с «Торфянкой» силы, координирующие противодействие «Программе-200», видимо, решились дать генеральное сражение.

Практически сразу, как установили поклонный крест и бытовку, начали возникать митинги, перераставшие в физические столкновения. К парку в далекой Лосинке потянулись «волонтеры» со всего столичного региона. Сетевые координаторы, кстати, прошлой зимой пытались мультиплицировать «торфяное противостояние», перекидывая на своих сайтах информационные мостики к «восставшим дальнобойщикам». 

Ввиду такого организованного нападения защитники программы «200 храмов» также активизировались по Москве, регулярно приезжая для поддержки местной общины, окормляемой настоятелем будущего храма отцом Олегом Шалимовым. Стоит заметить, что официальные церковные СМИ почему-то долго медлили с освещением событий, сконфуженно молчали, фактически развязывая руки оппонентам. Тем временем дело дошло до палаточных городков, встававших «стенка на стенку». Запахло майданом. 

Раздувать пожар принялись несколько партий: «Яблоко» в лице своего полулидера Митрохина, «Парнас», представляемый Николаем Ляскиным и знаменитой подругой Касьянова — Натальей Пелевиной, и... КПРФ, персонализированная депутатом Госдумы Александром Потаповым и столичным парламентарием Николаем Зубрилиным. Справедливости ради — отнюдь не все члены компартии солидарны с ними. Так, помощник Геннадия Зюганова, общественный деятель Николай Мишустин рядом со мной держал хоругвь на молебне 26 июня. 

Противоестественный вроде бы союз коммунистов, «яблочников» и «парнасцев» шутники уже окрестили «парнакоммуняблоки». Второй эшелон протестных колонн составили неформалы из «Народной воли», «Рот Фронта», «Антифа»; подключились троцкисты, анархисты, неоязычники, даже ЛГБТ-активисты. Митрохин раздавал на митингах типографские брошюры с лозунгом: «Мы не против храмов, мы против храмов в парках!» Но устные призывы и плакаты в руках протестующих звучали гораздо более откровенно, вроде: «нам нужен Храм Природы, а не православный!» Многие здесь, именуя себя «христианами», весьма своеобразно выражали свою веру: плевали в священника, пытались его лягнуть ногами, глумливо кричали: «Поп, яви чудо!»

Дорожные карты и красные линии

Предстоятель РПЦ во время прошлогоднего пика столкновений призвал не сходить с правового поля — ждать решения суда. Он также попросил верующих до этого момента воздержаться от молебнов и стояний на площадке, что те дисциплинированно и исполнили. А минувшей весной на встрече с депутатами Мосгордумы Святейший прямо попросил коммунистов и «яблочников» перестать пиариться на борьбе с храмами. 

Тем временем в юридической плоскости противники строительства потерпели полное поражение... скрыв его от своих же сторонников. Еще летом 2015 года Бабушкинский суд по одному иску признал полностью правомочным как выделение стройплощадки, так и сам проект. По второму (нарушения при общественных слушаниях) заявители, понимая, что тоже проиграют, сами отозвали иск с формулировкой «в связи с потерей интереса к делу».

Однако именно после утаенного судебного фиаско возбуждение храмоборцев разгорелось с новой силой. Вместо снесенного полицией палаточного городка был куплен автобус, в котором круглосуточно дежурили активисты, периодически провоцируя охрану, демонтируя части ограждения, обливая поклонный крест какой-то едкой жидкостью, закидывая площадку горящими фаерами. Кроме отборного мата, злобных выкриков во время молебнов, произошло и прямое нападение на священника (заявления в правоохранительные органы поданы, но дело так и не заведено). Вообще же местные власти и стражи порядка заняли весьма осторожную позицию: с одной стороны, останавливая уже разгоревшуюся бузу, с другой — не давая вести стройку, признанную судом законной.

Что интересно: по свидетельству отца Олега и защитника храма предпринимателя Юрия Шубина, видя весь этот беспредел, убедившись в обмане, множество собственно жителей Лосинки отошли от участия в протестах. А некоторые примкнули к сторонникам строительства, начав воцерковляться.

Нежданный удар храмоборцы получили от депутата Бабушкинского МО Марины Овчинниковой, в какой-то момент диаметрально поменявшей позицию.

