Георгий НАСТЕНКО

09.11.2018

На Олимпиаде-94 российский фигурист впервые победил в мужском одиночном катании. Специалисты называли фаворитами представителей Канады, США, Франции, но безупречное выступление Алексея Урманова заставило судей отдать пальму первенства нашему участнику. 17 ноября чемпиону Лиллехаммера исполнится 45 лет. Накануне юбилея спортсмен ответил на вопросы «Культуры».

культура: Отмечать день рождения планируете на льду?
Урманов: С 15 по 22 ноября буду участвовать в Открытых краевых соревнованиях на призы Алексея Урманова в сочинском Дворце спорта «Большой». В программе турнира — танцы на льду, выступление одиночников, а также синхронное катание — это командное первенство, в котором задействованы мальчики и девочки. Основная часть участников из Краснодарского края, но ожидаются и представители других регионов. Годом ранее в Образовательный центр «Сириус» приезжала команда из Владимира. Они сделали замечательный подарок — вроде стенгазеты на большом листе. Красивый, добрый, с фотографиями и с пожеланиями в стихах. Он до сих пор у меня на стене висит. Оригинально и трогательно получилось.

культура: Последние три года работаете в Центре фигурного катания в Сочи. Насколько популярен Ваш вид спорта на юге страны?
Урманов: В регионе построили много крытых катков. Появились объекты в Краснодаре, Кореновске, Армавире, Горячем Ключе и даже в небольших станицах. Что касается наших тренировок, то они проходят на территории Олимпийского парка в Адлере. Приезжают жители из Большого Сочи. Много и тех, кто недавно перебрался на юг. Надеюсь, в скором времени наша школа станет одним из центров отечественного фигурного катания.

культура: Работая с детьми, часто вспоминаете, как сами начинали заниматься фигурным катанием?
Урманов: К тренировкам приступил уже в четыре года. Реальные же перспективы в этом виде спорта стал видеть для себя в 11–12 лет. Хотя нынешние коллеги по тренерскому цеху говорят, что заметили мой потенциал гораздо раньше.

культура: Вы отличались среди представителей мировой элиты одиночного катания не только своими успехами, но и ростом. Хотя известны случаи, когда ребят тренеры «бракуют», если увидят, что родители слишком высокие.
Урманов: Когда детей в четыре года приводят в секцию, на рост родителей, конечно, обращают внимание. Однако даже если папа под два метра, но ребенок подвижный и координированный, я считаю неправильным его «забраковывать». Тренер все-таки берется заниматься с малышом, а не с его родителями. И наш вид спорта не заканчивается одиночным катанием, есть спортивные пары и танцы на льду, где с большим успехом могут выступать высокие парни. Фигурное катание позволяет спортсменам с разной комплекцией развиваться в различных направлениях. Рост 180 или чуть выше — вполне нормальный даже для одиночника. Более того, мальчишек в наш вид спорта приходит намного меньше, поэтому берут всех.

культура: Вам первому в мире удался четверной прыжок, еще в 1990 году. Почему не исполнили его на победных Играх в Лиллехаммере?
Урманов: Если быть точным, то мне удалось первому правильно приземлиться после него, причем на официальном турнире. Но на таких ответственных соревнованиях, как Олимпийские игры, риск должен быть оправданным. И мы с тренером решили, что не стоит.

культура: С каждым годом программы фигуристов усложняются. Есть предел совершенству?
Урманов: Техника одиночников в 1994 году была не столь сложной, в сравнении с нынешними выступлениями. Опыт тренеров, наработанный за последние годы, используется сейчас в полной мере. И мой наставник — великий Алексей Мишин — всегда говорил: нельзя останавливать спортсмена, если он стремится сделать что-то более сложное. Если фигурист готов к исполнению сложного элемента, ему можно лишь сказать: «Вперед!» Наставник должен помогать в освоении новых приемов, а не тормозить подопечного. Если человек способен выйти на новый уровень в 13 лет, то не стоит ждать год или два.

культура: Прыжки в четыре с половиной оборота уже кто-то исполняет?
Урманов: Мне говорили, что некоторые ребята репетируют, и на тренировках у них получается. Но официально элемент считается исполненным, если его показали на соревнованиях.

культура: Вы работали в Международном союзе конькобежцев (ИСУ). Чем конкретно там занимались?
Урманов: Трудился в роли технического специалиста. Наша бригада из трех человек объявляла об исполнении и уровне элемента. А есть еще бригада судей, которые выставляют оценки. Наш вид спорта необъективный, но при новой системе спортсмены стали больше влиять на получаемые баллы. Техническая бригада должна правильно формулировать и называть элементы, исполненные фигуристами. Работа в ИСУ помогла мне в тренерской карьере, я стал лучше понимать принципы и систему оценок. Нынешняя деятельность мне больше по душе. Накопленных знаний хватает, чтобы плодотворно заниматься с учениками. Стараюсь быть для ребят хорошим и тактичным педагогом.

культура: Некоторые наставники не могут забыть о своем выдающемся прошлом и слишком остро реагируют на технические огрехи подопечных. Часто выходите из себя на занятиях или удается сдерживаться?
Урманов: Начнем с того, что тренер в первую очередь — педагог. По большей части я спокойный человек. По крайней мере, стараюсь им быть. Правда, все мы люди, и эмоциональную составляющую нельзя исключать. Иногда бываю жестким, случается, что и ругаю за недочеты и неисправленные ошибки. Любому тренеру хотелось бы видеть перед собой талантливых спортсменов, но это не всегда возможно. Хороший наставник должен уметь добиваться прогресса с подопечными разного уровня.

культура: По сравнению с советскими временами тренеры ведут себя по отношению к фигуристам менее деспотично?
Урманов: Изменилось многое, но жесткие наставники были во все времена, равно как и более лояльные к ученикам. Другое дело, что по сравнению с 1980-ми, когда я начинал, тренерских кадров стало больше. Прибавилось и льда, на котором можно полноценно заниматься.

культура: К какой категории тренеров отнесете Алексея Мишина. Другой его ученик, Евгений Плющенко, рассказывал, что они даже на рыбалку вместе ездили.
Урманов: Когда спортсмен становится взрослым и переходит из разряда подающих надежды в перспективные, тогда и тренер начинает посвящать ему больше времени. Поэтому в определенный период Алексей Николаевич много со мной общался. Причем не только на сборах и соревнованиях, но и в домашней обстановке. При необходимости даже ходил в институт или к врачу. Мишин многому меня научил и направлял не только в спорте, но и по жизни. В трудные моменты всегда чувствовал его поддержку. Когда случались травмы, тренер лично возил по больницам. Ради помощи ученику мог спокойно приехать в другой город. Такие моменты очень важны в тренерской работе. Кстати, мы с Мишиным в Петербурге в одном доме живем, а на даче соседствуем. Но на рыбалку с ним не ходил — не мое это.

культура: Ваши сыновья имеют отношение к спорту?
Урманов: Иван и Андрей занимались фигурным катанием, футболом, хоккеем, плаванием. Правда, только на любительском уровне. В определенной мере жалею, что они не стали профессиональными спортсменами. С другой стороны, кто-то же должен проектировать летательные аппараты, двигать вперед науку, развивать искусство.

Фото на анонсе: PHOTOXPRESS