Алексей ЗВЕРЕВ

28.07.2014

Спецподразделение «Альфа» отмечает 40-летний юбилей. Созданное на пике «Холодной войны», оно приняло боевое крещение в Афганистане, участвовало в локальных конфликтах, связанных с распадом СССР. Бойцы и командиры «Альфы» так или иначе находились в центре важнейших политических процессов. Их то превозносили до небес, то яростно критиковали, порой требуя невозможного. Но очевидно и то, что начиная с 1974 года у нашей страны не было более эффективного лекарства от терроризма. Сегодня «Культура» беседует с президентом Международной ассоциации ветеранов «Альфы», депутатом Мосгордумы Сергеем Гончаровым. 

культура: Сергей Алексеевич, какие события послужили причиной создания в СССР специального подразделения по борьбе с терроризмом?
Гончаров: Во-первых, мюнхенская трагедия. На Олимпиаде 1972 года, как известно, террористы захватили в заложники, а потом убили членов израильской делегации и спортсменов. В 74-м, когда Москва боролась за право проведения летних Олимпийских игр, было совершенно ясно, что МОК поддержит заявку, податели которой, помимо строительства всей необходимой инфраструктуры, обеспечат наивысшую безопасность мероприятия. И вот 29 июля Андропов подписывает приказ об образовании при Седьмом управлении КГБ группы «А», а уже в октябре МОК выбирает Москву столицей Олимпиады-80.

Вторая причина заключалась в том, что наши политические соперники — США, Великобритания, ФРГ, Франция — к тому моменту имели соответствующие спецгруппы. То есть мы просто шли в ногу со временем. Третья причина — радикальное диссидентство, под видом которого уже откровенные бандиты начали захватывать пассажирские самолеты с тем, чтобы, угрожая взрывом, выбираться за пределы СССР. Эти захваты подрывали престиж страны, дестабилизировали внутреннюю обстановку, оборачивались гибелью неповинных людей — пассажиров и членов экипажа.

Хочу подчеркнуть, что решение о создании группы принимал конкретный человек — глава КГБ СССР Юрий Андропов. Он же подобрал и первого командира — Героя Советского Союза майора Виталия Бубенина, участника боев за остров Даманский. В первый состав вошли 30 офицеров госбезопасности, имевшие наиболее высокие спортивные результаты,  соответствующую идеологическую подготовку и морально-психологические качества.

Создавать антитеррористическое направление приходилось почти с нуля. В стране аналогов не существовало, к западному опыту доступ был ограничен. Использовались данные разведки, разрабатывались собственные тренировочные методики. В итоге сотрудники группы «А» становились настоящими боевыми единицами: водили танки, занимались подводным плаванием, прыгали с парашютом. Уже тогда в нашем распоряжении были уникальные образцы вооружения: бесшумные пистолеты и винтовки, в том числе способные стрелять под водой. Позднее появились бронежилеты из титана и кевлара. 

Далеко не все кандидаты преодолевали жесткий отбор группы «А». Отсеивались люди неустойчивые, вспыльчивые, не способные принять правила контактной службы. В итоге сформировался костяк, который заложил определенный уровень профессионализма и основы поведения. Это те люди, которые были зачислены в «Альфу» в ходе двух наборов — 1974 и 1978 годов. То есть офицеры, пришедшие из КГБ. Последующие наборы проходили уже с участием кандидатов из армии и других силовых служб. Интересно, что поток желающих не иссяк, даже когда после штурма дворца Амина всем стало понятно, что у нас не только престижно служить, но приходится и воевать. Почти весь личный состав «Альфы» (а к концу 80-х в группе служили около 500 человек) «обкатали» Афганом.

культура: Как Вы попали в «Альфу», и что она для Вас значит?
Гончаров: Я служил в органах КГБ с 1972 года. Когда проходил первый набор, обращался к руководству с просьбой отпустить меня, но не получил понимания. Спустя четыре года, во время второго набора, поставил вопрос ребром: либо я иду в «Альфу», либо просто перехожу в другое управление. Моя решительность, а также помощь нового командира «Альфы» Геннадия Зайцева, сделали свое дело. В 1978 году я стал спецназовцем. Более 15 лет отдал «Альфе» и вышел в запас в должности заместителя командира группы. 

Что для меня «Альфа»? Конечно же, нерушимое боевое братство, но также огромная профессиональная и человеческая ответственность за своих товарищей, боль от утраты и память. Когда я был уже замкомандира «Альфы», один мой товарищ настойчиво просил за своего сына. Я недолго отказывался, все-таки спецподразделение, где ты постоянно рискуешь, сложно назвать блатом, синекурой. Витя Шатских, действительно, оказался высоким и спортивным парнем, без труда прошел необходимые испытания. Спустя пять месяцев «Альфа» вылетает в Вильнюс, где начались народные волнения, и Витя Шатских там гибнет. Единственный из всей группы. Помню, зимой 1991-го мы с его отцом приехали в аэропорт встречать гроб... Обнялись только, а сказать друг другу и нечего: он его ко мне привел, а я его взял... Всего же за сорок лет, защищая страну, погиб 31 сотрудник «Альфы». Память о них увековечена Мемориалом спецназа на Николо-Архангельском кладбище, на Аллее памяти спецназа в Снегирях, а также в названиях двадцати средних школ. 

культура: Вы упомянули штурм дворца Хафизуллы Амина. А каковы, вообще, основные вехи группы «А», на взгляд непосредственного участника событий?
Гончаров: Безусловно, нашим боевым крещением стал штурм дворца Амина 27 декабря 1979 года. Напомню, это была важнейшая миссия — появились данные, что Амин ведет переговоры с ЦРУ, возникла угроза не только существованию Демократической республики Афганистан, речь шла о размещении у наших южных границ базы НАТО. Во время этой операции мы потеряли двух товарищей, еще 18 получили тяжелые ранения. Это были первые потери «Альфы». Зато следующий серьезный экзамен — Олимпиаду-80 — мы выдержали без жертв и инцидентов. Прежде всего потому, что была проделана серьезнейшая профилактическая работа.

