Василий Бычков: «Я занимаюсь арт-рынком уже тридцать лет, и не было года, чтобы галеристы не жаловались»

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

28.04.2023

Василий Бычков: «Я занимаюсь арт-рынком уже тридцать лет, и не было года, чтобы галеристы не жаловались»

Материал опубликован в №4 печатной версии газеты «Культура» от 27 апреля 2023 года.

Гендиректор компании «Экспо-Парк», организующей знаменитую ярмарку классического, современного и ювелирного искусства, рассказал «Культуре» о смене формата, возрождении интереса к коллекционированию и о повороте на Восток.

Знаменитая ярмарка «Арт-Москва» в этом году прошла в двадцатый раз: в ней участвовали 170 российских и международных галерей и частных собраний, а число посетителей превысило 37 тысяч человек. За более чем четверть века (первая «Арт-Москва» состоялась еще в 1996 году) ярмарка пережила многое: переезд из ЦДХ в Гостиный Двор, смену формата, когда к современному искусству добавились антиквариат, ювелирные украшения и дизайн, а теперь еще — сложность с международными контактами. Бессменным автором концепции «Арт-Москвы» остается известный арт-менеджер Василий Бычков, рассказавший в интервью «Культуре» о том, как соотносится ситуация на арт-рынке с общеэкономической, как действует вынужденная изоляция и меняется ли портрет коллекционера.

— Почему был выбран гибридный формат ярмарки — сочетание современного и антикварного искусства с ювелирными украшениями и дизайном? И насколько он сейчас оправдан?

— На наш взгляд, совершенно оправдан, потому что у нас сейчас невозможно сделать ярмарку современного искусства в чистом виде — вроде зарубежной Art Basel. Об этом говорит наш многолетний опыт: мы запустили «Арт-Москву» еще до того, как появились другие ярмарки, а также «Гараж» или «Винзавод». Ярмарку современного искусства нельзя провести без финансовых партнеров. Далеко не все владельцы галерей могут оплатить услуги организаторов ярмарки в том объеме, который нужен для качественного сервиса и рекламы. Мы вынуждены выставлять цены, которые некоторым галереям кажутся слишком высокими. Проводим «Арт-Москву» с 1996 года, и только один раз, в 2007-м, она принесла небольшую прибыль. В 2013 году мы ее закрыли, а теперь возобновили в новом формате. В целом в России не так много галерей высокого уровня, представляющих качественное современное искусство. В «Арт-Москве» 2007 года участвовали 75 галерей, занявших все пространство ЦДХ. Из них половина — 35–37 — были из-за рубежа: мы тщательно отбирали их из 70 заявок. В те годы интерес к нашему рынку рос на глазах, денег было много, и галереи буквально засыпали нас заявками. После кризисных 2010-х стало тяжело. Переехав из ЦДХ в «Манеж», мы устроили эксперимент: антикварный салон с разделами современного искусства и ювелирных украшений — RAAF, Russian Art & Antique Fair. Формат взяли с брюссельской BRAFA и маастрихтской TEFAF, сочетающих классическое искусство с современным, а также с ювелирными украшениями и дизайном. Правда, в основе нашего решения лежат экономические причины. Иностранцы к нам сейчас не едут, а сделать самоокупаемый проект только из современного искусства невозможно. Поэтому мы постепенно начали приучать публику к новому формату: в 2021 году назвали наше мероприятие «Арт-Москва х Российский антикварный салон», а сейчас полноценно возродили бренд «Арт-Москва». Изменения внедряли шаг за шагом, и в итоге такой формат понравился нашим участникам и посетителям. Это позволило смешать разные аудитории: современное искусство по сравнению с антиквариатом более медийное, зато покупатели классического искусства — более обеспеченные люди. Я провожу по ярмарке экскурсии для друзей и вижу, как люди, покупавшие только антиквариат, проявляют интерес к современному искусству, и наоборот.

— Насколько ситуация на российском арт-рынке коррелирует с общеэкономической?

— Мы делаем «Арт-Москву» с 1996 года и «Российский антикварный салон» с 1997-го, так что захватили все кризисы. Помню ситуацию после дефолта 1998 года: думал, что продажи на осеннем антикварном салоне упадут вполовину, а они снизились только на 25 процентов. А весенний салон, наоборот, вырос на 50 процентов, опередив общий рост экономики. Зато, когда цена на нефть била рекорды, салон, вопреки ожиданиям антикваров, оказался провальным. Арт-рынок устроен сложнее других секторов экономики, здесь большую роль играет субъективный, эмоциональный фактор.

