Иосиф Райхельгауз: «Я взял бесхитростную, честную книгу воспоминаний мамы, отражающую жизнь во время войны»

Денис СУТЫКА

06.03.2020

Худрук «Школы современной пьесы» рассказал «Культуре» о новом спектакле, основанном на воспоминаниях его матери, о борще как национальной идее и эшелоне, уносящем близких.

Спектакль «Фаина. Эшелон» — личная, трогательная, но больше леденящая душу история о том, как мама будущего режиссера — Фаина Райхельгауз — потеряла в войну родителей, пережила послевоенные годы и встретила свою любовь. В главной роли – заслуженная артистка России Елена Санаева. Сценографию сделала Мария Трегубова – дочь Иосифа Леонидовича.

культура: В рецензиях много пишут о метафорах и аллюзиях, которые вы заложили в спектакль...

Райхельгауз: Как-то артисты спросили выдающегося театрального режиссера Мейерхольда: Всеволод Эмильевич, а вот здесь мы не до конца понимаем сути, тут, наверное, вы заложили какую-то сложную метафору? На что режиссер ответил: не знаю, просто чувствую, что так надо. Потом критики объяснят, что у нас получилось. Естественно, я чувствую материал. Подкладываю какие-то смыслы. Оговариваю все это с актрисой, сценографом, звукорежиссером, художником по свету, но критики потом видят гораздо разнообразнее, объемнее, а иногда и вовсе не то, что ты закладываешь. Это говорит о том, что в спектакле есть объем, позволяющий людям размышлять на эту тему, делиться своим опытом, делать какие-то умозаключения.

культура: Запомнилось, как один из критиков сравнил «взрыв» во время застолья в вашем спектакле с отобранным у людей правом на счастье.

Райхельгауз: Да, совершенно верно, эта аллюзия прослеживается в нескольких рецензиях. Одна из них, по-моему, даже как-то так называлась: «Отобранная трапеза».

культура: Раз уже заговорили о трапезе: актриса Елена Санаева действительно готовит фирменный борщ по рецепту вашей мамы?

Райхельгауз: Елена Всеволодовна и сама прекрасно готовит борщ. Да и мама тоже его замечательно делала. И сестра мамы — моя тетя Бронислава, которой 92 года, и которая в финале спектакля на видео несет эту тарелку борща. Мне кажется, борщ для нашей страны чуть ли не национальная идея, эдакая скрепа.

культура: Спектакль начинается с того, что актриса сообщает: «Сейчас я буду готовить борщ. Кто его только не пробовал: Галина Волчек, Олег Табаков, Булат Окуджава...»

Райхельгауз: У нас в Одессе была крохотная дачка. Когда я учился в ГИТИСе, к нам в гости туда иногда приезжали мои однокурсники — в будущем великие и знаменитые режиссеры, актеры - Толя Васильев (основатель театра «Школа драматического искусства»), Боря Морозов (народный артист России, главный режиссер ЦАТРА), Ирочка Алферова (народная артистка России). После выпуска я стал работать в «Современнике» и уже оттуда к нам заезжали бывавшие на съемках или по делам в Одессе Юрий Богатырев, Олег Павлович Табаков, Галина Борисовна Волчек. Не раз гостил у нас мой учитель Андрей Алексеевич Попов. Когда возник театр «Школа современной пьесы», у нас на даче успели побывать Любовь Полищук, Альберт Филозов. Это же Одесса - пустынный чистый берег моря, вода теплая, теплая. На даче - крохотная кухонька. Мама с удовольствие готовила для гостей борщ, картошку, селедку. Вечером все собирались во дворе у костра, пели песни. Рядом со знаменитыми артистами сидели наши соседи. Когда дача сгорела, я перевез родителей в Москву. У нас появился крохотный домик в садовом товариществе «Актер», председателем которого была Татьяна Васильевна Доронина. По соседству жили Людмила Иванова, Оля Остроумова и Миша Левитин, Лев Дуров. И снова были какие-то фантастические по искренности и доброте застолья. Мама варила огромную кастрюлю борща, разливала по тарелкам. За столом шли бесконечные разговоры, в том числе о войне. Родители не любили ее вспоминать, и, тем ни менее, часто возвращались к этой теме, так как война оставила неизгладимый след в нашей семье. Когда маме исполнилось 80 лет, я попросил ее все записать. Только факты. И она написала книгу, назвав ее «О том, что помню… прошло… тревожит».

культура: Наверное, родители безумно гордились своим сыном и его знакомствами с известными коллегами-друзьями?

Райхельгауз: В «Современнике» я часто обращался к творчеству Константина Михайловича Симонова, и как-то он подарил маме сборник стихотворений «Жди меня», а папе - одну из своих трубок и кисет с табаком. Представляете, что это для них было? Подарок от самого Симонова! Секунду. (Иосиф Райхельгауз достает с полки книгу, возвращается за стол, раскрывает) Вот эта книжка. Моей мамы. В конце - фотографии, где родители запечатлены с театральными деятелями. Вот мой папа держит на руках пятилетнюю Машу Трегубову — будущего знаменитого сценографа и лауреата всевозможных премий.

