Цифра против слова

Петр ВЛАСОВ, главный редактор газеты «Культура», писатель

18.12.2020

Коллизия цифры и слова в том или ином виде присутствует почти в каждом материале этого номера, описывающего ситуацию в отечественной литературе. Образ, бесспорно, красивый и многозначный. Здесь легко впасть в символизм. Вспомнить, к примеру, что в Библии Бог творит словом, а его антагонист, напротив, открывает себя через число. 

А еще на ум приходит учение секты пифагорейцев — весь окружающий мир возможно «оцифровать», выразить в виде комбинации цифр, так как в основе бытия заложены определенные числовые сочетания. Но как ни увлекательны подобные параллели, давайте вернемся к сегодняшним реалиям. К фактам, поясняющим, почему нынешний конфликт цифры и слова — крайне важная проблема, выходящая за собственно литературные рамки.

Если говорить совсем уж философски, слово и цифра есть два главных человеческих инструмента описания мира. Цифра понятным образом, скорее, связана с миром зримым, материальным, а слово — с абстрактным, с мыслью и эмоцией. Оба инструмента хорошо дополняют друг друга, хотя человечество на протяжении большей части истории, скорее, тяготело к слову. Затем, последние несколько столетий, слово и цифра существовали в определенном паритете. С одной стороны, бурно развивались литература, философия, теология. С другой — точные науки и экономика. Человек все больше узнавал о мире, в котором живет, картина эта становилась все более объемной и разносторонней. И вот, похоже, паритет серьезно нарушен. Цифра перешла в решительное наступление и пытается оккупировать территорию, которую всегда занимало слово.

Как это происходит, например, в литературе? В прошлом году я побывал на семинаре, который одно крупное издательство проводило для своих авторов. Выглядел семинар так. На экране показывали некоего блогера, сделавшего себе имя следующим образом: он знакомился в интернете с дамами, а после каждой реальной встречи выкатывал подробный публичный отчет, насколько оправдались его ожидания. На подобный продукт тут же слетелись тысячи подписчиков. Потом блогеру пришла в голову идея — не превратить ли все это в книгу? Чтобы собрать деньги на издание, он объявил краудсорсинговую кампанию, продавал, кажется, в интернете свидания с собой любимым, рекламировал какие-то товары... Я сидел и думал — куда я попал? Зачем это? А затем, объяснил залу представитель издательства, что вот так мы видим идеального современного писателя. Книга уже вышла и раскуплена подписчиками блогера. Он заработал пару миллионов — да и мы в накладе не остались.

Похоже на театр абсурда, но я хочу сказать о другом. Издатель в данном контексте оценивает текст исключительно с точки зрения цифры. Сколько у блогера подписчиков, потенциально готовых купить его книгу. Сколько блогер собрал на издание и заплатит издательству. По большому счету, издателю все равно, что у блогера за текст, только бы не нарушал законодательство. Вдумайтесь — издателю все равно, что он печатает. Почему? Потому что издатель использует цифру как главный инструмент для оценки реальности, слово его вообще не волнует. И тут речь не совсем о «чисто экономическом подходе» и очередном «эффективном менеджере». В соцсетях сегодня особо денег не сделаешь — но мы уже смотрим в первую очередь на число «лайков», «репостов»... Оцениваем с точки зрения цифры. Сам же текст — как и для описанного выше издателя — зачастую просто неважен. Много «лайков»? Отлично. И мы добавляем еще один, просмотрев написанное по касательной.

Цифра наступает на слово, конечно, негласно, под прикрытием «удобства» и «разнообразия». С помощью обычного смартфона сейчас можно получить доступ практически к любой книге или существующему в мире информационному источнику. Вроде бы здорово. Но что происходит дальше? Чудовищный переизбыток информации, как правило, приводит к тому, что мозг выбирает путь наименьшего сопротивления. Не классический роман, а часто вообще не текст — картинку. Фото, видео, «прикольный мемасик». В итоге человек естественным образом теряет навыки работы со словом — и вот ему уже тяжело писать (и мы используем аудиосообщения и символы), тяжело воспринимать более-менее сложные тексты. Личный информационный запас оскудевает, маргинализируется. Мы знаем, кто такая Лена Ленина, но не знаем, кем был Ленин. Отговорка «все можно посмотреть в «Гугле» тут не работает. Ведь уровень знаний (наш личный запас информации) определяет масштаб личности, ее способность принимать решения, действовать, качество самих этих решений и действий. Человек цифры, при всей сложности цифровых гаджетов и виртуальных сетей, парадоксальным образом оказывается гораздо более убогим и беспомощным, нежели Человек слова.

И тут нам говорят — ничего не поделаешь, научно-технический прогресс. Человек меняется, слову следует приспособиться к новой реальности, пойти в услужение к цифре. Литература должна подстроиться под «урывочное» чтение на смартфоне, когда «юзер» прыгает с одного развлечения на другое, задача литературы теперь — не находить и выражать смыслы, которые невозможно постичь цифрой, а пытаться конкурировать с «мемасиками». В лучшем случае — стать инструментом социальной инженерии (напишите-ка роман о хороших беженцах, о плохих русских, об успешной черной одноногой лесбиянке). Писатели-пророки уже не нужны, требуются исключительно писатели-скоморохи (далее следует долгий вздох сожаления о минувших временах).

Можно ли согласиться с подобным? Конечно, можно. В теории согласиться возможно вообще с чем угодно. Но надо ясно понимать, что, отказываясь от традиционных представлений о качестве литературного текста, подчиняя слово цифре, мы заодно отказываемся от более сложной и глубокой формы человеческого бытия, от человека, которого мы знали прежде и которого было за что ценить и уважать.

Материал опубликован в № 9 газеты «Культура» от 24 сентября 2020 года в рамках темы номера «Цифра против слова. Почему измельчала русская литература».

Автор колонки — Петр Власов, главный редактор газеты «Культура», писатель.