— Российский арт-рынок сейчас отрезан от мирового. Как на него действует вынужденная изоляция?

— Деньги и произведения искусства теперь чаще остаются в стране, и в итоге возрождается интерес к коллекционированию. Конечно, ситуация непростая, это не тучные 2000-е, однако в разделе современного искусства появилось много новых галерей. Правда, все жалуются, что мало продаж, но я занимаюсь этим рынком уже 30 лет, и не было года, чтобы галеристы не жаловались. Знаю о фактах многомиллионных продаж в рублях, да и не в рублях тоже. К сожалению, никто не проводит исследований российского арт-рынка. Могу сослаться только на обсуждения. Говорят, что тяжелее всего приходится рынку низкого и среднего сегмента — где вещь стоит 200–300 тысяч рублей.

— Я читала, что на российском рынке стали появляться дорогие и редкие произведения — потому что их невозможно сейчас выставить на Sotheby’s и Christie’s. Наблюдаете такую тенденцию?

— Я тоже об этом слышал. Представим гипотетическую ситуацию: человек в прошлом году стал мультимиллионером — например, заработал на колебаниях курсов криптовалют. В другие времена он бы вывел деньги в офшор, а что делать сейчас? Старое искусство всегда в цене — это надежная инвестиция. Если вы обращаетесь в известную галерею, к высококлассному специалисту, дорожащему своей репутацией, то сможете приобрести вещь, которая принесет вам 25 процентов доходности в год. Приведу пример из своей жизни: в 1992 году я купил ампирный секретер за 2,5 тысячи долларов. Недавно известный галерист предлагал мне за него 50 тысяч долларов. Прошло, правда, 30 лет, но это все-таки мебель — а что говорить о живописи. А вот покупка современного искусства всегда риск: выстрелит — не выстрелит. Зато и прибыль может быть колоссальная.

— Дональд Томпсон в книге «Как продать за $12 миллионов чучело акулы» приводит любопытную статистику: 80 процентов недорогих работ, купленных на ярмарках и у дилеров, не удается потом продать даже по первоначальной цене. Получается, подобные вещи — рискованный актив, и как их тогда выбирать — опираться на интуицию?

— Я бы полагался на компетенцию экспертов — в том числе галеристов. Через них проходит огромное количество вещей, так что у них большой опыт и насмотренность. Как правило, они сочетают в себе все уровни экспертизы: художественную, техническую и оценку. У нас 20 лет существует Международная конфедерация коллекционеров, антикваров, коллекционеров и арт-дилеров, которую я имею честь возглавлять. Мы аккредитуем экспертов из числа галеристов и арт-дилеров, выводим их на рынок, причем по узкому спектру: один художник или одно направление в искусстве. Такой эксперт знает о своем предмете все. У галеристов современного искусства пока нет подобного механизма, однако недавно была создана Ассоциация галерей, которая, надеюсь, этим займется. Я лично покупаю предметы интерьера для своего дома только у определенных галеристов.

— Сложно молодому художнику заявить о себе в нынешней ситуации?

— В рамках «Арт-Москвы» мы с Агентством креативных индустрий вывели на рынок 15 перспективных художников, ранее не сотрудничавших с галереями. Вообще на ярмарке современного искусства галерея не может соседствовать со стендом художника, потому что художник продает работу условно за сто рублей, а галерея того же художника — за двести. Но в данном случае у нас не возникло конфликта интересов. Молодые художники были представлены от образовательных институтов, которые они когда-то окончили. Им прочитали краткий экономический курс, рассказали, как заключать договор с галереей, защищать свои авторские права. И вот они впервые выставились на «Арт-Москве», и мы надеемся, что теперь за них возьмутся галереи. Это долгосрочная программа с Агентством креативных индустрий, и мне она кажется очень правильной. Кстати, АКИ, возможно, оплатит новые работы молодых художников, и это поможет снять психологический блок — известно, что начинающий писатель после успешной книги боится браться за следующую.

