Карен Шахназаров: «Время звезд закончилось»

Евгения КОРОБКОВА

09.03.2017

Режиссер Карен Шахназаров — нечастый гость на публичных мероприятиях. Два года он снимал «Анну Каренину» и не вырывался даже на фестивали, так что творческая встреча в Академии Никиты Михалкова была действительно из разряда редких. «Культура» с удовольствием присоединилась к студентам, чтобы задать мэтру свои вопросы.

культура: Вы как-то заявили, что фестивальное кино — зло. Почему? 
Шахназаров: Знаю я вас, журналистов, сейчас напишете в заголовке: «Шахназаров сказал, что фестивальное кино портит молодых режиссеров» (улыбается). Нет, на самом деле я так не считаю, просто, мне кажется, фестивали — это проблема. Дело в том, что нынешний молодой кинематограф ориентирован на фестивали, а для того чтобы делать настоящее кино, нужно нацеливаться на зрителя. Допускаю, такая ситуация сложилась от безысходности: на что еще ориентироваться, если у режиссера почти нет шансов выйти в прокат, попасть на ТВ...

культура: Каких фильмов не хватает сегодня?
Шахназаров: Наше кино страшно далеко от народа. По современным российским лентам я плохо понимаю, как живет страна, что людей волнует, что происходит. Даже Голливуд, который сейчас в кризисе, все равно показывает жизнь простых работяг. А у нас, если в фильмах и встречается народ, то это, как правило, московская молодежь, живущая в нереально красивых квартирах. Зрителю нужны человеческие отношения. А у нас — все про инопланетян. 

культура: Человеческие чувства? Как в «Анне Карениной»?
Шахназаров: Знаете, да. Я, работая над этой картиной, получил колоссальное удовольствие. Давно не видел современного материала, где была бы так показана жизнь. Я отказался от линии Левина, но все, что касается мужчины и женщины, — оставил. Самое важное — взаимоотношения мужчины и женщины. Это суть, это вечно. Даже война — производная от этого. Потому «Анна Каренина» и стала книгой, которую знает весь мир. А главная героиня романа — частью истории, как Наполеон, Толстой, Ленин. 

культура: Вы Карен, а Анна — Каренина. Получается, она — Ваша? Предначертание такое?
Шахназаров: Да, забавно. Я не думал об этом, случайно вышло, вах! (Смеется.) Кстати, о «вах». В «Википедии» написано, будто я отказываюсь от армянской темы в своем творчестве. Глупости. Во-первых, не отказываюсь. А во-вторых, почему я должен в творчестве следовать армянской теме? К тому же я полукровка. Нет, не отказываюсь от корней, но, если честно, мало что знаю про Армению...

слушатели: Дайте совет, как снять популярное кино? 
Шахназаров: Самым популярным моим фильмом был «Курьер», то, что сделал его именно я, — дело случая. Написал повесть, она неплохо прозвучала. Снимать должен был мой приятель Андрей Эшпай, но на студии Горького фильм не пропустили. А потом пришел Горбачев, атмосфера изменилась, ленте дали добро. Даже не знаю, почему «Курьер» стал так успешен. Когда я готовился к съемкам, попал в одну контору при Госкино, где анализировали картину на зрительский потенциал. Разнесли сценарий в пух и прах, сказали, что у нее вообще нет шансов. Причем очень убедительно, я сидел в зале и со всем соглашался. 

Предугадать ничего нельзя. Александр Митта поставил задачу снять идеальный фильм. Он все досконально высчитал, но картина — «Сказка странствий» — провалилась. А вот «Экипаж», в котором все было неправильно и нарушено все, что только можно, собрал кассу.  

Я не знаю, как снять успешное кино. Просто нужно верить в себя и искренне делать то, за что взялся. Даже если ошибетесь и ничего не получится, ваше стремление быть искренним вызовет уважение. С «Курьером» удалось: мы были искренними. Но данная способность — одно из самых сложных качеств режиссера. 

слушатели: Что еще значимо для этой профессии? 
Шахназаров: Умение читать сценарий. Нечастый дар, кстати. Бывают сценарии чрезвычайно пышные, из которых ничего не сделаешь, а есть корявые — но по ним снимешь настоящее кино. 

