1 сентября — Беслан, 4-е — Буйнакск, 8-е и 13-е — Москва, 16-е — Волгодонск... 5 сентября — Мюнхен, 11-е — Нью-Йорк... Хроника событий, произошедших в разные годы в разных городах и частях света. Кошмарная хроника ужасных событий, объединенных словом «терроризм» и месяцем в календаре.

Сам сентябрь тут, конечно, ни при чем. Наивно полагать, что именно в начале осени террористы во всем мире активизируются и выходят на пик своей мерзкой деятельности. Но так получилось, что большинство душераздирающих террористических актов последних десятилетий связано с сентябрем.

Несмотря на то, что терроризм возник не вчера (иные историки предполагают, что еще отец Александра Македонского был убит в результате теракта), как явление, всерьез угрожающее мироустройству, он расцвел буйными чудовищными красками во второй половине ХХ века. Связано это, в первую очередь, с тем, что с развитием научно-технического прогресса и ростом доступности различных взрывчатых средств террористические акты стало совершать проще.

В современном мире терроризм занимает своего рода промежуточное место между стихийным бедствием и объявленной войной. И то, и другое уносит сотни тысяч жизней, но в первом случае зримого, осязаемого врага как бы нет и пенять не на что, а во втором — противник известен, и здесь в силу вступают такие осознанные методы борьбы с ним, как тактика и стратегия ведения военных действий. Терроризм коварен тем, что тактику противостояния выработать крайне сложно — враг обретает конкретику только тогда, когда ставит «перед фактом», а до тех пор старается ничем не выделяться из социума. Люди осознают реальную угрозу собственной безопасности, когда страшное уже произошло. Произошло с кем-то другим, с кем-то рядом. И уже тогда начинают быть «настороже».

Так было в Москве во время злосчастного сентября 1999 года, когда после чудовищных взрывов на улице Гурьянова и на Каширском шоссе жители чуть ли не всех домов устраивали в подъездах круглосуточное дежурство, прочищали подвалы и били тревогу по поводу любого замеченного мешка.

Так было после терактов в московском метро, когда вагоны тщательно проверялись, а на станциях дежурили усиленные наряды милиции.

Так было в Домодедово: взрывы в январе прошлого года заставили власти усилить меры безопасности при входе в здание аэропорта. Однако все эти меры, к сожалению, не работали на опережение, но предпринимались постфактум. Это объяснимо: трудно вести борьбу с незримым врагом. А в случае с одним из последних «писков террористической моды» — смертниками — довольно жутко людям, привыкшим воспринимать человеческую жизнь как безусловную ценность, прочувствовать негласный слоган: «Мы стремимся умереть так же, как вы хотите жить».

Да, терроризм — пусть в уродливой форме, и пусть ненадолго (ибо крайне сложно находиться в состоянии постоянного мандража и внутреннего напряжения) — объединяет людей. В моменты, когда человек охвачен ужасом и толком не знает, откуда ждать следующего удара, он как никогда отчетливо осознает правильность девиза: «United we stand, divided we fall» («Вместе мы выстоим, порознь падем»). Но, будучи явлением античеловеческим по своей сути, терроризм не может не обнаруживать социальных язв общества. Подозрительность, боязливость и озлобленность становятся предельно очевидными. А порой неадекватность поведения иных людей в атмосфере вящего кошмара приобретает и вовсе чудовищные формы: всем памятна ситуация 29 марта 2010 года, когда после взрывов на станциях метро «Парк культуры» и «Лубянка» некоторые автомобилисты, воспользовавшись всеобщей суматохой, цинично взвинчивали тарифы.

«Мочить в сортирах» террористов не всегда получается. Потому что бандиты ведут свою деятельность, так сказать, «в шахматном порядке»: в один и тот же «сортир» они крайне редко заходят. Случай со взрывами московских домов, зданий в Буйнакске и Волгодонске в 1999 году — чуть ли не единственный в современной истории, когда теракты совершались циклично, били в одну точку. Как правило, для каждого последующего злодеяния выбирается новая, неожиданная мишень. Человеческая жизнь крайне многолика, и поэтому сложно просчитать все возможные фатальные варианты. Ибо терроризм — это дикая игра без правил. Выше человеческого понимания допустить саму мысль о том, что разменной монетой в ходе этой теневой войны могут быть дети. Захватом школы в Беслане терроризм не только навсегда добавил к традиционно светлой дате — 1 сентября — кроваво-черных красок, но и, кажется, перешагнул последнюю грань.

Призванный к тому, чтобы дестабилизировать обстановку в обществе, посеять всеобщую панику и расшатать размеренный ход жизни, терроризм почему-то вызывает у людей противоестественный интерес. Трудно не подивиться гримасам помешанного на демократических ценностях западноевропейского общества, столь красноречиво продемонстрированным недавним приговором Андерсу Брейвику. За 77 убитых его приговорили к 21 году пребывания чуть ли не в санатории. Можно не сомневаться, что мемуары, которые он там напишет в перерывах между купанием в бассейне и занятиями фитнесом, побьют все рекорды продаж. Равно как вышедшая на днях в США книга «No Easy Day» (Нелегкий день) спецназовца Мэтта Биссонетта, принимавшего участие в уничтожении Усамы Бен Ладена. В мире явно происходит что-то не то.