Виктор СОКИРКО, Киев

31.01.2014

Слово «майдан» разносится сейчас по всему миру, как некогда звучало название площади Тахрир в Египте. Что происходит в соседней республике, почему под мирным вроде бы лозунгом присоединения к Европе вдруг расцвели националистические и откровенно профашистские призывы? Почему так слаб голос тех, кто не хочет захвата власти потомками бандеровцев? И что это за спецназ, который не может сладить с толпой бузотеров? На киевских баррикадах побывал спецкор «Культуры» и попытался разобраться в хитросплетениях новой украинской политики. 

Скорый поезд из Москвы пересекает Днепр, и перед глазами предстает монумент «Родина-мать».

— Специально ее так поставили — со щитом и поднятым мечом, обращенную в сторону Москвы. Сейчас это для хохлов особенно актуально, не любят они Россию, — глубокомысленно изрекает сосед-пассажир, но, не найдя поддержки в разговоре, умолкает.

До Крещатика пешком минут двадцать, а таксисты гнут цену, как на край города. Потому что популярный маршрут — всем хочется посмотреть на баррикады и вдохнуть дым от горелых покрышек. Личному транспорту подъезд к майдану воспрещен. Впрочем, не всякому — ведь не на собственных же горбах «нацики» умудряются беспрепятственно доставлять на баррикады продовольствие, те же покрышки, теплую одежду и бензин для бутылок с «коктейлем Молотова». Булыжники, оружие пролетариата, они добывают на месте сражения, разбирая мощенные камнем дороги и тротуары, которые еще помнят цокот копыт петлюровской кавалерии.

— Милиция их остерегается, если не побаивается, — говорит таксист Николай Плющенко. — Особенно если их много и они вооружены. Их машины не останавливают. Самые наглые — «унсошники», из УНА-УНСО, те никого не боятся, разве что оружие открыто не носят. Даже на выездных трассах из города установили свои посты!

«Черная революция»

«Оранжевой» предыдущую революцию назвали по цвету шарфиков, шапочек и прочих аксессуаров, которые носили как опознавательный знак сторонники Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко. Сейчас цветовая гамма на майдане изменилась: дым от горящих покрышек дочерна закоптил все вокруг, включая камуфляж мятежников. Так что нынешние события в Киеве уже окрестили «черной революцией».

«Территория войны» в украинской столице не так уж велика — по Крещатику от киевской мэрии, захваченной протестующими, до майдана и дальше до площади Европы и ответвления на улицу Грушевского до колоннады стадиона «Динамо» имени Валерия Лобановского. Обзорная экскурсия займет не более часа — с учетом баррикад, палаток, ледяных наростов и раскуроченных тротуаров. Смотреть под ноги нужно тщательно: кучи отходов человеческой жизнедеятельности — еще одна примета нынешнего майдана. Несмотря на мороз, характерный запах перебивает даже гарь жженых покрышек. «Не победим, так заср…м!» — гласит плакат на одной из баррикад. 

А рядом уже торгуют сувенирной атрибутикой — каску участника протеста предлагают за 99 гривен (обычная шахтерская каска, но с «майдановскими» лозунгами), колоды карт с изображением лидеров оппозиции — за 50. Принимаются и добровольные пожертвования, но не на уборку улиц, а на продолжение протеста.

На самом майдане и прилегающей территории достаточно спокойно, если не считать периодическое многоголосье речевок: «Яник, геть!», «Рада, геть!», «Киев, выходи! Украина, вставай!», «Беги, Витя, беги!» (тут я чуть напрягся, приняв это на свой счет, но понял, что и это в адрес тезки Януковича). Сопровождаются выкрики стуком палок по железу — здесь это называется «бубен революции».

В хаосе просматривается порядок. От контроля за проходом на баррикады до организации питания. Впечатление, что многие пришли сюда именно за немудреной (бутерброды с салом да горячий чай), но бесплатной едой. Их не гонят — как бы то ни было, эти люди обеспечивают майдану массовость. Но истинные борцы питаются отдельно и более качественно, да и вообще в свои лагеря, разбитые по партийной принадлежности, чужих не пускают. 

— Откуда харчишки? — бодро интересуюсь у поварихи, которая помешивает что-то булькающее в котле. — Что там на первое?

Дивчина смотрит презрительно, и я понимаю, что, как в известном анекдоте,  «попався, москалику» (попался, москаль): на Украине борщ «первым» не называют.

— Откуда надо, оттуда и привозят, — недружелюбно отвечает она. — Вот он тебе разъяснит.

Девушка кивает на крепкого парня в камуфляже. 

