Большому не до смеха

Александр МАТУСЕВИЧ

27.04.2016

В афише ГАБТа появилась опера Доницетти «Дон Паскуале».

Последняя комическая опера гения итальянского бельканто Гаэтано Доницетти «Дон Паскуале» заметно уступает по популярности его бесспорному шедевру — «Любовному напитку». Однако в нескончаемой череде музыкальных комедий, коих у Доницетти написано изрядно, «Дон Паскуале» делит почетное второе место с «Дочерью полка». Опера никогда не выпадала из мирового музыкального репертуара, ставится достаточно часто, в том числе и в России, где впервые появилась уже спустя два года после мировой премьеры в Париже: в 1845-м в петербургской версии «Паскуале» блистала сама Полина Виардо. 

Большой театр обращался к «прощальной улыбке гения» дважды и оба раза очень давно — во второй половине XIX века. Да и вообще, оперы Доницетти на главной сцене страны не ставились неприлично долго (последней была «Лючия ди Ламмермур» в 1890-м).

Жанр комической оперы к моменту создания «Паскуале» заметно обветшал и почти не пользовался популярностью, вытесненный мелодрамой: к нему редко обращались композиторы. Но только не Доницетти, который оставался верным буффонной стихии, принесшей ему мировую славу, практически до конца. Он пишет свою последнюю комедию не в самое веселое для себя время (личные драмы, болезнь), однако как истинный профессионал кроит ее по всем законам жанра. И хотя ирония и юмор с грустинкой здесь проявляются гораздо больше, чем в любом другом сочинении мэтра, а музыкальный язык обогащен неожиданными гармоническими решениями и лишен подлинных хитов (красивые арии есть — хотя бы каватина Норины, но они не дотягивают, например, до шлягерного романса Неморино из «Напитка»), все же «Дон Паскуале» — стопроцентная комедия «от и до». 

Однако в Большом театре умудрились этого не заметить, педалируя совсем иные настроения. Те, что почерпнуты не столько из либретто (и еще в меньшей степени из партитуры), сколько из литературы вокруг личности композитора. Сконцентрировавшись на идее больного, немолодого и уставшего от жизни Доницетти, режиссер Тимофей Кулябин и помогавший ему драматург Илья Кухаренко (по европейской моде последних лет в Большом теперь тоже появился «толмач», призванный дополнительно истолковывать оперные произведения) сумели создать спектакль, напрочь лишенный улыбки. И зритель по достоинству оценил эти усилия — в зале практически не смеялись, шутки, имеющиеся в либретто, не попадали в цель, а аплодисменты были редкими и жидкими.

Камерная, по сути, опера зиждется на изящном, если не виртуозном вокале (с гибкими речитативами и буффонными скороговорками) четверки протагонистов и их искрометной актерской игре. Именно с последней связаны основные проблемы. Режиссер пустил певцов в свободное плавание, предоставив их собственным актерским талантам. Сам же сосредоточился на отработке весьма искусственной концепции спектакля. Его стареющий Паскуале — профессор археологии в одном из университетов Рима, которого решает «надуть» приятель Малатеста. Он, специалист по фандрайзингу, подсовывает почтенному и наивному мэтру стервозную невесту. Действие перенесено в наши дни и из дома Паскуале — в университет, где сотрудники готовятся к 70-летнему юбилею профессора. 

Именно в «степенных» помещениях старинного храма науки (сценограф Олег Головко) Норина устраивает безвкусное шоу с розовым туманом, надувными шарами и ряжеными. В суете и множественности разнообразных задач, вмененных солистам и хору, чувствуется желание Кулябина заполнить пространство сцены «движухой», насытить каждый такт партитуры «экшеном», если не подменить ее оным вообще. При этом удивительным образом он проходит мимо той феерии комического, что разлита в музыке оперы — игривой, тонкой, живой, местами фривольной, но ни минуты не скучной.

Хотя приглашение Кулябина в Большой состоялось до скандала с новосибирским «Тангейзером», «славу» ему принес именно он, и зрители в Москве ожидали «продолжения банкета». Тем более что показанная под звуки увертюры кинохроника о жизненном пути почтенного археолога явно напоминала ходы из прежней работы. Однако ничего скандального в новой постановке нет — оскорбить чьи-либо чувства габтовский «Паскуале» не может. Ну, разве что фанатов Доницетти, которым вместо легкой музыкальной комедии подсунули очередную надуманную концепцию. Если нет скандала, что обсуждать? Лишь сомнительный профессионализм, не давший постановщику в комедии рассмотреть комическое.

Впрочем, одно достижение у режиссера есть: он сумел полностью «перетащить одеяло» на себя. Разгадывая ребусы и разглядывая многочисленные «примочки» постановщика, совершенно забываешь о том, что это опера. Отсюда и музыкальный эффект премьеры — ровный и бледный. Оркестр театра под управлением поляка Михала Клаузы играет ладно, но без блеска, то же можно сказать и о хоре. Солисты добротны, но неизгладимого впечатления не оставляет никто: за «команду» Большого играют Венера Гимадиева (Норина) и Игорь Головатенко (Малатеста), «импорт» стабильно среднего качества представлен испанцем Сельсо Альбело (Эрнесто) и итальянцем Джованни Фурланетто (Паскуале).