Андрей Ковальчук: «Постараемся не ошибиться ни с формой, ни с оружием»

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

22.05.2014

1 августа на Поклонной горе появится памятник героям Первой мировой войны. Победитель всероссийского конкурса проектов был определен осенью прошлого года — им стал авторский коллектив под  руководством народного художника России Андрея Ковальчука. Работа над монументом идет полным ходом: слеплено почти девяносто процентов, отлито в бронзе — около семидесяти. «Культура» встретилась со скульптором и побеседовала о госзаказе, современном искусстве и о возглавляемом им Союзе художников России.

культура: В нашей стране Первую мировую называют «забытой войной»...
Ковальчук: Действительно, эта тема в России недосказана. В советское время отношение к «империалистической войне» было отрицательным. Политические изменения 1917 года отодвинули ее на второй план. Погибшие — а с нашей стороны их оказалось около двух миллионов — забыты. За это время не было поставлено ни одного памятника, посвященного героям «Великой войны». В том числе и потому, что часть из них осталась приверженцами царской России. Для европейских же государств Первая мировая значит не меньше Второй.

Последние двадцать лет ходили разговоры о том, что нужно восполнить пробел — создать произведения, рассказывающие о подвигах русских солдат и офицеров.

В 2014-м мир отмечает столетие начала Первой мировой войны. Было решено установить в России несколько памятников, главный — на Поклонной горе. Место идеологически правильное: там находится мемориальный комплекс Победы в Великой Отечественной войне, рядом — Триумфальная арка, посвященная победе над Наполеоном. И между ними, на своеобразной оси, будет установлен монумент героям Первой мировой, который усилит историческую и духовную связь ратных подвигов русского народа.

культура: Один из его элементов — большой развевающийся флаг — на макете раскрашен. Останется ли он таким в оригинале? 

Ковальчук: Да. Хотим ввести бело-сине-красный цвет в бронзу. И показать триколор как знамя, связывающее историю России нескольких столетий. Его первое изображение появилось в конце XVII века. Потом он уступил место другим флагам, но всегда возвращался. Мы знаем, что с ним не шли в бой в 1914-м, хотя он был утвержден как государственный флаг России в 1896 году. Для нас триколор — один из символов страны, связывающий различные этапы ее истории. Эта сложная, пространственная скульптурная композиция изображает знамя в движении: Россия проходит через испытания и трагедии XX века, совершая прорыв в будущее.

культура: У скульптур, окруживших флаг, есть реальные прототипы?
Ковальчук: Конечно. Скажем, композиция «Пьета» посвящена подвигу сестер милосердия. Одной из фигур придано портретное сходство с великой княгиней Елизаветой Федоровной, основательницей московской Марфо-Мариинской обители, много сделавшей для помощи раненым. Или композиция на обратной стороне знамени — «Атака кавалерии». Нижняя скульптура — казак, прототипом которого является легендарный в то время Козьма Крючков, первый георгиевский кавалер войны 1914 года. Будет изображен и генерал Брусилов, без которого нельзя представить Первую мировую войну.

Впрочем, некоторые образы — собирательные. Доминантой памятника является фигура русского солдата XX века. Нам хотелось, чтобы на Поклонной горе появился символ простого человека, ставшего воином в тяжелое для страны время. Обычный солдат — главное действующее лицо любой войны. В данном случае — это герой, георгиевский кавалер, прошедший через суровые военные испытания, с честью выполнивший свой долг. Изображение не парадное — он устал, но держится с достоинством.

Третий элемент — гранитная скамья, на которой со стороны Кутузовского проспекта будет видна надпись: «Героям Первой мировой войны». В этом проекте мы хотим совместить традицию классического памятника и реалистической скульптуры с современным средовым дизайном. Зритель должен почувствовать время создания монумента.

культура: Не боитесь исторических ошибок?
Ковальчук: Этот проект мы делаем по заказу Российского военно-исторического общества, представители которого следят за соответствием элементов памятника. Вообще художественным произведениям свойственны обобщения — не всегда нужно лепить с той точностью, которая требуется, например, для восковых фигур. И все же постараемся верно передать одежду, оружие...