— Що потрибно? — зыркнул он.

Да, к столу меня здесь точно не пригласят. Уйдя от гастрономической темы (через полуоткрытый полог склада-палатки удается разглядеть обилие коробок с продовольствием), интересуюсь, откуда столько покрышек, которые складированы неподалеку.

— Так автосервисы и шиномонтажи привозят. Утилизировать дорого — вот они добровольно нам и везут, — ухмыляется парень. — А вы с какой целью интересуетесь?

Крепкие спортивные ребята, такие, как мой собеседник, деловито сновали по лагерю, обменивались приветствиями «Слава Украине! — Героям слава!» (об этом чуть ниже). Беседовать с посторонними были явно не расположены. У них четкий распорядок дня: отдых, караульная служба, заступление на «боевое дежурство».

Передний край — баррикада на улице Грушевского. Чуть выше, в нескольких кварталах отсюда находится правительственный район, но путь к нему перегорожен щитами «Беркута». За плотными рядами милиционеров, которые меняются каждые два часа, видны техника и палатки, возвышаются антенны радиосвязи. Там свой лагерь, судя по всему, тоже хорошо укрепленный. 

Повстанцы развивать наступление на этом участке остерегаются, но позиции укрепили основательно. Высоченные, метров пять-шесть, баррикады из арматуры и мешков со снегом, обильно политых водой, которая покрыла их ледяным панцирем. Такое сооружение не сдвинешь бульдозером, на него не забраться без специальных приспособлений, а если учесть, что повстанцы заготовили изрядное количество булыжников, бутылок с бензином и автопокрышек, которые наверняка подожгут с началом штурма, то укрепление вполне можно сравнить со знаменитой линией Маннергейма в Финляндии.

В глаза бросаются самодельные растяжки на балконах двух жилых домов с надписью «Здесь живут люди!» — такие мне доводилось видеть в разгромленном Грозном в 1995-96 годах. В Чечне они не спасали от снарядов и шальных пуль. Здесь, на Грушевского, похоже, тоже не спасают — стекла первых этажей выбиты, а стены почернели от дыма. Один дом даже подожгли, и «протестанты» не пропускали пожарные машины, приняв их за милицейские водометы.

На главном входе стадиона «Динамо», аккурат напротив обгоревшего дома, еще красуется на черной от копоти колонне афиша. Оповещает, что 20 февраля здесь должен состояться матч 1/16 финала Лиги Европы между киевским «Динамо» и «Валенсией». Говорят, что испанцы да и УЕФА всерьез озабочены обстановкой в непосредственной близости от стадиона. Футбол — это важно: перенос игры может ударить по престижу Украины посильнее, чем официальное осуждение беспорядков Советом Европы.

Вести из схрона

Самое распространенное приветствие протестувальников (так по-украински называют протестующих) — «Слава Украине!» и отзыв «Героям слава!». Оно стало модным и висит на кончике языка едва ли не у всех присутствующих на майдане. Достаточно произнести первую часть этой речевки, как все окружающие ее подхватывают. 

Казалось бы, что здесь такого? Но штука в том, что «Слава Украине...» родилось в недрах бандеровского подполья и являлось своеобразным паролем. Привезли его в Киев представители националистических организаций Галиции. Тех областей, где бандеровщину так и не удалось искоренить в 40-х годах прошлого столетия и где сейчас открыто проходят парады и шествия украинских ветеранов дивизии СС «Галичина». Извлеченное из тайных схронов приветствие стало сейчас общенациональным девизом украинских ультрас. 

Этих парней легко вычислить в общей толпе по профессиональной экипировке: каска, скрывающая лицо маска-балаклава, качественная камуфлированная форма, наколенники, радиостанции. Впрочем, они особо и не прячутся, разве что лица не открывают, чтобы не попасть в фото- и видеообъективы. Повязка, значок и флаги красно-черного цвета выдают принадлежность к националистической организации УНА-УНСО. Едва захватив здание киевской мэрии на Крещатике, они вывесили в холле портрет своего идейного лидера Степана Бандеры.

«Унсошники» находятся на особом положении. Они не подчиняются никому из известных лидеров оппозиции, наоборот, диктуют свои правила игры. Поднимают остальных на штурм правительственных зданий или на позиции «Беркута», умело разжигают в толпе страсти, а потом направляют возбужденных людей в нужном направлении.  Проводят тренировки по нападению на милицейское оцепление, распределяют щиты и дубинки среди протестующих, организовывают подвоз продуктов и автомобильных покрышек. И рот у них, в отличие от многих на майдане, всегда на замке — слова лишнего не вытянешь. Видно, что парни эти здесь при деле, а не покричать вышли.