Прекрасный сценарий — «Летят журавли». Уже прочитав его, можно для себя многое понять. Отличные сценарии у «Великолепной семерки», «Сладкой жизни», «Ночей Кабирии». Имеет смысл читать Хичкока. Хорошие сценарии писал Шукшин. Он очень кинематографический писатель. 

И еще крайне важно выбрать актеров. Если попадаешь, можно быть спокойным: все получится. А если нет — никакими мизансценами дела не спасешь. 

слушатели: А Вы как выбираете актеров? 
Шахназаров: На всех картинах очень долго пробую, ничего им не говорю, не подсказываю, а стараюсь добиться стопроцентного попадания в роль. В общем, ищу таких, которые сами все сделают, избавив меня от удовольствия работать. Бывают замечательные актеры в кино, но не слишком выразительные в театре, а бывает — наоборот, театральный актер не выдерживает съемки. Почему? В театре техника важнее личности. Но при этом там нет крупных планов, ты не видишь глаз. А в кино глаза — зеркало души, личность имеет большое значение. 

Сегодня у нас есть сильные актеры, но беда в том, что драматургический материал ужасен. Актер должен воспитываться на хорошем материале, а если играет одно и то же — деградирует.

слушатели: Есть ли смысл начинающему артисту сдавать фотографии в базу «Мосфильма»? 
Шахназаров: Конечно. Я, например, ее отсматриваю. Но в актерской карьере многое от везения зависит и от характера. Нужно суетиться, что-то делать, а не сидеть и говорить, что все пропало. Главную роль в моей «Анне Карениной» сыграла Лиза Боярская, а ведь было время, когда она слонялась по коридорам «Мосфильма» со своими карточками. Лиза — с характером. 

Помню «Зимний вечер в Гаграх». Евстигнеев решил, что это его роль и он должен ее сыграть. Ходил за мной, звонил, ну просто в угол меня загнал. Сначала я раздражался, но потом зауважал такое поведение. Человек боролся за хорошую роль. 

слушатели: Расскажите, как Вам работалось с Евстигнеевым. 
Шахназаров: У нас сложились замечательные отношения, мы дружили. Он был необыкновенный человек. Великий импровизатор, делал на площадке такие вещи, которые мне вообще в голову не приходили. Его трудно было переубедить. А в обычной жизни — простой, без звездности, очень естественный, живой.

культура: О Вас тоже говорят как о режиссере-импровизаторе.
Шахназаров: Правда, мне очень важна импровизация. Мои режиссерские сценарии отличаются от фильмов. Много добавляю, доснимаю, для меня особую роль играет съемочная площадка. Иногда прихожу, не зная, что буду снимать. И только когда вижу площадку, вдруг понимаю, чего хочу. 

Конечно, не у всех так. Хичкок, к примеру, так подробно расписывал сценарий, что про него судачат, будто он и вовсе не снимал свои фильмы, а за него этим занимался второй режиссер. Возможно, преувеличение. Но разницы нет. Режиссер — это характер. Как люди по-разному едят, так и режиссеры по-разному работают. 

культура: На съемочной площадке Вы диктатор или демократ? 
Шахназаров: А тут не может быть демократии. Но я и не диктатор. С талантливыми сложно. Важно собрать таких людей, чтобы они трудились на тебя и привносили в картину то, чего я сам не вижу. Моя задача — зарядить энергетикой. Кого-то — обмануть, кому-то — польстить. 

слушатели: Получается, режиссура — профессия молодых? 
Шахназаров: В общем, да. На мой взгляд, режиссером лучше быть лет до пятидесяти. Мне кажется, до этого возраста у человека самый продуктивный период. Потом начинается угасание, а работа режиссера физически тяжелая. Хотя, конечно, и мне сейчас далеко не пятьдесят, и Бунюэль свои главные картины снял после семидесяти. По-разному случается... 

слушатели: Наличие звезды в фильме сильно увеличивает сборы? 
Шахназаров: Время звезд закончилось. В нашем кинематографе присутствие того или иного актера ничего не изменит в прокатной судьбе картины. Так было и в Европе: шли на фильм, на режиссера, на историю, но не на артиста. 

культура: На днях Вы рассказывали о планах по перестройке «Мосфильма»...
Шахназаров: Если все пойдет как надо, там появится киноконцертный зал и большой сценическо-постановочный комплекс, где будут храниться костюмы, реквизит. То, что есть, просто ужасно. Помещение построено еще в 1976 году по проекту овощебазы — жуткие климатические условия.