— Я не сразу поняла, насколько нагло обманывают инициаторы «гражданского стихийного протеста», в частности, главный истец господин Лебедев. В процессах по «Торфянке» просто поразил тот факт, что в качестве стороны не привлекли представителей РПЦ. Как будто не о церковной собственности разговор. Сегодня могу констатировать: схема была придумана либеральными «конструкторами» задолго до конфликта. Она основана не только на юридическом крючкотворстве с затягиванием делопроизводства, но и на обходе закона. Когда я это осознала, те же люди, которые мне чуть не в ноги падали — «спасите-помогите», принялись запугивать. Больше всего их раздражает, что у меня на руках вся юридическая подоплека махинаций. После отзыва Лебедевым и компанией второго иска началось полное беззаконие: Градостроительная комиссия вдруг отменяет ГПЗУ (градостроительный план земельного участка). В столичном ОАТИ мне сообщили: из-за шквала депутатских запросов от Александра Потапова ордер на строительство не продлевают. Я предупредила Александра Владимировича, что он нарушает федеральный закон, вмешиваясь в ситуацию, по которой суд уже вынес вердикт, однако взамен Потапов развернул борьбу против меня. Кстати, недавно состоялись слушания по строительству проектируемого проезда, отрезающего с противоположного конца парка около 0,3 гектара. Ни один «протестант» не кричал «руки прочь от «Торфянки». Выходит, что главное в этой «движухе» не защита зоны отдыха, а война с храмом.

В интервью «Культуре» префект СВАО Валерий Виноградов прокомментировал происходящее следующим образом: «Церкви предоставлены уже два альтернативных участка. «Красные линии» там сняты — можно строить. Сколько же им нужно храмов — три, что ли? Вообще я не считаю полезным публично обсуждать эту тему: она в любом случае будет носить политический оттенок с разной интерпретацией. А сегодня не время для таких оценок. Думаю, вопрос решится сам собой».

Год назад в окружной газете «Звездный бульвар» Валерий Юрьевич высказывался более определенно. В частности, признавал, что «среди противников строительства есть люди, не заинтересованные в мирном решении... Они пытаются раздуть конфликт, вывести его на городской, федеральный уровень, хотят сделать слово «Торфянка» нарицательным».

Спрашивается: разве эти люди куда-то исчезли? Кто гарантирует, что они не перенесут майданную активность и на новую храмовую площадку, тем паче, что «обработка» населения началась и там...

Сui prodest?

Что касается альтернативного варианта для строительства, о котором упомянул Виноградов, речь идет об Анадырском проезде у станции Лосиноостровская. Увы, вряд ли простая рокировка способна исчерпать конфликт. По словам Овчинниковой, данная площадка для постоянного храма неудобна по многим причинам: она с обременением — там масса коммуникаций, будет строиться транспортно-пересадочный узел, эстакада, сведения о которой имеются в соответствующем постановлении Москвы. Сам участок — аппендикс Лосинки, а жилые дома, в отличие от «Торфянки», совсем рядом — и это ведь другой, Бабушкинский, район. Тамошние жители с помощью партийных эмиссаров уже начали делиться на сторонников и противников проекта...

Компромиссный выход видится состоящим из двух пунктов: в парке «Торфянка» рядом с поклонным крестом возвести маленькую часовню, одновременно добившись выделения и оформления новой нормальной альтернативной площадки в Лосиноостровском районе для строительства постоянного храма и согласовав ее с местными обитателями. 

Момент истины близок. В конце августа заканчивается договор безвозмездного пользования на стройучасток в «Торфянке», обложенный пикетами. Финансово-хозяйственное управление Московской патриархии предпринимает активные действия по пролонгации документа. Храмоборцы, напротив, грозятся «выкинуть попов из парка». «Я давно предлагал снести незаконное ограждение к чертовой матери, — пишет в «Фейсбуке» рвущийся в Госдуму Сергей Митрохин. — Готов лично участвовать в этой операции. Если среди других кандидатов найдутся желающие в ней поучаствовать — добро пожаловать!»

Православные активисты, в том числе «Сорок сороков», обещают собраться на защиту креста и гражданского законодательства. В общем, положение чревато горячим обострением прямо накануне выборов. Вопрос простой: кому это выгодно? 

Столичным властям, конечно, не позавидуешь. Но уповать на сознательность митрохиных вряд ли продуктивно. Церковь ратует за компромисс, ибо по всей сути своей служит опорой порядка и согласия. А вот с иной стороны сбираются явные адепты майданизации. Недаром, загодя торжествуя «победу над церковниками», протест-профессионалы планируют перенести «схему «Торфянки» на любую похожую историю, повсеместно раскачивая общество. И это непременно удастся, если власть даст слабину. Нечто подобное мы уже видели почти три года назад на Украине. Стоит ли повторять ошибки соседей?