— Мы приехали, чтобы свергнуть Януковича и установить свою власть в стране, — лаконично поясняет парень лет двадцати с характерным «западенским» акцентом. — Нам не нужны ни боксер (Виталий Кличко), ни Сеня (Арсений Яценюк), ни Тягнибок — это все шелуха. У нас есть свои вожди. 

Посчитав, что сказал достаточно, активист деловито скрылся в Украинском доме, где на четвертом этаже расположился штаб УНА-УНСО. Вход сюда преграждают дюжие молодчики. 

На вопросы, кто же здесь «протестувальников начальник», кто командует этими не в меру боевитыми парнями, сами они отвечали снисходительными усмешками. «Будущий хозяин Украины», — туманно ответил кто-то. На днях ответственность за организацию революции взял на себя лидер радикальной организации «Правый сектор» Дмитрий Ярош. Но многие мои собеседники на Украине сомневаются: не того масштаба фигура, наверняка за ним стоит кто-то более мощный. 

В том, что такой лидер существует, можно не сомневаться. Который не только руководит этими организованными отрядами и координирует их, но, самое главное, неплохо финансирует. Этот таинственный «кто-то» на самом деле хорошо известен — о роли спецслужб США и ряда европейских стран на Украине не говорит только ленивый. По информации народного депутата от «Партии регионов» Олега Царева, только за декабрь прошлого года из страны было выслано 200 иностранных специалистов «по подготовке государственных переворотов». Одновременно в Крыму шла подготовка боевиков, которые получили боевое крещение в Сирии, выступая в качестве наемников на стороне антиправительственных сил. Так что удивляться высокой обученности и оснащенности националистов не следует.

Под крылом «Правого сектора» находятся несколько крупных националистических организаций и с десяток никому толком не известных. Среди тех, что на слуху — «Тризуб», «Патриот Украины», «Белый молот». 

«Тризубцы» делегировали в Киев два крупных боевых отряда, это ярые поборники Степана Бандеры. Они не выступают за интегрирование Украины с Евросоюзом, но пропагандируют националистические идеи. Фанатичны и не признают компромиссов.

«Патриот Украины» — национал-социалистическая организация с примесью язычества — щиты с крестами и прочей рунической атрибутикой. Большей частью поддерживают Олега Тягнибока, лидирующего положения на нынешнем майдане не имеют.

Молодежные группировки «Белого молота» можно с чистым сердцем отнести к профессиональным погромщикам. Именно они были наиболее активны на улице Грушевского. Там, где происходят столкновения с «Беркутом» или солдатами внутренних войск, в первых рядах, можно не сомневаться, встретишь безбашенных ребят, которые кидаются на милицейские щиты с зажженными файерами, камнями и «коктейлями Молотова». Им обычно и больше всех достается, когда «Беркут» переходит в контрнаступление.  

Остальные участники майдана попроще. Здесь и бесящаяся из-за переизбытка гормонов молодежь, которая в протестных действиях, похоже, находит веский предлог прогулять занятия в школе или в институте. Немало представителей интеллигенции. Они, впрочем, ограничиваются выкриками «Долой преступную власть!». Постоянно приходят пенсионеры, им тоже есть что высказать действующему президенту и его окружению. Многие все еще привычно скандируют: «Украина в Европу!» На милицейские кордоны не бросаются и булыжники метать не пытаются. Однако именно они являются той массовкой, благодаря которой майдан представляется едва ли не всенародной протестной акцией.

На самом деле все «протестувальники», вне зависимости от идей, лозунгов и методов протеста — всего лишь пехота. Это (вспомним украинскую поговорку «Паны дерутся — у холопов чубы трещат») именно их чубы трещат сейчас на майдане. Они выполняют чужую волю, и конечная цель «революции» им неведома. Кто-то из них пострадает в столкновениях, кто-то попадет под возможные  репрессии со стороны власти — дальнейшая их судьба лидеров не интересует. Расходный материал. Пехота майдана. За них уже заплачено. Возможно, из тех 17 млн долларов наличными, которые изъяли сотрудники Службы безопасности Украины из офиса партии «Батькивщина».

«Беркут» почти не виден

Мужеству этих парней можно сочинять оды. Я говорю это серьезно. Их действия достойны восхищения. Выстояли под напором беснующейся толпы, подвергались незаслуженным оскорблениям, несли потери, горели, как факелы, под градом «коктейлей Молотова», но выполнили свою задачу — не дали повода для вооруженной провокации, которая могла бы обернуться многочисленными жертвами.

