С высоких берегов балетной классики

Елена ФЕДОРЕНКО

09.06.2013

XII Московский Международный конкурс артистов балета и хореографов выходит на старт 10 июня.

Первый конкурс состоялся летом 1969-го и открыл Михаила Барышникова. В истории мирового балета московское состязание — аксакал, старше только конкурс в болгарской Варне. Зато последователей — не счесть, только в Японии ежегодно проводится несколько состязаний в области хореографического искусства.

Балетная юность стремится в летнюю Москву, на один из самых авторитетных, многочисленных, долгожданных (ждать приходится четыре года) и щедрых форумов. Здесь всегда много наград. Соревнуются в двух группах — старшей и младшей. То есть сходятся балетная реальность и балетные обещания. В каждой группе — полный комплект медалей по двум номинациям: для дуэтов и солистов. Плюс — конкурс хореографов. Нередко награды делятся между двумя, а то и тремя соискателями. А вот Гран-при — мечта каждого участника — всего четыре раза находил своего обладателя: Надежда Павлова (1973), Ирек Мухамедов (1981), Андрей Баталов (1997), Денис Матвиенко (2005).

Московский конкурс — это не только азарт соревнования, обещающего путевку в большую жизнь (все выступления открыты для зрителей), но еще и клуб для профессионалов: обмен опытом, мастер-классы, дискуссии, творческие встречи, выставки. Конкурс имеет государственный статус, его учредители — Министерство культуры РФ, Российская государственная концертная компания «Содружество», Международный союз деятелей хореографии и Международная федерация балетных конкурсов.

Просмотры XII форума пройдут на двух сценах Большого театра. Открытие, III тур и Гала-концерт победителей — на легендарной исторической сцене. Накануне первого тура на вопросы «Культуры» ответил Юрий ГРИГОРОВИЧ — председатель жюри и художественный руководитель конкурса.

культура: Помните, как 44 года назад все начиналось?
Григорович: Подготовка шла интенсивно. Правительство СССР приняло решение о проведении масштабного международного конкурса в Большом театре, раз в четыре года, в начале лета. Сразу создали оргкомитет во главе с Игорем Моисеевым и сформировали международное жюри под председательством Галины Улановой. На заседаниях спорили и обсуждали, каким быть балетному состязанию. Дело начинали новое, неизведанное, все понимали исключительность момента: по сути, рождались традиции, и им предстояло жить долго. На это надеялись — так и случилось. Сразу решили, что основой конкурса станет классический танец. 11 июня 1969 года со сцены Большого театра министр культуры СССР Екатерина Фурцева объявила Первый конкурс открытым.

культура: Сейчас, когда танцевальный мир овеваем вольными пластическими ветрами, не жалеете, что конкурс — прежде всего, смотр классики?
Григорович: Рождаются новые танцевальные техники и даже системы, но классика останется основой нашего конкурса. Ценить надо то, что наработано веками. Мы — русский театр. Если немцы не играют Вагнера — это плохо. Если мы забываем русскую хореографию — тоже. Классический танец родился не в России, а в Европе. Но России было суждено гениально развить его до абсолюта и совершенства. Наши танцовщики владеют классикой также свободно, как итальянцы — вокалом. Однажды замечательная английская балерина Мари Рамбер сказала, что итальянцы славятся «бельканто», а у русских есть чувство «бельданса». Мир впитал «русский стиль» классического танца. Россия стала второй, и — любимой — родиной для француза Мариуса Петипа. «Русские сезоны» Сергея Дягилева подарили европейской культуре классические образцы хореографии и исполнительства. Агриппина Ваганова дала миру уникальную педагогическую методику. Театры всех континентов стали развиваться не только под влиянием русской классической школы, но и при непосредственном участии ее мастеров. Поэтому наш конкурс — прежде всего соревнование в области классики, хотя участники исполняют и современные номера. Каждый конкурсант вписывает классику в собственное видение — и мира, и театра. Приветствуется все новое, но — с высоких берегов классического балета, который Игорь Стравинский так верно назвал торжеством порядка над произволом.