— Как за последние годы изменился портрет коллекционера? Некоторые говорят, что приходит больше молодых покупателей — правда, у них и денег меньше.

— Много лет назад меня спрашивали, как в будущем изменится покупатель, и я тогда предсказал, что он сильно помолодеет. Кажется, мое пророчество сбывается. Пришло время новых миллионеров — поколения цифрового века, погруженного в интернет, для которых именно современное искусство — естественная среда обитания. Эти молодые миллионеры заставляют рынок меняться — например, в области способов продаж, ведь для них естественнее покупать онлайн. Тем не менее я знаю случаи, когда такие коллекционеры обращались к классическому искусству как к более надежной инвестиции.

— Сейчас много говорят об ориентации на азиатские рынки. Может ли нам это помочь?

— Мы медленно, но верно, поворачиваемся на Восток. В этом году почетным гостем нашей ярмарки стало посольство Нигерии: к нам привезли работы современных нигерийских художников. Присутствовала также иранская галерея, потайными тропами проникли галереи из Сербии и Чехии. Еще были представлены работы современной итальянской художницы, правда, сама она не смогла приехать. Так что поворот на Восток точно произойдет. Могу привести такой пример: мы много лет проводим «завтрак дипломатов». Приглашаем партнеров из культурных отделов посольств и под яичницу с шампанским рассказываем о наших проектах: кроме «Арт-Москвы» мы (компания «Экспо-Парк». — «Культура») делаем книжную ярмарку Non/fiction, «АРХ Москву». А задача зарубежных партнеров — продвигать свою культуру на российском рынке. Много лет мы прекрасно сотрудничали: от посольств и культурных центров приходили 20–25 человек, в том числе из Гёте-Института, Института Сервантеса и других. В этом году мы тоже устроили завтрак в «Континентале»: разослали приглашения дружественным и нейтральным странам. Пришли представители 20 посольств: страны СНГ, Нигерия, Сенегал, ЮАР, Буркина-Фасо, Египет, Аргентина, Бразилия, Мексика, Уругвай, Израиль... Интересно, что раньше они к нам не приходили.

Сейчас мы по заданию Минцифры готовим огромную региональную программу книжных ярмарок: в течение пяти лет нужно выйти на уровень проведения 80 фестивалей-ярмарок в год. Причем основной точкой станет Владивосток как новый международный центр и третья книжная столица. Ведь в часе лета от него живут 400 миллионов китайцев, и мы для них, как ни крути, — ближайшая Европа. Да и нам нужны ворота в мир после того, как прежние захлопнулись: например, чтобы покупать авторские права.

— Будет ли нам понятно восточное искусство — ведь оно принадлежит совсем другому культурному контексту? И поймут ли они нас?

— Во-первых, у нас в стране есть ценители: на «Российском антикварном салоне» представлены две-три галереи восточного искусства, очень успешные. Вообще традиция коллекционирования восточного искусства существует еще с екатерининских времен, она пришла к нам из Англии. Во-вторых, современные китайские и африканские художники крайне популярны на европейских площадках: рынок сам определяет, что это выгодно, модно, дорого. Насколько я знаю, африканское и восточное искусство по своей сути «вневременное», в нем органично сочетаются вечные и современные пласты. Если говорить о покупателях с Востока, то наш антикварный салон уже много лет посещают китайцы. Иногда приходят еще до открытия: внимательно все просматривают и покупают вещи, причем не только китайские. Очень надеемся, что после снятия коронавирусных ограничений они снова станут нашими гостями. Конечно, они желанные покупатели на европейских площадках, но там сложно что-то приобрести по разумной цене. Понятно, что китайские миллионеры не смотрят на цены, но все-таки мы для них, как я уже говорил, — ближайший европейский рынок.

Василий Владимирович Бычков родился в 1958 году в Москве. Окончил Московский архитектурный институт. Основатель и генеральный директор компании «Экспо-Парк Выставочные проекты» — организатора таких выставок, как ярмарка классического, современного и ювелирного искусства «Арт-Москва», «Российский антикварный салон», международная выставка архитектуры и дизайна «АРХ Москва», международная ярмарка интеллектуальной литературы Non/fiction. Президент Международной конфедерации коллекционеров, антикваров и арт-дилеров.

Фотографии: Пелагия Тихонова, Сергей Киселев (на анонсе) / АГН Москва.