— У нас был приказ — не применять оружие и сдерживать толпу, — рассказал «Культуре» спецназовец Игорь, открывший лицо лишь после того, как убедился, что в моих руках нет фотоаппарата. — В крайних случаях в ход шли только резиновые пули. Иногда было откровенно страшно, спасало только чувство локтя. Все ждали, когда придет подкрепление и будет команда идти вперед. Но нам приказали стоять.

С «беркутовцем» мы повстречались «в тылу» — возле Дома офицеров на улице Грушевского, неподалеку от Дома правительства. Здесь бойцы приводили себя в порядок, вместо раненых и покалеченных в строй становились более свежие товарищи. Они немногословны, эти парни, но чувствуется, что в них кипит злость. И не только на повстанцев. На свое начальство тоже, вернее на тех, кто еще выше.

— Сразу надо было пресекать беспорядки, еще перед Новым годом, —  присоединяется к разговору один из бойцов. — А то получилось, что «Беркут» дал слабину, и его можно пинать как угодно. Мы ведь элитное подразделение, нам не в оцеплении стоять, а выполнять более серьезные задачи. Если бы сразу был приказ нейтрализовать организаторов и рассеять толпу, мы бы справились — «настоящих буйных мало» (он усмехнулся, процитировав Высоцкого). Но, сдерживая нас, протестантам дали возможность сконцентрироваться и, самое главное, почувствовать вкус победы. Представляю, как эти черти радовались: «Мы «Беркуту» вломили!» Тьфу…

Бойцы этого подразделения, по сути, были единственными, кто остался верен президенту и правительству и принял основной удар штурмовиков. 

— Почему не работает СБУ, эти бойцы невидимого фронта? — со злой иронией негодуют бойцы. — Где их агентура? Почему армия объявляет о нейтралитете и запирается в казармах? По отношению к кому нейтралитет? К своему верховному главнокомандующему, к народу, который их поит и кормит, или к националистам на баррикадах? Наших жен и детей обещают уничтожить. А еще расформировать хотят «Беркут», чтобы и воспоминания от нас не осталось. Правопорядок в стране, видимо, будет поддерживать «Белый молот» — они теперь в авторитете на майдане.

У ребят наболело. Мне рассказали, что на майдане с самого начала звучали немецкие марши и развевались флаги со свастикой — ничего этого в теленовостях не показывали, чтобы не скомпрометировать протестное движение. Кто ж это так печется об их авторитете?

Спустя какое-то время отряд, где служат эти ребята, ушел вниз по улице Грушевского. Выполнять свою задачу. Приказ прежний — стоять. Позже, пытаясь разглядеть знакомые лица в сомкнутом строю «Беркута», никого так и не узнал — в шлемах они все одинаковы.

Дары Волхвов

А тем временем, всю последнюю неделю противоборства, в Киево-Печерской Лавре выставлялась одна из ценнейших христианских реликвий — Дары Волхвов. Их привезли в минувшую пятницу, 24 января. Тогда на Грушевского было относительное затишье, что-то типа перемирия. Но благостное влияние святыни длилось, увы, недолго. Уже 26-го националисты захватили Украинский дом. Похоже, о чудодейственных Дарах там попросту не знали.

Прикоснуться к Дарам приходили не только киевляне, многие приехали из других регионов Украины. Были и россияне, в основном жители приграничных областей — Брянской, Белгородской, Курской.

— В Москву, в Храм Христа Спасителя мы съездить не успели, да и людей было очень много, мы по телевизору видели, — рассказала корреспонденту «Культуры» Валентина Прокопенко, приехавшая вместе со старшей дочерью из небольшого городка Стародуб на Белгородщине. — А здесь отстояли в очереди не более получаса, положили записочки, чтобы монахи на Афоне молились за нас. И за Украину пусть молятся, чтобы не было здесь беды.

В очереди в основном женщины разных возрастов. Именно они больше верят в чудодейственную силу Даров и просят не только за себя, но и за своих мужчин. И практически каждый молвит слово за мир и покой на Украине. О политике на пути к Дарам не спорят.

— Здесь, перед Богом, все испытывают лишь смирение и любовь, — пояснил мне сотрудник Лавры Андрей Середа.

И добавил на прощанье, как бы напутствуя, что наместник Киево-Печерской Лавры митрополит Павел благословил всех журналистов, которые сейчас освещают события на майдане, и призвал их к «честному слову». В эту пятницу, 31 января, Дары покидают Киев. На майдане пока затишье.