Идут года и десятилетия, но сияет на борту неустаревающего экскаватора в стиле стимпанк имя этой удивительной женщины. Машина на ходу по сей день, она издает громкие гудки, шевелит своими клешнями и копает, копает… Теперь она подбирается к Сталину, который спит себе у кремлевской стены под гранитным бюстом работы Томского. А «Дора» уже близко.
Но обо всем по порядку. Дора Лазуркина не сразу стала старой большевичкой. Она сначала была большевичкой молодой. Родилась под Брянском, училась недолго. Сразу ушла с головой в революцию. Неоднократно была арестована, но каторги избежала. После Октября работала организатором быта детишек, что осиротели в ходе стремительного продвижения России к светлому будущему, всячески помогая в этом Крупской. Но в 1934 году, накануне «Съезда победителей», попала под партийную чистку. В тот раз вычищали враждебный элемент, двурушников, нарушителей железной дисциплины, сомневающихся, перерожденцев, шкурников и морально разложившихся. Представьте, что вычистили и Дору.
Но, вычистив, не сослали, не расстреляли. Назначили, кстати, руководить вполне крупным вузом. Знай кровавый тиран Сталин, какую роль в его дальнейшей биографии сыграет Дора, он бы черкнул на бумажке соответствующим цветом карандаша — и нет Доры. Но не черкнул. Он тогда писал тем карандашом ответ Никите Хрущеву, который запрашивал у вождя дополнительную квоту на расстрелы в Москве. Написал «Уймись, дурак!», нажал посильнее — только грифель хрястнул. Вот Дора до поры и осталась целехонькой.
Однако позже она все-таки угодила в ГУЛАГ. Она и ее муж приняли участие в восстановлении в ЛГУ Льва Гумилева, что для меня ясно доказывает: из партии вычистили ее неправедно. Ни шкурником, ни приспособленцем она не была. В ее глазах горел подлинный пассионарный огонь.
Реабилитирована Дора Лазуркина была только в 1956 году, вполне старушкой. Не знаю, планировала ли она как-то отомстить мертвому Сталину за лагеря, но когда к ней пришли пиарщики, готовившие ХХII съезд партии, и предложили выступить с абсолютно фантастическим текстом, она согласилась. Пламенная материалистка вышла на трибуну съезда и рассказала партийцам о спиритическом сеансе, который провела накануне: «Вчера я советовалась с Ильичом, будто бы он передо мной как живой стоял и сказал: мне неприятно быть рядом со Сталиным, который столько бед принес партии».
Думаю, что, говоря это, стоял Ленин перед медиумом Дорой, прищурившись, засунув большие пальцы рук под жилетку и сильно смахивал на артиста Щукина. Молотов, услышав это, подумал (написал позже), что Дора напоминает ему «старую ведьму, которая во сне видит, как Ленин Сталина ругает». Виртуальное изображение этой поворотной встречи слегка подрагивало в атмосфере только что отстроенного Дворца съездов. Грозило рассыпаться на пиксели. Но без малого пять тысяч делегатов разразились громкими и продолжительными аплодисментами, и только один делегат, очень смелый Нуритдин Мухитдинов сказал: «У нас, на Востоке, у мусульман это большой грех — тревожить тело усопшего». Так прямо и сказал. На спецсовещании у Хрущева. Но послушали не его, разумеется, а Дору Лазуркину. Которая лично советовалась с Лениным в ходе видения. И это все происходит, заметьте, в один год с полетом Гагарина.
Делать нечего: Ленин недоволен. Взяли лопаты. Выкопали ночью могилу у Кремлевской стены. Да и положили Сталина туда, не забывши срезать с кителя золотые пуговицы, заменив их на латунные, чтоб символическим жестом лишить мертвеца материальных ценностей, которые и при жизни волновали его, мягко говоря, не в первую очередь.
С тех пор Сталин лежит у стены под плитой. Надо сказать, не послушали не только Мухитдинова, который, кстати, был тоже вычищен из партсекретарей после съезда, но благополучно доработал до пенсии на разных ответственных постах. Не послушали и Евгения Евтушенко, которому тоже виделся Сталин, о чем свидетельствует поэтический сборник, вышедший в 1952 году. Там вождь «тепло улыбался» и думал о поэте и всех гражданах СССР. В 1961-м поэт осознал тот свой сон, как кошмар, и немедленно написал стихотворение «Удвоить, утроить у этой стены караул, чтоб Сталин не встал и со Сталиным — прошлое». Меры предосторожности, видимо, не были исчерпывающими: Сталин закопан, но из нашей общественной и политической жизни не ушел. А я бы сказал, торчит из всех щелей.
В чем тут дело? У наследников Доры один ответ: недостаточно глубоко закопали. А потому экскаватор «Дора Лазуркина» опять надвигается с запасного пути: надо перезакопать Сталина, куда-нибудь подальше, в Мытищи. С ним отрыть и прочих советских деятелей — и тоже в Мытищи! А чтоб два раза не вставать, надо вытащить и останки из Кремлевской стены. Ах, что за варварство — людей в стенах хоронить, как в сейфах. И последнее: Ленина, того самого Ленина, которому по свидетельству Доры Лазуркиной, так неудобно было лежать рядом со Сталиным, тоже, того… В Мытищи. И поглубже.
У меня, если честно, другой ответ на вопрос, почему Ленин, Сталин и другие деятели советского периода так удивительно живы и поныне. Потому, что это наша история, и для миллионов людей они не только кровавые тираны, что в отношении многих правда, но и строители нового мира. Добавьте к современности чуть больше справедливости, чуть больше надежды — и на это «чуть» станет в России меньше Ленина. Постройте современный завод передовых биотехнологий — и трупы генсеков прекратят попытки выбраться из могилы. Не тырьте все, что выделено на «Сколково» — благостному портрету Сталина сильно повыбьет пиксели. Перестаньте покупать жилье в Майами, неустанно проповедуя патриотизм и аскезу — сгниют калоши Суслова. Возродите науку, запустите лунную программу, а то не спится на том свете Келдышу, Курчатову, Королеву, Гагарину. Осудите, наконец, веселых поэтов-расхитителей и их руководителей, смевших принимать парады на Красной площади, — или это потруднее, чем перезахоранивать из стены огарки прокурора Вышинского?
Нет лучшего памятника нашим взлетам и падениям, нашим трагикомедиям, озарениям и заблуждениям, чем тот, что сложился исторически на Красной площади. Когда там есть Суслов, но нет Хрущева. Есть Черненко — но нет Микояна. Где Мехлис рядом с Гагариным. Землячка — с Жуковым. Именно этот жутковато-пестрый некрополь и есть предупреждение. Напоминание. Урок истории. Весь — с филиалами в Новодевичьем, где черно-белый Хрущев. С Бутовским полигоном. С памятниками погибшим на испытаниях в Байконуре. С братскими воинскими могилами по всей России. А то мало ли чего опять приснится Доре Лазуркиной?
Думаете, она, награжденная орденом Ленина, тихо покоится на Богословском кладбище? Какое там! Она с нами, ничуть не мертвее перезахороненного с ее подачи Сталина. И на ее могиле точно надо удвоить караул. А то и утроить.