культура: Что изменилось в конкурсе?
Григорович: Первые московские конкурсы были смотрами танцовщиков. Как и сейчас, участники исполняли канонические фрагменты классики и современные номера

. Хореографы поощрялись лишь дополнительной премией, и их сочинения рассматривались как возможность показать конкурсанта еще и вне классической программы. Теперь формат расширился, и конкурс стал полноценным соревнованием не только для артистов, но и для хореографов. Модерн, джаз-танец, contemporary dance активно выходят на подмостки, и не замечать этого невозможно. Победителем становится тот, кто владеет как классической, так и современной пластикой. Конкурс показывает состояние различных школ, театров, мирового балетного искусства в целом: как живет классический танец и как развивается современный, чем определяются хореографические мысли и идеи. В программе нынешнего конкурса появилось еще одно новшество — каждый конкурсант-юниор исполнит характерный танец, важный для балетов наследия.

культура: Обычно на смотр в Москву приезжает рекордное число участников — ни одно соревнование не бывает столь представительным…
Григорович: По количественному составу нынешний бьет все рекорды — мы получили более 350 заявок. Страны, заявившие о своем участии, представляют практически всю карту мира: Белоруссия, Венесуэла, Германия, Италия, Казахстан, Латвия, Россия, США, Украина, Швейцария, Румыния, Филиппины, Франция, Чехия, Канада и другие. Как всегда много посланцев с Востока.

культура: Не утомительно ли дважды в день смотреть вариации и па-де-де? Публике это интересно, но Вам-то каково?
Григорович: Те, кто относится к конкурсному движению скептически, говорят, что конкурсы ничего не определяют. Есть, мол, танцовщики конкурсные (умеют собираться, любят бороться, этакие стайеры), а есть — такие, которым для раскрытия индивидуальности нужна драматургия целого спектакля. Правильно. И все-таки конкурсы необходимы. Дело не в наградах. Конкурсы — отличный стимул для подготовки нового репертуара и профессионального роста. Они дают возможность проявить себя на публике и, как правило, многосторонне раскрывают способности участников, их технические и эмоциональные ресурсы. Еще конкурс — это пространство, где балетный народ всего мира, закрученный своими проблемами, собирается вместе. Общаемся, видим уровни школ, наблюдаем за тем, чем живут коллеги. Мне интересно следить за молодыми, я всегда высматриваю на конкурсах талантливую молодежь. Скука не одолевает — это же балет!

культура: Конкурсы давно называют ярмарками, биржами, аукционами. Не обидно?
Григорович: Совсем нет. Артисты имеют возможность заявить о себе и, конечно, устроить свою судьбу. Конкурсы — отличная школа, во многом они играют роль катализатора развития: педагог видит, как танцуют подопечные другого педагога, и учитывает сторонний опыт. Исполнительские достижения, предъявленные на конкурсах, открывают новые ресурсы танца, в том числе классического. Ведь классика развивается постоянно.

культура: Представьте своих коллег: кто будет раскладывать пасьянс наград?
Григорович: Московский конкурс всегда отличался представительным жюри. В нынешней судейской команде 17 авторитетных балетных специалистов: ректор Московской академии хореографии Марина Леонова, Большой театр представят Людмила Семеняка и Светлана Захарова, среди арбитров — петербурженка Ульяна Лопаткина, худрук Донецкого театра Вадим Писарев, хореограф из Белоруссии профессор Валентин Елизарьев, директор Национального театра в Бордо Шарль Жюд, ректор Римской академии танца Маргерита Паррилла, председатель Союза хореографов Китая Чжао Рухень, худрук Национального балета Южной Кореи Цой Тхэ-чжи. Мы все — единомышленники, влюбленные в академический танец, но не противопоставляем традицию — новаторству, классику — эксперименту. Вот уж действительно: «Все жанры хороши, кроме скучного».