Война Мэри

Егор ХОЛМОГОРОВ

12.03.2019


«Частная война»
США, Великобритания, 2018

Режиссер Мэтт Хейнеман

В ролях: Розамунд Пайк, Джейми Дорнан, Стэнли Туччи, Том Холландер, Грег Уайз, Александра Моэн, Фэй Марсей, Джесутасан Антонитасан, Раман Сринивасан, Наташа Джейтилеке

18+

В прокате с 7 марта

Американская «империя добра» всегда права. Эту нехитрую мысль лента Мэтта Хейнемана вдалбливает в головы зрителей на примере судьбы военной журналистки Мэри Колвин, погибшей в сирийском Хомсе 22 февраля 2012 года.

Одноглазая акула пера прорвалась туда из Ливана, проигнорировав запрет сирийского правительства. Путь лежал в квартал Баба-Амр, контролируемый группами иностранных наемников и французскими советниками. Задачей Мэри было рассказать о «страданиях обстреливаемого Асадом мирного населения». О том, что люди оказались фактически в заложниках, разумеется, ни слова.

Обстоятельства смерти Колвин загадочны: сирийские власти утверждают, что она погибла в результате взрыва самодельного устройства, заложенного террористами. Американский суд, потребовавший с Дамаска в виде компенсации 300 млн долларов, настаивает, что журналистка была убита в ходе целенаправленного обстрела. Рискну предположить, что гибель именно при артиллерийском ударе стала случайностью, но в целом явилась вполне закономерным финалом этой яркой судьбы.

Самое честное в фильме — ​название — ​«Частная война». Колвин являлась прямым участником военных действий. Ее трудно назвать журналисткой в строгом смысле слова. Скорее, пропагандистом, призванным своими «расследованиями» предварять очередную гуманитарную интервенцию. В этом и состояла война Мэри Колвин. Но можно ли назвать ее деятельность «частной»? Ведь репортер легко перемещалась через границы, регулярно работала бок о бок с иностранными советниками и спецназами, ни разу не оказалась на «неправильной», с точки зрения Вашингтона, стороне. Это не было бы возможно, трудись Мэри на одну лишь частную лавочку в виде британского таблоида.

В отягощенной пьяными истериками, малоаппетитными сценами ню и прочими длиннотами ленте до обидного мало показана собственно технология работы западных журналистов из разоблачительно-пропагандистского пула. Но некоторые моменты все-таки уловить удается. Специальностью Колвин было разоблачение военных преступлений. Причем их всегда совершают плохие парни из расстрельного списка, составленного американским госдепом: «Сербские солдаты позируют с обезглавленными телами и выглядят очень довольными»; «Каддафи — ​это аллах. Они позвонили мне и приказали изнасиловать девочку»; «Это было мирное восстание, и оно было подавлено насилием президента Асада, который сидит в панике и видит, как все рушится». Ключевая цель такого типа журналистики — ​оправдать любые действия США и их союзников по разрушению какого-либо государства, посмевшего бросить вызов мировому гегемону.

…2003 год, Ирак. Оторвавшись от официального сопровождения американских войск, Колвин отправляется в еще контролируемую силами Саддама Эль-Фаллуджу, где обнаруживает массовое захоронение, жертвы которого были уничтожены по приказу (или якобы приказу) диктатора. Разоблачив страшное преступление и сопроводив репортаж фотографиями истлевших костей, Колвин с легкостью парирует сомнения молодой коллеги: «Мы, выходит, продаем фальшивую войну?» — ​«Фальшивую? Разве то, что мы видели, было фальшиво?»

Это значит, что американцам теперь можно будет трижды штурмовать город, уничтожая тысячи иракцев и расстреливая пленных.

И все-таки — ​фальшивую. Главная ложь псевдогуманитарного медийного мифа, который вот уже четыре десятилетия исправно эксплуатируют западные СМИ, в следующем. Спору нет, у любого правительства есть скелеты в шкафу, и можно их вытащить, доказав или убедительно представив его исключительную преступность. Когда такие скелеты были найдены у американцев (будь то пытки в Абу-Граибе, расстрелы пленных в Фаллудже), их и без того не блиставший нимб изрядно потускнел. Но все-таки власть правительства, даже самого авторитарного, особенно на Востоке, — ​это какая-то защита от ожесточенной гражданской резни всех против всех. Дискредитируя эту власть, навязывая «демократию и свободу», никакой свободы американцы не принесли нигде, всюду только кровь, страдания, смерть, разгул террористов — ​будь то Ливия, Ирак, Сирия, всюду «гуманные» разоблачения Колвин работали лишь на то, чтобы количество погибших выросло в сотни и тысячи раз.

И это не говоря уже о фейках. А о том, что Колвин и компания не гнушались откровенными пропагандистскими фальшивками, вроде рассказов о массовых изнасилованиях по приказу Каддафи, якобы сопровождавшихся раздачей насильникам виагры, говорят многие свидетели, включая работавших в Ливии и лично с нею знакомых российских журналистов. Даже создатели фильма тут малость посовестились и постарались ввернуть фразу про «врут все стороны», чтобы очистить свою героиню от соучастия в гнусной пропагандистской кампании, следствием которой явилось, в частности, чудовищное надругательство над Каддафи перед убийством. Самая отвратительная сцена фильма — ​журналистка, не так давно бравшая у ливийского лидера интервью, теперь трогает кроссовками его истерзанное тело, пока вокруг радостные ливийские оппозиционеры делают селфи с трупом.

По версии создателей фильма, Колвин гибнет в Хомсе, пытаясь разоблачить ненавистного «диктатора Асада», расправляющегося с мирными жителями, мирно протестовавшими ради свободы. Французский спецназ, саудовские и катарские наемники — ​все, разумеется, остается за кадром. А ведь именно разгром этой международной банды, которая намеревалась из Хомса развернуть наступление на Дамаск, и дал сирийскому государству шанс выжить и в итоге победить.

Поразительный пробел фильма «Частная война» в том, что ничего не рассказано о действиях Мэри Колвин против России. Помимо прочего, она «частно воевала» на стороне бандформирований так называемой Ичкерии. Видимо этот неприглядный эпизод биографии журналистки решили опустить, поскольку в данном случае она не преуспела. Тем не менее асу пиратского военно-криминального репортажа удалось снова прорваться в Россию. Минкульт зачем-то дал разрешение на прокат фильма, недвусмысленно восхваляющего сирийских боевиков. Тех самых, с которыми мы сражаемся в далекой стране и которых бичует наше телевидение. Зачем нужно было давать террористам голос на российских киноэкранах — ​настоящая загадка.