Следующий этап в истории подразделения — годы перестройки, когда пришли в движение сепаратистские тенденции в союзных республиках. Мы так или иначе участвовали во всех конфликтах, сопровождавших крушение СССР. Собственно, широкой публике мы стали известны в связи с событиями в Вильнюсе в 1991 году. Тогда Горбачев от нас, по сути, открестился, публично дав понять, что группа была направлена в Литву помимо его ведома. О нас узнали журналисты, отечественные и зарубежные, — вот с их легкой руки и родилось название «Альфа». До этого мы назывались просто группа «А».

После Вильнюса нас стали постоянно примазывать к различным политическим силам. Отчасти это справедливо: можно ли, например, отрицать ключевую роль «Альфы» в победе Ельцина в 1991 году? Мы ведь тогда отказались штурмовать Белый дом. А спустя два года, во время октябрьских событий, мы под давлением Ельцина согласились на штурм парламента. Но, несмотря на то, что был приказ не жалеть его защитников, мы сделали все, чтобы избежать крови. Бабурин, Руцкой, Хасбулатов могут и сегодня это подтвердить. 

Затем были первая и вторая чеченские... Первомайское, Буденновск, «Норд-Ост», Беслан... Знаете, мы каждый год 1 сентября летаем в Беслан. Кто не был, это надо просто видеть и чувствовать. Огромное поле с могилами, откуда вот уже много лет не уходят родители и родственники погибших детей. Они там дежурят посменно. А посередине памятник павшим бойцам «Альфы»: каска, броник и игрушечный мишка. 

Самым сложным периодом «Альфы» я бы назвал начало и середину 90-х, когда нас подчинили Федеральной службе охраны. В обязанность нам вменялось обеспечение безопасности президента. Многие офицеры не выдерживали, стали увольняться... Служба в ФСО разительно отличалась от того, к чему мы привыкли. Там нужен другой менталитет, там оставались невостребованными наши подготовка и опыт. По счастью, руководство страны это осознало, и в 1998 году по инициативе директора ФСБ Владимира Путина был создан  Центр специального назначения, собравший в единый коллектив основные силовые спецподразделения. Я считаю, именно здесь, на базе «Альфы» и «Вымпела», мы теперь имеем наиболее эффективный антитеррористический кулак не только в России, но и в мире.

культура: А как же США? У американцев ведь куда более серьезный опыт по части совершенствования методов спецопераций в Афганистане и Северной Африке...
Гончаров: Вы знаете, когда распался СССР, американцы к нам зачастили: уговаривали наших ребят переселяться за океан, обещали баснословные зарплаты, пенсии, почет... Ни один не согласился! Я считаю, и мое мнение разделяет большинство экспертов, сегодня два спецназа способны решать максимально сложные задачи и примерно равны по боевым качествам — российский и израильский. Вы сказали, у американцев богатый опыт? Но дело в том, что они не афишируют свои провалы: пресса узнает о них с большим трудом.

культура: Поддерживаете ли Вы отношения со своими украинскими коллегами, в частности ветеранами украинской «Альфы»?
Гончаров: Да, конечно, мы очень плотно общались до начала известных событий, с горечью наблюдали, как прежние и новые власти Украины пытались использовать ребят в своих интересах, в том числе — повесить на них вину за гибель людей на майдане. Это привело к тому, что фактически украинская «Альфа» распалась. Крымские спецназовцы отказались присягнуть на верность Киеву и влились в наши ряды. Недавно в Севастополе мы встречались с ними. Там же было принято решение о принятии ветеранов «Альфы», проживающих в Крыму, в состав нашей ассоциации.

культура: Вы — донской казак, и происходящее на востоке Украины не может Вас не волновать...
Гончаров: Не то слово. Я родом из ростовской Тарасовки, а мой племянник Владимир Макаренко сейчас, кстати говоря, мэр Миллерово. Мы регулярно созваниваемся, обсуждаем последние сводки, ситуацию с беженцами. Казаки всегда жили с Донбассом и Луганщиной одной семьей, поэтому смотреть, как русские и украинцы убивают друг друга, а наживаются на этом киевские олигархи, поверьте, крайне невыносимо.

культура: Каково, по Вашему мнению, будущее антитеррористической борьбы?
Гончаров: При существующей международной обстановке, думаю, увы, опасность, исходящая от терроризма, будет расти. Терроризм очень глубоко пустил корни: тут и большая политика, и огромные деньги, и высокие технологии. Он, как и весь мир, стал глобальным: сегодня можно достать жертвы далеко за пределами так называемого пояса терроризма на Ближнем и Среднем Востоке. А оружие массового поражения собирается уже чуть ли не на коленке. Не открою тайны, если скажу, что основная угроза в ближайшее десятилетие будет исходить от радикальных исламистских группировок. По счастью, Россия хорошо подготовлена к новым вызовам: у нас есть Центр специального назначения ФСБ на Северном Кавказе, а кроме того, полное понимание роли спецслужб со стороны президента Владимира Путина. 

Я всегда напоминаю скептикам: вдумайтесь, мы живем в стране, которую приговорили к смерти еще в 1992 году, вслед за Советским Союзом. Однако вопреки всему Россия выстояла и вновь становится тем фактором, который не позволяет миру скатиться в пропасть. Уверен, в этом немалая заслуга офицеров группы «А» и наших коллег из других силовых спецподразделений.