культура: Вы, наверное, через всю жизнь пронесли историю своих родителей. Почему только сейчас решили рассказать ее зрителю? Кажется, актриса Людмила Иванова даже раньше вас поставила спектакль по этой книге?

Райхельгауз: Пробовала, однако не получилось. Я пытался ей помочь, подсказывал ход с борщом. Понимаете, чем дальше время уходит от войны, тем больше война становится чуть ли не разменной монетой. Политики, телевизионщики, литераторы, журналисты пытаются сегодня представить свою войну. Вот будет серьезный юбилей — 75 лет со Дня Победы. И опять какая-то возня: полякам это не так, украинцам то не эдак, русские чем-то недовольны... Многие театры объявили, что будут ставить спектакли, посвященные юбилею Победы. И я вдруг увидел, что в работу берут старые, советские пьесы, которые шли на отечественной сцене лет 40-50 назад. А в них часто — только пафос, якобы боль за родину. Тогда я решил взять бесхитростную, документальную, честную книгу воспоминаний моей мамы, отражающую жизнь человека во время войны. Показал Елене Санаевой, проговорил со сценографом Марией Трегубовой, и мы решили делать. Нам кажется, что это такое скромное, тихое, но абсолютно документальное свидетельство войны. Патриотизм же не в том, чтобы кричать, что мы лучше всех и размахивать георгиевской ленточкой, а в том, чтобы искренне помочь жить дальше людям, прошедшим это тяжелое время.

культура: Подозреваю, что работать над автобиографией мамы гораздо сложнее, чем над любым, даже самым гениальным сочинением, посвященным войне.

Райхельгауз: Вы абсолютно правы, сложнее. В этой книге я слышу конкретные выражения, которые говорила мама, ее интонации. Мне очень трудно было даже замечание актрисе сделать - ком к горлу подступал. Я не мог отнестись к этой книге, как к какому-то сочинению, потому что это реальная документальная запись. История моей мамы. Для меня это было очень сложный спектакль. Я бесконечно благодарен своим коллегам, которые собрались и последние две недели до премьеры выстраивали каждый штрих, каждый луч света, каждый звук…. И я рад, что спектакль дошел до людей, которым был адресован. Я вижу слезы, вижу, как люди стоят ошарашенные у стены.

культура: В спектакль вы вплели кадры из своего фильма «Эшелон», снятый в 88-м году по пьесе Михаила Рощина. Этот «поезд» унес уже многих из тех, кто тогда снимался у вас.

Райхельгауз: В том фильме играли знаменитые Мария Владимировна Миронова, Алла Покровская, Нина Дорошина. Мало того, играли моя жена Марина Хазова и дочь Маша, которой на тот момент лет шесть было. Да, многие, кто снимался в этой картине, уже ушел из жизни. Такой вот безжалостный эшелон: все забирает и забирает близких людей.

культура: Ваши бабушка с дедушкой – родители мамы — ведь тоже погибли под таким эшелоном?

Райхельгауз: Да, мамина семья жила под Одессой в еврейском колхозе имени Андрея Иванова. У бабушки Альбины и дедушки Иосифа, в честь которого меня назвали, было четверо детей - старший Михаил и три дочери. Мишу в первый же день войны забрали на фронт. Он даже не успел попрощаться, а вскоре пришла похоронка. Старшая сестра Этя преподавала в школе в Одессе, ее эвакуировали вместе с учениками. Собрались в путь и бабушка с дедушкой. Запрягли подводу лошадьми, посадили на нее 15-летнюю Фаину и 12-летнюю Брониславу, закрыли дом и отчалили. В Армавире лошадей забрали красноармейцы. Для нужд фронта. Все пересели на поезд. Спустя двое суток в небе показались немецкие самолеты, началась бомбежка. Первый же снаряд угодил в паровоз. Люди в панике прыгали на землю и разбегались. Фаина и Бронислава укрылись с отцом в какой-то яме, а бабушка спряталась под поезд. Поблизости разорвался снаряд, бабушку убило осколком. Дедушка бросился к ней, накрыл пиджаком, лег рядом и тоже был убит. После того, как самолёты улетели, подтянулись местные жители, отняли у мамы и ее сестры вещи, деньги. Единственное, что осталось от бабушки – золотые часы. Мама мне говорила, что с тех пор как бабушка Альбина погибла, она ее все время видела. Поэтому в спектакле появилась девочка в белом платье — актриса Татьяна Циренина, - та самая девочка, которая погибла вместе с мужем под бомбежкой и навсегда осталось в памяти моей мамы молодой и жизнерадостной.