культура: Значит, история, как с «Прощанием славянки», не повторится?
Ковальчук: Там, видимо, произошло какое-то недоразумение, и оно технически исправимо. Будем стремиться к тому, чтобы искажений не было. Вот, скажем, солдатские сапоги — обувь, мало подверженная влиянию моды. За 25 лет, которые прошли между мировыми войнами, они почти не изменились. И все же, когда я лепил, попросил фотографии. И понял: нужно кое-что подкорректировать.

культура: С 2009 года Вы председатель правления Союза художников России. Стремятся ли нынешние художники попасть в Союз?
Ковальчук: Да, потому что не все могут сами решать проблемы, связанные с организацией творческого процесса. В первую очередь, помогаем с мастерскими: пытаемся договориться с властями о льготной аренде или безвозмездном пользовании творческими студиями. Это один из самых важных вопросов. Сегодня у нас около ста отделений во всех регионах страны, некоторым уже 80 лет. В Союзе состоят более 12 тысяч художников. В минувшем году осуществили большой проект «Россия XII», который проходит раз в пять лет и начинается со смотров во всех федеральных округах. Главная выставка была в Москве, на ней показали около двух тысяч работ. Основная задача — представить изобразительное искусство современной России из всех регионов.

культура: Планируете работать с крымскими художниками?
Ковальчук: В настоящее время обсуждаем вопрос создания отделений СХ в Симферополе и Севастополе. Крым был любимым местом многих мастеров — Айвазовского, Коровина, Волошина, наших современников, работавших в доме творчества в Гурзуфе или на студенческих базах Суриковского и Репинского институтов. Надеемся, что будущая совместная деятельность окажется полезной как крымским художникам, так и мастерам, живущим по всей России.

культура: Что Вы думаете о проекте Основ государственной культурной политики, опубликованном в предыдущем номере «Культуры»?
Ковальчук: Деятели культуры ждали его много лет. Ведь последний принятый закон — Основы законодательства РФ о культуре — датируется 1992 годом. Затем последовали неудачные попытки принятия других документов... Видимо, не было единого понимания проблем этой сферы. Хотя его не существует и сегодня. Но есть уверенность в необходимости изменить отношение к культуре. Причем не только в творческом сообществе, но и у большинства граждан. Очевидно, что без глубокого анализа и выработки нового подхода к пониманию миссии культуры для современной России невозможно гармоничное развитие общества. А наша культура, которая внесла огромный вклад в общемировой процесс, не должна восприниматься только через достижения XIX–XX веков. Объявленный президентом Год культуры должен стать началом многолетнего пути реализации Основ государственной культурной политики. После общественного обсуждения и принятия окончательной редакции документа нужно разрабатывать Закон о культуре, другие законы и подзаконные акты. Ведь осуществление Основ потребует серьезной реформы в структурах управления, создания условий для выработки принципов общественно-государственного партнерства.

культура: Как относитесь к госзаказу?
Ковальчук: В монументальном искусстве он сохранился. Российские скульпторы и художники-монументалисты создают памятники, мемориальные композиции, мозаики, витражи. Но в этой системе работают лишь пять — десять процентов мастеров. Существует термин — «большая картина». Для таких произведений госзаказ необходим — мало кто из художников потянет создание серьезного полотна. Очень трудно год работать над исторической картиной, углубляться в литературу, а потом думать, куда ее пристроить и как прокормить семью. Проще написать небольшой натюрморт и продать его. В следующем году будет отмечаться 70-летие Победы. Нынешние художники редко обращаются к подобным темам. А ведь свежий взгляд на события 1941–1945 годов интересен. Появляются же новые фильмы, книги... Союз художников собирается организовать творческую группу из художников молодого поколения с выездом на пленэр на Академическую дачу, где сформировалось большое количество известных современных художников. Бесплатно. Чтобы месяц работать над картинами на военную тему. Глядишь, кто-нибудь замахнется на создание масштабного полотна.

