Ольга АНДРЕЕВА, журналист

06.07.2020

Во времена эпидемии шведы со свойственной им сдержанностью преподают европейской цивилизации хороший урок. Они учат нас искусству принимать на себя ответственность и в этом обретать свободу.

Сознательное гражданское общество, сформировавшееся в Швеции в результате многих десятилетий так называемого скандинавского социализма, не нуждается в ограничениях со стороны государства. Оно умеет это делать само.

— Они нарушают права человека, они запрещают нам свободно передвигаться и собираться группами, — блестя глазами и имея в виду российские власти, говорил мне московский либерал в ту счастливую пору начала эпидемии, когда карантин и закрытие ресторанов казались стрельбой из пушки по воробьям. — Они хотят подавить наш протест. Они переводят стрелки, отвлекают от реальных проблем.

— Эта эпидемия им на руку, — говорил в ту же счастливую пору московский левак, имея в виду уже эксплуататоров всего мира. — Они выйдут из кризиса еще богаче, чем были. Они хотят превратить нас в рабов.

С этих двух общественных реакций нынешняя пандемия начиналась во многих странах мира. Однако вскоре вопрос о свободе слова, совести и передвижений сменился тотальным страхом смерти и предчувствием апокалипсиса. Процесс превращения благородного гнева в панический страх за собственную жизнь занял ровно две недели. Двигаясь от одной крайности к другой, мы даже не заметили, как пропустили важную стадию — признание опасности, дальновидную осторожность и мужественное принятие.

Только одна страна на этом фоне судорожных и часто истерических попыток выжить оказалась не подвержена ни озлобленной конспирологии, ни панике, ни спасительной лжи. Швеция, пожалуй, единственная не ввела принудительных карантинных мер и не стала беспокоить полицию. Тем не менее, несмотря на отсутствие запретов, улицы Стокгольма выглядят так же, как улицы Нью-Йорка и Москвы, — они пусты.

Шведские власти добились такого взаимопонимания с собственным населением далеко не сразу. Да, этому предшествовали чуть ли не 70 лет знаменитого шведского социализма, когда уровень соцгарантий был едва ли не самым высоким в мире. Медленно и постепенно вырабатывался образ власти, которая действительно служит своему народу и опирается на его силу. Можно сказать, что сейчас этот контракт народа и власти в Швеции был скреплен кровью: «В конце концов, шведская модель основана на доверии, — пишет шведский биолог и писатель Фредрик Шеберг. — В целом шведы доверяют друг другу и своим институтам: они с готовностью следуют рекомендациям и советам, особенно если слово берет премьер-министр, а может, даже король. Мойте руки! Не выходите без насущной необходимости! Оберегайте пожилых людей! И пока это доверие действует, запреты не требуются».

Когда началась эпидемия и в Швеции зафиксировали первых заболевших, власти не пришлось доказывать, что она не верблюд. Никто не заподозрил 74-летнего короля в желании превратить население в рабов. Правительство поступило просто. Оно обратилось к нации и объяснило сложившуюся ситуацию. Да, скорее всего, нас тоже коснется эпидемия, поэтому наши жизни теперь под угрозой. Если мы заболеем все сразу, наши больницы не справятся, и угроза возрастет. Нам надо выиграть время. Поэтому давайте проявим ответственность за себя и окружающих — посидим дома и посмотрим на весну из окна. И шведы послушались.

«Вести себя ответственнее!» — вот что сейчас слышится из каждого шведского утюга, будь то соцсети, газеты или выступления премьер-министра. Ответственность, понятая неправильно или недостаточно ответственная, быстро пресекается и осуждается самим обществом. Когда соцсети захлестнула волна разоблачительных фотографий — пенсионерка на рынке, кучка людей в кафе — ябедников осудили, но осудили и тех, кто запечатлен на фото. Ведь те и другие ведут себя безответственно!

Шведский историк и общественный деятель Ларс Трэгорд уверен, что национальная готовность к мобилизации основана на глубоко традиционной «культуре хорошей репутации». Это страх общественного осуждения и желание подавать пример правильного поведения: «Я не имею права нарушать запреты, потому что на меня смотрят и кто-то может последовать за мной». Это рассуждение родителя, обремененного ответственностью за детей, но только распространенной на всю страну. Эпидемия стала отличной проверкой шведского национального менталитета, которую шведы выдерживают с достоинством. «Я бы сказал, что мы сегодня немного более шведы, чем три месяца назад, — смеется Трэгорд. — Когда начинает пахнуть керосином, глубинные структуры общества часто поднимаются на поверхность».

В итоге шведы со свойственной им сдержанностью преподают европейской цивилизации хороший урок. Они учат нас искусству принимать на себя ответственность и в этом обретать свободу.

Материал опубликован в № 4 газеты «Культура» от 30 апреля 2020 года