Стерпится — не слюбится

Вадим БОНДАРЬ, публицист

14.11.2014

У такого модного и при этом неоднозначного понятия, как толерантность (по-русски говоря, терпимость), есть, оказывается, свой Международный день. Он отмечается 16 ноября. Хороший повод поговорить о том, какой смысл сегодня вкладывают в это хорошее, в общем-то, слово. В преамбуле Устава ООН о толерантности говорится так: «жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи». Похоже и в Декларации принципов терпимости, принятой ЮНЕСКО в 1995 году (в тот год эта организация и стала инициатором Международного дня): «Терпимость — это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира». 

Обе формулировки четко определяют толерантность как взаимное уважение между народами. Однако сегодня этот термин демагогически используется в самом широком спектре смысловых значений и контекстов. Позволяет протаскивать терпимость к нетерпимому. 

Доводы о толерантности все чаще служат оправданием недобрых намерений и двойных стандартов. Почему-то одних «цивилизованное мировое сообщество» слышит, других — нет. Албанцам в Косово — да, жителям Новороссии — нет. Выступления мусульман в Европе против празднования Рождества или требования кучки «нетрадиционалов» разрешить им усыновлять детей, калеча психику и физическую природу ребенка, — это глас народа. С ним надо считаться. А дискриминируемых русских в Прибалтике политическая толерантность не касается.

По телеканалу «Культура» был показан документальный фильм германского режиссера Беаты Лер-Метцгер «Плен» о судьбе советских военнопленных и бесчеловечном обращении с ними со стороны немцев. Причем не только тех, кто носил погоны. Несмотря на то, что представленные в фильме факты никто не оспорил, его не показал в своем эфире ни один германский телеканал. Чего не скажешь о произведениях другого рода. Например, таких, как «Роммель», «Эксперимент Геббельса», «Шпеер и он», и многих других, с говорящими названиями, демонстрировавшихся в лучшее эфирное время. Где же здесь проявление толерантности? Не говоря уже о попустительстве героизации фашизма на государственном уровне. «Эти «плохие парни», как всегда, сексуальны, их раз за разом играют привлекательные актеры, вроде Себастьяна Коха и Ганса Цишлера, Морица Бляйбтроя и Герберта Кнаупа, еще и Ульрих Тукур в роли «Лиса пустыни».

«Гитлер хорошо продается, чувство коллективного отторжения этих очередных увешанных орлами рейха и железными крестами плейбоев с обложки «Шпигеля» уже не возникает», — писала Zeit online в ноябре 2012 года. А ровно через год, в ноябре 2013-го, украино-фашистские молодчики во весь голос заявили о себе на киевском майдане. Одним из их лидеров был нынешний мэр Киева Виталий Кличко, к слову, награжденный кавалерским крестом ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия». 

Сегодня Запад, и в частности Ангела Меркель, яростно защищает киевский режим, одобрительно аплодируя его выбору европейских ценностей. Каких ценностей? Которые несут людям деградацию, моральное и физическое разложение? А ведь их селекция, культивирование и экспорт ведется все под тем же флагом толерантности. На практике же мы видим не толерантность, а отрицательную селекцию, когда вопреки всем законам биологии, здравого смысла и справедливости, отрицается, разрушается и уничтожается все исконное, справедливое, человеческое, а все худшее, напротив, пропагандируется и насаждается. 

В начале ноября то ли мужчина, то ли женщина Томас Нойвирт, больше известный как бородатая певица Кончита Вурст, выступил в венском отделении ООН с речью об уважении и терпимости, после чего исполнил две песни в присутствии генсека организации Пан Ги Муна. «Я горда за сегодняшнее выступление перед Пан Ги Муном, за свою речь и за право спеть в Организации Объединенных Наций!» — написал человек неизвестного пола на своей странице в соцсетях. Генсеку шоу тоже понравилось. Он заявил, что давно хотел познакомиться с Кончитой, в частности, из-за ее борьбы против дискриминации. Лучшей пропаганды среднего пола, влекущей отказ от традиционных гендерных ролей, а следом — разрушение традиционного социума и замену его социумом-уродцем, придумать сложно. Идем дальше. В октябре католические епископы на своем синоде заявили, что гомосексуалисты могут дать католичеству много хорошего. Их нужно уважать и принять в лоно церкви. Идея будет обсуждаться еще год, после чего папа римский Франциск озвучит новое отношение церкви к гомосексуалистам. Каким оно будет, увы, можно угадать уже сейчас. Подобных примеров масса. 

На этом фоне особенно не толерантной страной выставляется Россия. Ей, дескать, следует учиться у цивилизованных народов, расти над собой. А так называемый Русский мир — антитолерантный, имперский, агрессивный социально-политический проект Кремля. Соответствует ли это действительности? Ничуть. Начнем с того, что Россия не просто страна. Это многонациональная, многоконфессиональная, существующая в самых разных ландшафтах, населенная людьми — носителями различных взглядов и личностных ценностей, но при этом целостная и очень древняя сущность, сложившаяся и оформившаяся задолго до чьих-либо попыток систематизации пространств и культур. Россия — государство многих жизненных, экономических, социокультурных и каких угодно еще пространств и путей, объединившая их в своей исторической цивилизационной миссии. Русский мир, ядром которого является наша страна, это не мир одной нации или строящийся в интересах одной нации. Это цивилизация многих равноправных и равноуважаемых народов с тысячелетней историей толерантности. Здоровой коллективной толерантности миростроительства, а не больной индивидуалистической толерантности мироразрушения. Ценности, экспортируемые извне, никогда не получали в России массового общественного признания и потому не имеют жизненной силы. Идеи и смыслы собственной генерации, в особенности те, которые народ признает в качестве судьбоносных, напротив, реализуются российским обществом на консолидированной основе и с высочайшим энтузиазмом. Наши западные «партнеры» не могут или не хотят понять этого. Чему тоже есть свое объяснение. 

Дело в том, что в отличие от русской цивилизации, Запад, раздвигая границы своих государств, всегда четко делил присоединяемые территории на метрополию и колонии. В соответствии с этим определялся и подход: что позволено одним, того не смеют другие. При таком взгляде вполне естественным представлялось, что жизнь, ценности, образ мысли и способ бытия одних людей являются высшим достоянием цивилизации и требуют к себе трепетного во всех смыслах отношения, в то время как применительно к другим все это не заслуживает внимания. 

Такой подход имеет место и сегодня. Вдобавок обрело конкретные формы изобретательство искусственных ценностей и социально-культурных моделей, навязывание их всем и каждому и строительство на этой основе насильственной, агрессивной толерантности. Против чего Россия как государство и Русский мир как цивилизация выступали и будут выступать. Вот почему на нас сыплются все мыслимые и немыслимые обвинения. Почему нас непременно хотят переучить, переиначить. А в случае невозможности — максимально демонизировать и изолировать. Пока это не очень получается. А значит, вся борьба еще впереди.