В субботу на «Воскресение»
29.12.2016
На станции метро «Кропоткинская» вовсю кипела жизнь: студенты Академии Михалкова представили новый спектакль.
Затянутые полотнищами знаменитые десятигранные колонны в виде стеблей лотоса — это сцена. Два метропоезда «Красная стрела», замершие по обе стороны платформы, — кулисы и гримерные для двадцати трех артистов.
Официальная премьера спектакля «Воскресение» по Льву Толстому состоится только 11 января в Доме музыки. Но припозднившиеся пассажиры метро смогли выйти из вагонов и дождаться постановки в исполнении студийцев Академии кинематографического и театрального искусства Никиты Михалкова в «театральную ночь» на субботу, 24 декабря.
Экспериментальный спектакль, сделанный режиссером Сергеем Землянским в жанре «новая пластическая драма», чрезвычайно сложен для демонстрации и на обычной сцене. Актеры ничего не говорят. Их словом становится тело. Разработать и исполнить текст вплоть до кончиков пальцев и поворота головы — колоссальный труд.
Не случайно перед премьерой первый проректор Академии Сурен Шаумян признался, что выступление на «Кропоткинской» — та еще авантюра.
— Я, конечно, понимаю, что в метро и Башмет играл, и выставки проводили. Но для нас ситуация не совсем ординарная. В следующий раз подойдем более осторожно к проекту, а то волнение такое сильное, что даже говорить не хочу...
Нервничали, хотя и не показывали виду, и сами актеры. Шутка ли: двадцать три человека одновременно на сцене. Разделенные целлофановыми перегородками, они — как эпизоды воспоминаний.
— В метро у нас была всего одна репетиция. Спектакль пришлось изменить. Это несколько не то, что мы демонстрировали Никите Сергеевичу. Я бы назвала это даже не спектаклем, а перформансом, — отмечает выпускница Академии Кристина Дасарская.
Диагональная проекция вместо прямой — для увеличения игрового пространства. Специально для ночных посетителей метро режиссер отошел от правил — представление не было немым. Обыграв окружающую обстановку, Землянский ввел нового персонажа — голос за сценой, стилизованный под объявления вокзального диспетчера.
Полтора часа без антракта, на одном дыхании, до самой последней фразы «Время вышло».
По окончании спектакля снова подхожу к Сурену Шаумяну.
— Зря волновался, — радуется он. — Получилось даже лучше, чем ожидал.
Доволен и режиссер.
— Нам удалось главное — передать дух и эмоциональную составляющую романа Толстого, — рассказывает Землянский «Культуре».
По его словам, на руку сыграл антураж станции.
— Вагоны были частью декораций, — поясняет режиссер. — Самым «железнодорожным» творением Толстого считается «Анна Каренина», но и в «Воскресении» немаловажная роль отведена железной дороге. Мы помним, как бежала за поездом Катюша Маслова, как Нехлюдов ехал за ней по этапу...
Актеры признаются, что овации ста пятидесяти зрителей звучали громче многотысячного зала. Отраженный от коридорного пространства станции звук долго не желал стихать.
Люди расходились, удивленные и взволнованные. В самое «сонное» время ночи сон проиграл силе искусства.
