Стеб без причины

Александр МАТУСЕВИЧ

23.10.2019

Премьера оперы-буфф «Рабочий и колхозница» состоялась в столичном зале «Зарядье».

Нынешний год — юбилейный для всемирно известной Выставки достижений народного хозяйства. Восемьдесят лет назад Всесоюзная сельскохозяйственная выставка (так первоначально называлась ВДНХ) приняла первых посетителей и тогда же обрела один из главных своих символов — прибывшую из Парижа после демонстрации на Всемирной выставке 1937 года скульптурую композицию Веры Мухиной «Рабочий и колхозница». Юбилей отмечается широко весь год на территории самой Выставки, однако выплескивается и за ее пределы, и тогда рождаются порой неожиданные, нетривиальные акции.

Одна из самых ярких — премьера оперы-буфф «Рабочий и колхозница». Ее уже показывали этим летом в Петербурге во время экономического форума, а теперь состоялась и московская презентация в новомодном столичном зале «Зарядье». Автор идеи проекта — художник и продюсер Павел Каплевич, который в последние годы активно экспериментирует на поле музыкального театра. Любопытными его опытами в этой области стали переделка балета Чайковского «Щелкунчик» в одноименную оперу (в «Новой опере»), мультижанровая «Кармен» (и опера, и балет, и драматическое действо) в том же «Зарядье» и вот — очередная попытка утверждения синтетических форм исполнительских искусств. Каплевич называет новый жанр мудреным словом «полиформа» и считает, что именно за подобным синтезом — ближайшее будущее театра, в первую очередь музыкального.

Либретто Михаила Чевеги рассказывает фантасмагорическую историю оживления скульптором Мухиной (она по совместительству оказывается еще и волшебницей) фигур знаменитой композиции. Что могло бы произойти с образцовыми советскими парнем и девушкой, сойди они с постамента в наиромантичнейшем городе мира — Париже? Естественно, у них случаются романы: у него — с Марлен Дитрих, на нее — засматриваются и Пабло Пикассо, и сам фюрер. Спектакль насыщен историческими персонажами — вплоть до вождей двух конкурирующих социальных проектов того времени, Иосифа Сталина и Адольфа Гитлера, что знаково еще и в связи с парижской выставкой, ведь павильоны СССР и Третьего рейха располагались аккурат друг напротив друга.

Авторы спектакля предусмотрительно добавили к жанровому определению своего детища («опера») важное уточнение — «буфф». Потому что относиться к пусть и яркому, но все же капустнику как к серьезной оперной работе решительно невозможно и в корне неверно. Скорее, это мюзикл, тем более что и поется со звукоусилением — в микрофоны. Причем работа звукооператора оставляет желать лучшего: массивный оперный вокал многих солистов (особенно Михаила Никанорова — Рабочего) частенько сливается в трудноразличимую кашу. Если микрофоны добавили для улучшения дикции и понимания публикой текста — просчитались. Если же их использовали, чтобы помочь солистам перекрыть громадный состав оркестра Questa Musika под управлением Филиппа Чижевского, то опять не добились успеха.

Музыкальный язык композитора Владимира Николаева, о котором едва упоминают в рекламе проекта, нарочито прост, но не лишен юмора. И в этом наследует идеям основателя жанра Жака Оффенбаха: как известно, буржуазная публика приходила в его «Буфф-Паризьен» именно «поржать», о чем Лев Толстой, посетивший как-то театр Оффенбаха, не без удовольствия писал: «Комизм до того добродушный и без рефлексии, что ему все позволительно». Так и у Николаева: если поет Сталин (в этой роли попробовался эстрадный кумир Сергей Мазаев), то обязательно под реминисценции на «Сулико». Если Гитлер (взвинченно пронзительный «новооперный» тенор Георгий Фараджев) — слышатся отголоски «Полета валькирий». Все достаточно прямолинейно, в лоб, легко читаемо и узнаваемо: совсем необременительная работа для интеллекта. Нарочито мелодично, пафосно фактурно по оркестру, однако форма у произведения вполне ладная и стиль выдержан от и до. В противовес многим современным операм, которые слишком сложны и заумны для восприятия, этот продукт — в большей степени для масс, хотя все же скорее для гламурной публики, чем для широкой.

Именно у первой сегодня в большом почете стеб без руля и без ветрил. Но если Дитрих и Пикассо легко представить в качестве объектов юморного подтрунивания, и даже Вера Мухина и архитектор Борис Иофан могут сгодиться на эту роль (хотя в отличие от первых ни разу не являются брендами масскульта), то Сталин и Гитлер в качестве комических персонажей — уже явный перебор, если не отсутствие вкуса, да и, кстати, этики тоже.

На пустой сцене концертного зала Каплевич и его команда (видеохудожник Илья Шагалов, световик Александр Краснолуцкий, художники по костюмам Хаик Симонян и Федор Додонов) кладут две огромные посеребренные головы мухинской скульптуры, вешают три кричащих люминисцирующих экрана, с которых публике дидактично подсказывают то, что ей вдруг может быть непонятным в этом шоу. Все мигает и искрится, будто вы оказались в полночь на знаменитой нью-йоркской площади Таймc-сквер: дискотечно-мюзикловый формат действа поддерживается всевозможными средствами. Режиссерские находки Евгения Кулагина весьма скромны, скорее, его задача состояла в освоении пространства, не слишком пригодного для театрального продукта, и внятном донесении до публики сути несколько запутанной фабулы. Впрочем, с задачами создания динамичного шоу он вполне справляется, грамотно придумывает забавные мизансцены. А номер Илзе Лиепы, представшей в изменчивом амбивалентном образе Дитрих-Пикассо (реализован как хореографический антракт — весьма эффектная работа Ивана Естегнеева) сделан, пожалуй, даже талантливо.

Ну и некоторые вокально-актерские работы, безусловно, запоминаются: нездешняя красавица — «снежная королева» Дитрих в исполнении меццо Екатерины Лукаш, наивно-трогательная, со звонким колоратурным сопрано Евгения Афанасьева (Колхозница), трио голов Змея Горыныча, в котором особенно впечатляют запредельные низы профундового баса Владимира Миллера (3-я голова). Развлекательно-легкий стиль проекта хорош для юбилейных торжеств вообще и для невдумчивого отдыха в частности. И вполне вписывается в современную установку российской элиты на восприятие советского прошлого как некоего исторического курьеза, досадного, но забавного уклонения от «магистрального пути развития цивилизации», чей опыт недостоин осмысления и учета, а пригоден лишь служить либо страшилкой, либо фарсом.


Фото на анонсе: пресс-служба зала «Зарядье»