Ольга ВЛАСОВА, журналист

08.09.2020

В России почти всегда был драматический разрыв между внешней и внутренней политикой. Наполеона победили, но не смогли вовремя освободить крестьян, создали новую политическую систему и охватили ею полмира, но не справились со своей партийной номенклатурой и пищевой промышленностью. Вот и сейчас. Страна вроде вернулась почти из небытия в список великих держав, оказывает серьезное воздействие на мировую политику. До такой степени, что ее основной оппонент — Запад — приписывает ей вмешательство в президентские выборы в США. Но вот незадача. На внутриполитическом уровне все та же ерунда. Волнения в Хабаровске — это видимая часть серьезного разрыва между властью и обществом в России, который может привести к самым печальным последствиям.

Чем недовольно общество? Прежде всего отсутствием желания у местных, а часто и федеральных властей признавать право этого общества быть услышанным. Подобное положение дел уничтожает у простого человека чувство связанности и сопричастности тому, что мы называем нацией и Родиной. Кроме того, простые люди не видят и не понимают того, что делает власть, даже если власть реально что-то делает. В общепринятом восприятии российское государство никак не заботится об интересах своих граждан, но, наоборот, нещадно эксплуатирует их для своей выгоды. В последние годы в стране запущено много новых инфраструктурных и производственных объектов, однако информация об этом не доходит до сознания простого человека. Пафосный тон выпусков новостей давно воспринимается как агитка позднесоветского периода. А уж достижения России на внешнеполитическом поприще часто даже раздражают обывателя. Зачем мы сражаемся в Сирии, если пенсионный возраст внутри страны повышен, а покупательная способность упала? И в самом деле, зачем? Что от этого имеют дядя Вася с вагоноремонтного завода и тетя Нина с молочного?

Ответ на этот вопрос пришел с неожиданной стороны. В последние месяцы мне приходилось общаться с запертым пандемией в России молодым человеком из Египта, который скучал по своей родине, постоянно читал египетские СМИ и был рад поговорить о жизни там. И вот, спросив в очередной раз, как дела в Египте, я получила заинтриговавший меня ответ. Ситуация в стране становится по-настоящему драматической, и судьба 100-миллионного народа выглядит туманно — причем вовсе не из-за коронавируса. Причиной нависшей над египтянами беды является ввод в эксплуатацию плотины в верховьях реки Нил. Сооружение строится Эфиопией и приведет к тому, что Египет потеряет приблизительно половину всех своих водных ресурсов. А Нил — это единственная водная артерия Египта. И его воды используются не только для сельского хозяйства, но и как питьевая вода.

«Как же так, — удивилась я. — Как давно они строят эту плотину? И почему ваше государство это допустило?» Оказалось, проекту уже девять лет, и периодически правительство Египта выражает свою обеспокоенность, но Васька слушает да ест. Самоуверенность Эфиопии объясняется тем, что проект поддерживается Израилем, Саудовской Аравией и США. Эфиопия не просто планирует обеспечить себя дешевым электричеством и продавать излишки соседним странам, но и широко использовать воды созданного водохранилища для развития сельского хозяйства с привлечением зарубежных инвесторов. Например, израильтяне уже взяли в аренду изрядное количество земель Эфиопии под сельхозбизнес.

Таким образом, сегодня практически каждый египтянин хорошо видит связь между слабостью внешнеполитической позиции государства и тем, как эта его дисфункция отражается на простых жителях страны. Иначе говоря, египтяне на своей шкуре чувствуют, что их власти не справляются с защитой населения от внешней угрозы. За это они заплатят засухой, неурожаем и нищетой. Может быть, российским властям также стоит объяснить населению, как возвращение статуса великой державы отражается на благосостоянии дяди Васи и тети Нины? Вероятно, настала пора научиться конвертировать внешнеполитические достижения во внутриполитические аргументы. Это не снимет всех проблем взаимоотношений власти и общества в России, но значительно повысит уровень понимания между ними.

Материал опубликован в № 7 газеты «Культура» от 30 июля 2020 года