Но таких было немного. Большая часть авторов проделала сложную философско-этическую работу, чтобы доказать желаемое — ничего никому давать не надо, это хамство, пусть сам зарабатывает, бессовестный какой, все наврал про девушку, никто никому ничего не должен. По материалам этого поста можно написать научный трактат, настолько мощный вывод «манго не давать!» аргументирован и подкреплен массой примеров. Все отвечающие принадлежат к определенному классу — все они очень состоятельные люди.

Перед нами ничтожный и отвратительный, а вовсе не трагический, как следовало бы ожидать, конец эпохи христианства. Именно так цинично и смешно выглядит триумф неолиберализма — богатые, требующие предельной социальной дистанции от бедных, которые могут попросить о помощи, то есть подвергнуть их нравственному насилию, несовместимому со свободой.

Начало этому процессу было положено идеями Фридриха фон Хайека об обществе свободы, побеждающем общество коллективной взаимозависимости и государственного планирования. В экономических стратегиях США и Великобритании они возобладали еще в середине 70-х годов, а затем постепенно захватили и практически весь мир. Рынок и цена, формирующаяся в результате стихийного и свободного дыхания торговых взаимодействий, оказывались залогом той самой абсолютной свободы, которая, по мнению Хайека, только и может обеспечить человечеству будущее. Свобода, по Хайеку, это не отсутствие тревоги за будущее, не свобода от страха голода и смерти. Это некая довольно абстрактная категория, которая декларирует полную независимость личного рыночного интереса. Свобода, с его точки зрения, это некоторая форма морального перпетуум мобиле, нацеленная на непрерывно расширяющуюся перспективу. В контексте тотальной рыночной стратегии свобода Хайека есть возможность для достижения максимальной эффективности рынка — и экономического и социального. Любое вмешательство государства в этот процесс оказывается тем невыносимым ограничением, которое, по словам Хайека, ставит человечество на грань выживания.

Будучи крайне приблизительно знакомым с практикой социалистической плановой экономики, Хайек не был ограничен в средствах ее демонизации. «Спор о рыночном порядке и социализме есть спор о выживании — ни больше, ни меньше, — говорил он. — Следование социалистической морали привело бы к уничтожению большей части современного человечества». Правильное общество, где главенствует рынок, должно быть организовано не на базе реальных поведенческих рекомендаций, а абстрактных правил или ценностей, в центре которых и стоит та самая свобода личности.

Агностицизм Хайека фактически аннулировал христианскую этику, которая регулировала именно поведение человека в обществе и основывалась на четком различении добра и зла. Абстрактные правила Хайека оперировали всего двумя категориями: свобода — несвобода. Из этого следовала принципиально другая концепция личности. Антропологический проект человека как поля соперничества Бога и дьявола был отменен. На его место пришел человек свободный от всех этих глупостей. Из этого следовало то, что получило название неолиберальная экономическая теория и новая личность. «Экономика — это метод, — говорила яростная сторонница неолиберализма Маргарет Тэтчер, — надо изменить душу».

Экономически это означало переход к монетарным стратегиям, отмене социальных гарантий и любых форм общественной солидарности. Психологически — свободу от любых типов человеческих взаимосвязей: любви, дружбы, сочувствия, взаимной поддержки. Айн Рэнд описала героев новой эпохи в романе «Атлант расправил плечи». Впрочем, сам Хайек не сомневался, что человек солидарный будет сопротивляться человеку свободному. Борьба идей, по его мнению, это главное препятствие на пути неолиберальной экономики. Должно смениться поколение, чтобы атлант наконец расправил плечи. Именно эту смену поколений мы наблюдаем сейчас.

В этой логике любой призыв к справедливости и социальной солидарности перед лицом нарастающего противоречия между очень бедными и очень богатыми — это тоже манипуляция, то самое ограничение личной свободы. 

 
Теперь происходит не где-то далеко. Это происходит с нами.