Алексей КОЛЕНСКИЙ

23.07.2014

В Летней академии Никиты Михалкова кипит работа — снимается кино. Корреспондент «Культуры» погрузился в творческий процесс и пообщался с ребятами, приступившими к  экранизациям чеховских произведений. 

Чехонте и Бомарше

На десять горячих дней Театр Киноактера превратился в киностудию. С девяти утра студенты ставят декорации и свет, переодеваются, гримируются. Ровно в одиннадцать звучит команда: «Камера! Мотор!» — на малой сцене снимают «Месть» по мотивам одноименного рассказа Антоши Чехонте, «усиленного» сценами из бессмертной комедии Бомарше. 

На подмостках в пышном халате восседает доктор Бартоло, слева  топчется массивный Фигаро, справа заламывает руки тощая Марселина. Тишина в студии... Начали! «Меня душит злоба», — хрипит «Халат». «Присутствие молодой женщины и преклонный возраст — хе-хе-хе, вот отчего у стариков заходит ум за разум», — глумится упитанный мажордом. «Я Вас застал на месте преступления...» — не унимается Бартоло. «Да как Вы можете так клеветать», — подвывает в ответ Марселина. «Браво, божественно!» — взрывается из партера юный «режиссер» (под изумрудным пиджаком — майка с портретом Станиславского). 

«Снято!» — рычит постановщик Георгий Солдатов. Меняет ракурс, просит повторить сцену; актеры разогреваются, импровизируют. Спустя час переходят к следующему эпизоду. В объективе — просто халат, которому надлежит порваться ниже поясницы. Бартоло вновь и вновь подскакивает с кресла, но материя игнорирует творческую задачу — раз, другой, третий... В схватку вмешивается режиссер: Солдатов резко дергает полы на себя — треск! Дыра становится «зерном образа» Бартоло и поводом для издевательств коллег в следующем эпизоде...  

— Чему можно научиться за месяц? — интересуюсь у обладателя «станиславской» майки, актера Уральского русского драмтеатра имени Островского Руслана Джумахметова (Казахстан).

— Работать в кадре. Жить на короткой дистанции, дубль за дублем контролировать жесты, интонации. Для меня это уникальный опыт. Пятый год работаю в старейшем русском театре на постсоветском пространстве — недавно нам исполнилось 150 лет, играю классический репертуар и не посещаю кастинги.    

Смерть на подмостках

На главной сцене ставится хореографическая картина по мотивам чеховского рассказа «Калхас». Луна, античные колонны, порхают наяды в белых туниках. Выбегает и грациозно падает на сцене танцовщик в лавровом венке — актер Сергей Лаврентьев. Выпускница СПбГУКиТ Александра Орехова снимает почти без дублей. Атмосфера — мистическая. Вот крупный план: отыграв последний бенефис, танцовщик застывает перед опускающимся занавесом. Между ним и камерой меркнет свет, в глазах — надежда, драматические секунды прожиты Лаврентьевым как по нотам. 

— Где учились танцевать?

— Во ВГИКе. И в Академии Михалкова. Здесь даже те, кто не умел, пустились в пляс (смеется). Первоклассные педагоги, жесткий график, экстремальные условия заставляют сконцентрироваться на результате и снять смотрибельное кино, а мастер-классы позволяют восстановить профессиональные ориентиры. Не знаю, доведется ли работать с Никитой Михалковым, но то, что он показал, «как надо», лично мне, — не забуду. Учеба в Академии — удивительный подарок судьбы. 

Выстрел из прошлого

Темные дела творятся в театральном подвале. В узких коридорах и подсобках и развернуться-то негде, а вгиковский выпускник Иван Перекатов умудряется снимать чеховское «Пари». Близится развязка. Банкир, «заточивший» юриста в одиночке, не желает признавать поражение: пленник мог покинуть помещение, но добровольно отсидел 15 лет. Элегантный бизнесмен проходит по коридорам, отпирает дверь, вскидывает пистолет. Гремит выстрел — вспышка выхватывает из темноты расширенные глаза жертвы. Спрашиваем Перекатова: 

— Решили классика подружить с огнестрельным оружием?

— Как правило, чеховский рассказ — финал истории, остающейся «за кадром», его персонажи предаются воспоминаниям, проговаривают минувшее вслух. В кино подобное невозможно. Фильм — прежде всего действие. Появился пистолет, изменился и финал. Мне помогали советами педагог Акаде- мии Андрей Эшпай, приглашенные мастера Николай Лебедев и Александр Котт. Повезло с оператором Никитой Розовым и художником Андреем Щаевым, по-настоящему удивили актеры: Максим Колосов (банкир) — харизматик с обнаженным нервом, Игорь Гуцу (охранник) — актер с удивительно чистыми глазами и Саша Туманов — никто не смог бы так сыграть отшельника. Настоящие профессионалы с большим творческим будущим.