Первый овертайм мы уже отыграли

Денис БОЧАРОВ

21.12.2015

Подобно хоккейному матчу, мемуары, по замыслу Вячеслава Фетисова, должны состоять из трех игровых отрезков. Поэтому за первой книгой «Овертайм», выпущенной недавно московским издательством «Э», скоро последуют продолжения — «Овертайм-2» и «Овертайм-3».

Первая часть производит непростое впечатление. Вячеслав Фетисов, возможно, самый титулованный хоккеист в отечественной истории и, напоминая о том, что у него «есть все главные существующие награды в хоккее», нисколько не преувеличивает. Лучшему советскому защитнику 80-х, несомненно, есть что вспомнить, чем поделиться. Тем удивительнее, что, рассказывая немного о своем детстве, семье, супруге (книга, кстати, щедро снабжена ремарками жены Вячеслава Александровича, Лады) и дочке, Фетисов делает главный акцент на похождениях за рубежом. Обстоятельствам отъезда в США в 1989-м, взаимоотношениям с заокеанскими менеджерами, непростому процессу адаптации «за бугром», трансферным тонкостям американского хоккея, детальному описанию некоторых проведенных в НХЛ матчей отводится львиная доля текста. И все бы ничего, но иногда возникает ощущение, что блестящий игрок немного «переигрывает».

Например, отчаянное желание «уехать» (вполне естественное для любого незаурядного спортсмена второй половины 80-х, чего уж скрывать) хоккеист подает как борьбу за свободу и независимость: «Так началась работа «по открыванию дверей на Запад». И это была уже борьба за права человека». Не больше и не меньше.

Воспоминаний, связанных со славным прошлым спортсмена, когда он был капитаном лучшего клуба страны и сборной СССР, в «Овертайме» до обидного мало. По большому счету, им посвящена лишь одна глава из двенадцати, названная «Армейский клуб». Но и там основной упор делается на сложные взаимоотношения Вячеслава Фетисова с главным тренером Виктором Тихоновым. И здесь автор не отказывает себе в удовольствии излить на читателя копившиеся годами обиды: «С приходом Тихонова хоккейная команда ЦСКА перешла на полное казарменное положение», «Все время Тихонов в команде то давил кого-то, то стравливал одного с другим. Он не мог жить без конфликтной ситуации», «Слава Третьяка не давала покоя Виктору Васильевичу… Владика «закончили» рано не без «помощи» Тихонова», «Десяток ведущих тренеров в бывшем Советском Союзе с такими, как у него, правами и возможностями, показали бы результат не хуже»…

Конечно, обсуждать обоснованность личных претензий — дело неблагодарное. Как обстояло дело в действительности, доподлинно знают лишь те, кто имел к золотой истории нашего хоккея непосредственное отношение. Однако, давая волю эмоциям, Фетисов словно бы не замечает очевидного противоречия. На одной из страниц читаем: «В 1981 году образовалась наша знаменитая «пятерка», Сергей Макаров пришел в ЦСКА в 1978-м, одновременно с Касатоновым. Крутов, как и я, уже входил в сборную. «Пятерке» не хватало только хорошего центрального нападающего. Взяли Игоря Ларионова из Воскресенска»… Позвольте, что значит «образовалась»? С неба свалилась? Что значит «взяли»? По мановению волшебной палочки? К чему такая безликость? Почему бы честно не признать, что основным архитектором ледовой дружины, составившей главную гордость советского хоккея 80-х, был Виктор Тихонов? Однако о незаурядных организаторских способностях, новаторском подходе выдающегося тренера Фетисов не говорит ни слова…

Если взаимоотношения капитана команды и ее наставника и впрямь были столь натянутыми, не особо удивляешься, когда читаешь в воспоминаниях Татьяны Тихоновой: «Если у меня спросить, какие эмоции вызывает во мне Фетисов, я ведь могу и не сдержаться, гадостей наговорю».

Хорошо бы любому человеку, берущемуся за перо, оставаться объективным и сдержанным. Но, увы, «беспристрастность» и «автобиография» — понятия почти несовместимые.