культура: Российские вузы лихорадит — реформы одна за другой. Затронули они художественные институты?
Ковальчук: Да, это коснулось и нас. Для сохранения профессиональной школы много делает Российская академия художеств. Лицеи и вузы в Москве и Петербурге реализуют принципы, заложенные в основе российской системы художественного образования, существующей более 250 лет. Преемственность, неразрывность процесса обучения, высокий профессионализм педагогов-академиков РАХ дают прекрасный результат. Это признано во всем мире. Те, кто хочет получить классическое художественное образование, едут к нам. Яркий пример — студенты из Китая. Наша школа конкурентноспособна, и ее нельзя разрушать, хотя время вносит свои коррективы. Пытаются выстроить новые подходы ведущие художественно-промышленные вузы — имени Строганова и Штиглица.

культура: Галереи как институции могут конкурировать с Союзом художников?
Ковальчук: У нас разные задачи. Галерея в основном коммерческое предприятие. Некоторые проводят свою политику: ищут художников, работающих в нужном формате. Но большинство — просто зарабатывают. Конечно, это помогает выживать отдельным художникам. Но о социальной поддержке в целом речь не идет. К нам же приходят люди, окончившие профессиональные вузы. Которым близки традиционные выставки и такие понятия, как образность и духовность, традиция и мастерство. Они бесплатно участвуют в коллективных выставках, проходящих во всех регионах страны. Приветствую новую форму создания частных музеев, где инвестор становится меценатом. Один из ярких примеров — Институт русского реалистического искусства. Есть и другие...

культура: В Европе обучение на актуального художника часто не предполагает привычных предметов — живописи, рисунка...
Ковальчук: К сожалению, да. Многие считают, что профессия не нужна. Не соглашусь. Сначала необходимо получить базу, а потом уже экспериментировать — но не через хулиганство или эпатаж. Профессионал многое может себе позволить — если делает это осмысленно. Например, Пикассо. Гениальный художник с прекрасной школой, и я восхищаюсь многими его вещами. Но не нужно выдавать опусы любителей, не овладевших мастерством, за откровение мастера.

культура: И все-таки — в нынешней ситуации у классического искусства есть перспективы?
Ковальчук: В двадцатом веке произошли глобальные изменения. «Черный квадрат» Малевича, о котором столько спорят, стал манифестом — отрицанием старого и провозглашением нового отношения к искусству. В итоге существует два направления. В Советском Союзе, в силу ряда причин, хорошо развивалось классическое искусство. А на Западе стала важна идея и формальная сторона произведения. У нас это появилось лишь в конце 80-х – начале 90-х. И сегодня в России соседствуют традиционное и актуальное искусство, причем 80–90 процентов художников создают классические произведения. На Западе наоборот — лишь 10–20. И в России представители двух разных направлений часто не воспринимают друг друга, что не совсем нормально. Мы, художники, живущие сегодня, создаем современное искусство, а время и эксперты нас рассудят. Хотя, мне кажется, чем дальше будем отдаляться от классической традиции, тем больше будут цениться школа и мастерство.

культура: Вы автор более полусотни памятников. Не мешает работе высокая должность?
Ковальчук: Эта проблема любого активного человека — времени на все не хватает. Но одновременно учишься концентрироваться. И когда у тебя есть только два или три часа, стремишься использовать их плодотворно. Творческий процесс идет постоянно. Находясь в автомобиле или на не очень важном мероприятии, обдумываешь многое. И когда, наконец, добираешься до мастерской, работаешь быстро.

культура: Российскую академию художеств тоже возглавляет скульптор-монументалист — Зураб Церетели. Чем объясните?
Ковальчук: Дело не в профессии. Важно, что Зураб Константинович очень много делает для академии. А его опыт в решении сложных вопросов при создании монументальных произведений помогает справляться и с общественными делами.

культура: Небольшие скульптуры Вас не привлекают?
Ковальчук: Раньше, в конце 80-х и в 90-е, когда почти не было заказов, делал в основном станковые вещи и с удовольствием занимался мелкой пластикой. Но вообще я художник-монументалист по образованию. Вырос в семье архитектора. Поэтому мне интересно создавать скульптуру для городского пространства или парковой зоны. Она должна быть органично вписана в ландшафт, где ее увидит много людей. Выставочные, станковые произведения, в которых можно экспериментировать, бывают интересными, острыми и даже спорными. В монументальной работе больше ответственности — она ставится на десятилетия или даже на века. И здесь лучше не ошибаться.